Становясь легендой

– Как вы знаете, существует одна легенда, в которой говорится, что много тысяч лет назад, когда драконы принесли людей и нелюдей на Скаханн, здесь уже жили другие. Неизвестно, как и когда они населили этот мир, но наши предки вынуждены были вступить в жестокую войну с этим народом…

– Это легенда о первой расе, – Демонтин удовлетворенно кивнул. – Похвально, Ванд, очень похвально, я почти ваш… – криво улыбнувшись, Истэка качнул головой, и его безупречное рыжее каре полыхнуло в свете ламп. – А теперь расскажите, что я должен делать.

Ванд улыбнулся.

– Тот, кто прислал меня к вам, нашел нечто выдающееся в развалинах одной старой крепости. Секреты могущества древних – самое малое, что может открыть эта находка, если только она заговорит… Но мы слишком мало знаем, чтобы понять ее язык. Потому нам нужны вы.

– И что же это за находка? – нетерпеливо спросил маг. На самом деле он уже знал, что ему скажут, но хотел, чтобы эти слова упали в воздух, наконец-то стали частью его реальности, а не яркими мечтами, которые он с жадностью перебирал ночами.

Куп выждал несколько секунд, а потом наклонился над столом и тихо произнес:

– Мы нашли гробницу первой расы.

– Неужели они еще остались? После стольких тысяч лет?… – прошептал маг. Нервно разгладив усы, он отвел сосредоточенный взгляд в сторону. – И многое ли уцелело?

– Достаточно, – Ванд говорил спокойно, но в душе он торжествовал. Он уже знал, что вернется к хозяину не с пустыми руками. – Мы ищем человека, которому хватит знаний и могущества, чтобы изучить наше открытие. Мы верим, что гробница – это ключ к чему-то куда более великому, чем просто ответы на вопросы. Это путь к новой истории!…

– Ни слова больше, болтливый человек! Я должен увидеть все своими глазами и как можно скорее, – Демонтин встал из-за стола. Он плавно, не касаясь, провел по скатерти рукой, оставив щедрые чаевые прислуге. – Едем немедленно! Надеюсь, лошади у вас такие же резвые, как и ваш язык…

«Мокрая Выдра»

"– Вы видели эту так называемую племянницу? Они же ни капли не похожи!… А эти уши!? Зуб даю, эта старая рыжая выдра укрыла у себя очередную преступницу!" – сказал однажды постоялец гостиницы "Мокрая Выдра", которого никто больше никогда в ней не встречал.

Молодая лошадка резво бежала по незнакомым каменным улицам, не замечая ни криков возницы, ни натянутых вожжей. Сильные ноги несли ее вперед, в новый еще неизвестный ей город.

– Да стой же ты, сволочь!… – в гневе закричал старик и, привстав на скрипящей телеге, что было сил потянул на себя вожжи.

Голова кобылы резко ушла в сторону, и животное остановилось, недовольно гарцуя на месте.

– Непослушная скотина! – выругался старик и злобно сплюнул на мощеную камнем улицу.

То ли дело была его прежняя кляча: вечно голодная, вечно уставшая, и потому послушная, как машина!

– Чуть не проехали! – сказал старик, оборачиваясь.

На телеге среди мешков с зерном на продажу и ящиками овощей сидел путник.

– Спасибо, добрый человек: так бы не добрался, – сказал мужчина, взваливая сумку с пожитками на плечо и спрыгивая с телеги. – Держи, скотине на корм, – он кинул старику монету в пять собак.

– Живи здорово, вояка. Тпру! Пошла!…

Телега умчалась дальше, а путник остался один перед двухэтажным зданием с выбеленными стенами.

Постоялый двор «Мокрая Выдра», которую местные знали скорее как «трактир этого рыжего скряги Аки?вы». Единственное место на Причалах, – одном из беднейших районов столицы, – где можно было остановиться человеку или нелюдю чьи сбережения уже иссякли, а самоуважение еще нет.

Стоял полдень, потому в главном зале «Выдры» царила тишина: вчерашняя пьянка уже закончилась, а для новой пока было рановато. Два-три разомлевших тела, в которых еще можно было узнать наемников, сидели в деревянных креслах у камина. За отполированной до блеска стойкой, стоял нелюдь, чистокровный рыжий леннай с топорщащимися в стороны жестки волосами и янтарным, как молодой виски, взглядом.

– Здравствуйте, я хотел бы снять комнату, – сказал путник, подходя к нелюдю.

Леннай заприметил военного, как только тот спрыгнул с той телеги, но не подавал виду, пока к нему не обратились. Пригладив жесткие ярко-рыжие волосы, он нарочито медленно оторвал взгляд от газеты. Большие раскосые глаза оценивающе прищурились.

Путнику было около тридцати восьми, загорелый, с выцветшими светлыми волосами и неопределенного цвета глазами. На поясе виднеется рукоять офицерской сабли, ножны прикрыты голубым плащом с королевским гербом. Из-за плеча выглядывало дуло старого солдатского ружья. Но кое-что рассказало об этом человеке больше, чем все эти детали: повязка на неподвижной левой руке.

Как постоянный читатель Королевского Вестника и добрый знакомый каждого нейверского наемника, Акива с первого взгляда определил, что перед ним никто иной, как полковник в отставке, покинувший соратников близ Железного нагорья, где уже невесть сколько лет идет война с разбушевавшимися орками.

С таким постояльцем гостиница уж точно будет смотреться приличнее, особенно в свете последних событий… был бы вояка еще и здоровым, цены бы ему по вечерам не было!

– Меня зовут Акива, я хозяин «Мокрой Выдры», – произнес леннай, растягивая тонкие губы в улыбке. Его золотистые глаза ласково блестели из-под густых рыжих ресниц. – У меня есть комната на втором этаже, плата за проживание и еду три раза в день – дракон в неделю.

– Мое имя Валдис, – мужчина протянул руку и был приятно удивлен крепким рукопожатием леннайя.

– Хотите взглянуть на комнату, полковник?

– Я думаю, она подойдет, – улыбнулся тот, протягивая задаток на пару недель вперед. Акива принял монеты, не пересчитывая, но по весу определил точную сумму и с удовольствием отметил, что там немного больше, чем нужно.

– Я провожу.

Взяв из-под стойки ключ с белой биркой, леннай повел гостя к лестнице.

– Что с рукой? – спросил он, ведя новенького по коридору с комнатами.

– Орчий топор, – объяснил Валдис. – Меня направили сюда к одному из лучших лекарей Нейвера.

– Значит, в столице ненадолго, армия зовет? – подмигнул нелюдь.

– Если вернут руку, отправлюсь обратно, – кивнул Валдис.

Акива отметил, с каким неподражаемым спокойствием полковник говорил о своей травме. Леннай знал военных. Похоже, бедняга обречен.

– Вот комната. Чистая, светлая, простая, – он прошел мимо небольшого окна, за которым, если не обращать внимания на косые линялые крыши домов и перетянутые веревки с сохнущим тряпьем, виднелся крошечный кусочек моря. – Лучший вид.

Военный кивнул, едва осмотрев обстановку.

– Обед вот-вот будет готов, – проговорил леннай. – Располагайтесь, полковник.

Ровно через час Валдис спустился в главный зал. Побрившийся и причесанный, в свежей одежде и до блеска начищенных сапогах, он выглядел куда лучше этого места.

Кроме него в зале появилось еще несколько постояльцев. В глаза военному бросился толстый молодой человек у стойки. Он был в берете, лиловой бархатной курточке и полосатых гетрах, за его широкой спиной на надежном кожаном ремне покоился жуткого вида музыкальный инструмент.

– …Поверьте, я увеличу вашу посещаемость втрое! Все будут приходить на мои выступления и заказывать вашу выпивку! Я принесу этой дыре известность! – молодой человек говорил бойко и уверенно, почти перевалившись за стойку, так что Акиве пришлось посторониться.

– Ладно, только не лезь ко мне! – голос Акивы напоминал мяуканье недовольного кота. – Вот, что я скажу. Ты выступишь сегодня вечером, за что получишь обед и место в чулане на первом этаже. Если завтра на твое выступление придут люди, тогда заключим сделку. До тех пор никакой бесплатной еды!

– В чем дело? – поинтересовался Валдис, подойдя к стойке.

– Не обращайте внимания, полковник. Очередной попрошайка, – Акива кинул недовольный взгляд на барда и нацепил на нос медное пенсне, чтобы вернуться к газете.

– Если вы хотите знать, я играл в самых высоких домах Лиазгана, меня приглашали на все праздники! – оскорбился музыкант.