Питерская история

Питерская история
Алёна Берндт

Как сказал когда-то классик, все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Наверное так и есть, только вот если ли он, рецепт семейного счастья?

Алёна Берндт

Питерская история

Глава 1.

Лена торопливо бежала домой, насколько это ей позволял тяжелый пакет с продуктами, который мотался возле ботинок и мешал бежать еще быстрее.

«Успеть бы ужин приготовить до Мишиного прихода! – думала Лена, пропуская вперед себя в маршрутку отчаянно толкающую всех и вся старушку, – Вчера весь вечер дулся на меня, что не приготовила ему куриную грудку!»

Кое-как впихнувшись вместе со своим пакетом в переполненную маршрутку, Лена чуть выдохнула – фух, успела. Машинка её старенькая уже которую неделю стояла во дворе, ожидая приезда заказанных запчастей, поэтому приходилось девушке добираться на работу и обратно на общественном транспорте. Иногда её подвозил Миша, но это было редко, графики работы у них не совпадали, Лена уезжала рано, а Мише в свой офис нужно было только к девяти.

Зато и приходила Лена с работы на полтора часа раньше мужа, потому успевала и прибраться, и приготовить. Только сейчас на работе у Лены образовался аврал, который они старались всеми силами поскорее ликвидировать, подгоняемые обещанной директором премией, поэтому ей приходилось задерживаться допоздна.

Но сегодня она постаралась за день сделать столько, что с чистой совестью ушла из офиса под грустные и слегка завистливые взгляды коллег. И теперь спешила домой, чтобы порадовать любимого мужа горячим и вкусным ужином.

Лена и Миша познакомились еще в институте, перед самым поступлением оба пришли туда зимой на день открытых дверей. Рыжая веснушчатая девчонка сразила Мишу наповал, хоть и был он стеснительным с женским полом, но тут уж быстро смекнул – упустит сейчас шанс и не подойдет, не заговорит, то судьба может и не сведёт их вновь!

– Привет! А ты… поступать сюда будешь, да? – неуклюже заговорил с девушкой симпатичный темноволосый парень.

Подружки, пришедшие вместе с Леной, дружно захихикали и начали во все глаза разглядывать широкоплечего парня, который от смущения покраснел и вдруг очень захотел провалиться на месте.

И только рыжая девчонка не стала по-дурацки хихикать, возводить вверх глазки и смущать парня. Она мягко улыбнулась и сказала:

– Не знаю, еще не решила. А ты, выбрал уже факультет?

Февральский питерский вечер заливал улицы города желтоватым светом фонарей, а Миша и Лена всё гуляли по скверу, разговаривая и рассказывая друг другу разные истории, смеялись и шутили.

– Ну, мне пора на вокзал, еще ехать больше часа, – сказала Лена, стараясь скрыть, что ей не хочется расставаться.

– Я тебя провожу, – сказал Миша и смело взял девушку за руку, – А сколько до Луги этой твоей по времени ехать?

Знакомство переросло в дружбу, оба поступили в один институт, и на третьем курсе решили, что будут жить вместе – снимут небольшую комнатку в старой коммуналке, у самого института, оба уже подрабатывали и могли позволить себе оплату жилья.

Когда уже был подобран подходящий вариант, и Лена собрала свои вещи в институтском общежитии, где жила уже два года, они вместе с Мишей поехали в Лугу, к матери Лены.

Любовь Ивановна Краева, мама Лены, растила двоих дочек без мужа, который погиб при несчастном случае на производстве. Жили они в большом доме, построенном еще дедом Леонида Краева. После гибели мужа, Люба, которой было чуть за тридцать, рук не опустила – дочки, большой огород и хозяйство не позволили окунуться в горе с головой. Младшая сестра Лены, Иринка, с самого детства была слаба здоровьем, постоянно болела и вся помощь матери по дому легла на плечи Лены.

После поступления старшей дочки в Питерский институт, матери стало сложнее справляться с большим хозяйством, и Лена разрывалась между учёбой и домом, на выходные обязательно приезжая домой и всё свободное время проводя в домашних заботах.

Вот теперь, Лена привезла Мишу знакомиться со своей семьёй. Любовь Ивановна, смущённо перебирая край своего фартука, встречала гостей на резном крылечке, из-за неё выглядывала двенадцатилетняя Иринка, с любопытством разглядывающая гостя.

Мишу приняли в семье Лены, как родного, а вот когда Миша привел Лену знакомить со своей матерью, то в огромной Питерской квартире ей были не рады. Элла Романовна, высокая худощавая женщина, с выкрашенными в вороной цвет длинными волосами, свысока оглядывала простовато одетую девушку и изящно хмурила бровь. Сама Элла была дочкой профессора, своим происхождением очень гордилась. Отца своего Миша никогда не видел, мать говорила, что тот был иностранным дипломатом, человеком практичным и не понял её творческой натуры. По сути, и мать и отца Мише заменили дед и бабушка, которые с удовольствием занимались внуком до самой своей кончины. После их смерти Элла переделала кабинет деда в свою мастерскую, рисовала там картины, которые не приносили ей ни дохода, ни известности. Жила маленькая семья на то, что сдавала оставшуюся еще от родителей бабушки небольшую квартирку, но это не мешало Элле смотреть свысока на людей, считая себя каким-то «высшим, интеллигентным сословием».

Лена матери Миши не понравилась. Впрочем, ей никто не нравился, а не городскую девушку она посчитала охотницей за их недвижимостью и фамилией. Лена вытерпела все вопросы Эллы Романовны о себе, своей семье, предках, будущей профессии и планах на жизнь, а по выходу из огромной, уставленной антиквариатом квартиры, решила, что бывать здесь она больше не будет.

Когда Лена заканчивала институт, писала диплом и усиленно готовилась к его защите, в их дом в Луге вдруг постучали. Так Лене совершенно неожиданно досталась двухкомнатная квартира на улице Пионерской – почему скончавшаяся бездетная тётушка её отца выбрала в наследницы именно Лену, так и осталось для всех загадкой.

– Она всегда была нелюдимая, ни с кем не хотела общаться, – говорила мать на вопросы Лены о том, какой была её благодетельница, – В галерее какой-то вроде бы работала. Лёня к ней всего пару раз и был, не привечала она никого из своей родни, Царствие ей Небесное, Клавдии Николаевне.

– Мам, так может давай продадим эту квартиру, всё вам с Иринкой полегче будет, ей тоже скоро надо будет поступать, да и лечение дорогое, – Лене было неловко от нежданно свалившегося на неё одну наследства.

– Ничего не станем продавать, даже не помышляй! – строго сказала мать, – Закончишь учёбу, жильё есть – всё тебе полегче жизнь самостоятельную начинать. Продать никогда не поздно!

Так и переехала Лена в сталинку, с высокими потолками, большими окнами и лаконично скромной обстановкой. Вся гостиная была увешана картинами, они же стояли в рамах возле стены за потёртым креслом, возле шкафа и за ним, лежали на самом шкафу и вообще были просто везде.

Не одну неделю Лена потратила на рассматривание всего, что осталось ей от тётушки Клавдии. А потом вытащила всё сначала в одну комнату, потом и в другую – поклеила новые обои, побелила высокие потолки, покрыла новым лаком старую этажерку, отобрала из всех картин особенно понравившиеся ей и снова водрузила их на стены. Остальные аккуратно упаковала в бумагу и сложила в большой кладовке, решив после определить, что с ними делать.

В день, когда она защитила свой диплом, её ждало еще одно судьбоносное решение – Миша сделал ей предложение. Через месяц они скромно расписались и уехали отдыхать в тёплые края.

Так и зажили Лена с Мишей, в квартире на Пионерской. Мишу взяли на работу в хорошую организацию, за него похлопотала мать, Элла Романовна, использовав старые связи своего отца, а вот Лена с поисками работы немного помучилась – нигде брать её не хотели, намекая на то, что она замужем и скоро уйдет в декрет. Но Лена рук не опускала, и вскоре нашла неплохое место – молодой коллектив, интересные задачи, и неплохая зарплата, которая позволяла ей помогать матери и сестре.

– Лен, да давай уже маме моей покажем эти все картины, да повыкидываем часть, – в сердцах говорил Миша, когда в очередной раз доставал что-то в кладовке, – Часть можно в галерею какую-нибудь подарить, или продать. Ты вообще знаешь хоть, что за картины, их стоимость?

– Нет, не знаю. Миш, да пусть лежат, ведь не мешают, займусь потом. А мама твоя со мной всё равно говорить не хочет, как с ней мне картины обсуждать.

– Ну, ты сама не особенно с ней стремишься общаться. Вот, в прошлый выходной почему не поехала со мной к ней?

– Так меня никто не звал. Я же слышала, когда она тебе позвонила и сказала: «Мишенька, сынок, приезжай, мне поговорить с тобой надо». Про меня там и слова не было. Ехать туда, где и имени твоего не помнят, да еще в свой выходной – зачем это мне?

– А вот я к твоим в Луги-Луга эти езжу! – с упреком сказал Миша.

– Так тебя там ждут, как гостя дорогого принимают, – рассмеялась Лена, – Пирогами кормят и всё такое!

Они и не ссорились в общем-то никогда, так только, поворчат иногда друг на друга и снова обнимаются. Друзья, с кем общалась молодая семья, даже иногда завидовали такой идиллии, называя их неразлучниками.

Изменилось всё как-то незаметно, а началось всё с Мишиного повышения. Зарплата стала выше, поменялся и круг общения – всё меньше собирались они теперь со старыми своими друзьями, еще из института.

– Лен, завтра ничего не планируй, нас Лисицкие приглашают в клуб, – сообщил как-то Миша жене.

– Не хочется мне в клуб, – огорчилась Лена, – И Лисицкие твои мне не нравятся. Костя этот постоянно пьёт, как не в себя, потом целоваться ко всем лезет, пока не заснет на столе! А эта его Олеся вместо того, чтобы остановить мужа, еще ему подливает. И рассказывает еще всякие глупости, про подруг своих, как они богатых женихов по системе ищут!

– Ленок, ну надо потерпеть, он начальник моего управления, от него много что зависит, – обнимал Миша жену, – И вообще, нормальный он парень, весёлый. Ну есть проблемы с выпивкой, да. Но при его работе надо же как-то стресс снимать.

Лена огорченно вздыхала, но что не сделаешь для любимого мужа… Собирала свои густые рыжие локоны, и тайком вздыхая ехала с ним в этот дурацкий модный клуб.

Глава 2.

Вечер пятницы обещал быть таким приятным – Лена приготовила ужин, всё, как любил Миша, прибралась в квартире и даже успела принять душ. В последнее время Миша вдруг стал заговаривать о том, что пора бы им подумать о ребёнке, и Лена соглашалась, что, наверное, и правда пора.

– Ленка, собирайся! – раздался в прихожей голос вернувшегося с работы мужа, – На выходные едем за город, отдыхать.

– С Лисицкими? – грустно спросила Лена.

– Ого! – восхищенно протянул Миша, увидев жену в соблазнительном домашнем наряде, но добавил, – Давай, поторопись, я хочу еще в баню с Костей успеть сходить.