Питерская история

Можно было бы, конечно, обратиться за помощью к Косте Лисицкому, но Миша боялся. А вдруг Лена всё же позвонила ему, и рассказала о них с Олесей… Он ведь от неё и того не ожидал, что она его вещи выкинет в коридор, мало ли на что еще она оказалась способна в гневе. С другой стороны, если сам Костя до сих пор не позвонил Мише с претензиями, значит, он скорее всего не в курсе ночных приключений его жены…

– Мам, ты дома? – Миша наконец решился и набрал номер матери, – Можно, я к тебе сейчас приеду?

Миша решил, что не станет афишировать на работе случившееся в его семье, чтобы не давать повода к раздумьям тому же Косте. Он просто перекантуется у матери несколько дней, а за это время постарается успокоить так неожиданно взбрыкнувшую жену. А после они заживут как прежде, и забудут всё произошедшее, как страшный сон.

Однако мать ответила неожиданно недовольным тоном:

– А, привет, Миш. Тебе прямо сейчас нужно, или терпит до завтра? Я сегодня занята, у меня гости.

– Да, мне сейчас нужно! И это не терпит до завтра! – со злостью вскричал Миша, уж он никак не ожидал, что и у матери он получит от ворот поворот.

– Ну ладно, приезжай. Что ты раскричался сразу? То неделями не звонишь, и носу не кажешь, а то ему приспичило прямо сейчас! – резко ответила мать и сбросила звонок.

Миша просто не верил ушам и сидел, глядя на потухший экран телефона. Да что же это такое происходит, в самом деле, в его жизни?! Как так вдруг получилось, что он оказался ненужным нигде – ни жене, ни родной матери!

С такими мыслями в голове Миша ехал по Питерским пробкам к матери, намереваясь высказать той всё, что так кипело сейчас у него в голове. Они с Леной постоянно оказывали его матери разную помощь, сам Миша каждый месяц переводил матери достаточно приличную сумму на карту, зная, что ту снова уволили с очередной работы за неявку. Кроме того, Миша уже давно сам оплачивал все коммунальные платежи за большую квартиру в центральном районе города, мать была просто не в состоянии это делать сама, перебиваясь временными заработками и получая сумму за аренду квартиры, оставшейся от Мишиной прабабушки.

Лена не возражала, что Миша помогает своей матери, она и сама помогала своей семье, но суммы были гораздо скромнее. Да и от матери Лены они сами регулярно получали помощь в виде продуктов с собственного огорода и хозяйства.

Оставив сумки с вещами в машине, Миша бегом поднимался по лестнице. Ему даже хотелось поругаться сейчас, хотя бы даже с матерью, чтобы как-то вылить свою злость. Ведь высказать всё жене, так неожиданно выставившей его за дверь со всеми вещами, у него не вышло.

Однако, когда мать открыла дверь, все приготовленные Мишей слова упрёка и недовольства застряли у него в горле… В прихожей рядом с матерью стоял здоровенный мужик, с собранными в небольшой хвостик длинными волосами. Полностью, от кисти и до самой шеи, забитой татуировками рукой с мышцами, как у героя боевиков, мужик упирался в косяк насмешливо глядя на явившегося Михаила.

Глава 6.

Лена смотрела в окно, как отъезжает машина её мужа, теперь уже, наверное, почти бывшего. Она не сомневалась, что возврата к прежней жизни нет, и жить в недоверии она не сможет. Ничего уже не вернуть обратно…

Когда она увидела Мишу на пороге, когда он начал врать ей о том, что произошло накануне, Лена боролась с желанием поверить, вернее, сделать вид, что она поверила ему, и снова зажить прежней жизнью, как жили они до вчерашнего вечера. Но острой иглой билась в голове мысль, что как прежде уже не будет.

И если она сейчас поверит, то отныне каждый раз, когда Миша будет задерживаться где-то, например стоя в пробке, она будет находиться в маленьком персональном аду – думая, стоит ли он и в правду где-то посреди сигналящих друг другу раздражённых водителей…или приятно проводит время с Олесей, или какой-то другой девушкой.

«Нет! Лучше пусть сейчас, одним разом отрезать! Чем после мучить себя подозрениями, медленно превращаясь в истеричную дуру!» – подумала Лена и забрала ключи от квартиры из руки своего мужа.

Нервный озноб теперь пробрал её изнутри, она ходила по квартире, сама удивляясь тому, как же пусто выглядит сейчас дом, когда в нём нет Мишиных вещей и его самого…

Раздавшийся стук в дверь напугал Лену, она подумала, что не выдержит нового разговора с Мишей, и намеренно сама позволит ему обмануть себя, только чтобы не ощущать этой холодной пустоты.

– Леночка, а я к тебе заглянула на чаёк, если ты не возражаешь, – за дверью Лена увидела соседку, Антониду Степановну, с небольшой коробкой пирожных из кондитерской за углом.

– Ты уж прости меня, что я без приглашения к тебе… Видела я, что у вас с мужем что-то случилось. Подумала, нехорошо это, что одна ты тут будешь сидеть. Если не к душе тебе сейчас моя компания, ты скажи, я ведь не обижусь, всё пойму.

– Здравствуйте, Антонида Степановна. Проходите конечно, тем более, я вижу – вы с пирожными! – Лена попыталась улыбнуться.

Немногим позже, они сидели у стола, чай остывал в чашках, а пирожные так и оставались нетронутыми. Лена и сама от себя не ожидала, что так ей захочется вдруг высказать всё, что бушевало сейчас ураганом в её душе.

Антонида Степановна внимательно слушала девушку, только изредка вздыхая и покачивая головой:

– Ты знаешь, Леночка, что тебе сказать… На мой взгляд, всё ты правильно сделала! Это что же будет дальше, если в самом начале семейной жизни Михаил такое себе позволяет… И дело даже не в том, что он оказался вчера на даче с чужой женой. А вот то, что он не последовал за тобой, не бросил всё еще вчера, оставил тебя одну посреди полупустого дачного посёлка в одиночестве дожидаться такси… Это о многом говорит! Ведь если бы всё было так, как он говорит – то есть та девушка ничего не значила бы для него, а ты была бы ему дорога, то он кинулся бы спасать свою семью.

Лена молча смотрела, как поднимается лёгкая дымка над чашкой, и горькое осознание того, что сейчас озвучила вслух мудрая её соседка, заполняло её всю.

– Знаешь, что тебе скажу, моя дорогая, – Антонида Степановна тронула девушку за руку, – Конечно, мне неловко давать тебе непрошенные советы, это нетактично, и вообще не в моей привычке… Но, Леночка, моя ты хорошая, ты еще такая молоденькая! У тебя вся жизнь впереди, и хорошо, что ты узнала натуру своего супруга сейчас, а не прожив с ним лет двадцать- тридцать… Возьми недельку-другую отпуска, поезжай куда-нибудь отдохни, а когда вернешься, на всё произошедшее станешь вовсе по-иному смотреть.

– Вы понимаете, я даже не знаю, как маме о случившемся рассказать… и сестре. Стыдно как-то, как же я могла не разглядеть в нём всё это… носилась тут, как дурочка, что бы повкуснее ему приготовить, как бы всё успеть… А может, и не надо так вообще жить – для кого-то стараться?

– Не нужно судить о всех по одному человеку, – мягко ответила соседка, – Ты сейчас сердишься на весь мир, и это понятно. Не повезло тебе, ты для Михаила старалась, а вот он просто принимал твои старания, как должное, ничего почти не давая взамен. А мама, ведь это мама- она всегда тебя поймёт и поддержит. Да и сестра тоже, ведь это твоя семья, самые близкие люди. Поезжай домой, успокоишься, всё переосмыслишь.

Лена задумалась над словами соседки, а та почувствовала, что девушке хочется остаться одной, ведь всё, что хотела сказать ей Антонида Степановна, уже сказано, и её присутствие будет уже лишним.

Вечер окутал Лену одиночеством, но теперь оно почему-то не было таким тягостным. Она сидела в кухне у окна и смотрела, как стекают по оконному стеклу капли дождя. Подперев руками подбородок, она даже и не думала ни о чем – просто сидела и смотрела в темный осенний вечер.

Её телефон, лежащий на столе, то и дело вздрагивал и светился от приходящих на него сообщений – муж звонил ей несколько раз, но она не отвечала. Тогда он стал посылать сообщения, которые Лена не читала.

В понедельник утром Лена пришла на работу и сразу же направилась к начальнику, просить недельный отпуск. Сейчас ситуация была довольно спокойной, и она надеялась, что неожиданная её просьба не вызовет недовольства у руководства.

– Хорошо, пиши заявление с завтрашнего дня, – ответил ей Борис Анатольевич, начальник её отдела, – Отпущу до следующей пятницы включительно, отдохни. А потом у нас новый заказ, проработка начинается, я твоей группе хочу его отдать, заказчик в понедельник придёт для обсуждения деталей.

Лена обрадовалась такой удаче – видимо вселенная всё же была к ней благосклонна. Рабочая рутина захватила её, и она даже будто бы и позабыла о случившемся, но, когда вышла на обед – нос к носу столкнулась с ожидавшим её у входа Михаилом.

– Лен, постой! Ну, давай поговорим, – Миша говорил негромко, ему было стыдно, что выходящие вместе с Леной коллеги оглядываются на него.

– Да не о чем говорить, – поморщилась Лена, говорить с мужем ей не хотелось, – Ни к чему это всё, и так понятно.

– Лен, да стой ты! – Миша схватил её за руку, – Что ты как ребёнок, в самом деле! Хоть выслушай меня! Я вообще-то ни в чем не виноват, просто такая ситуация сложилась двусмысленная… Или может, тебе просто повод нужен был, чтоб меня из дома выставить? Конечно, квартира же твоя, я там никто!

Миша начал говорить даже обиженно, и Лена удивлённо подняла брови.

– Да, ты верно заметил – квартира моя. И если бы я хотела тебя выставить, как ты говоришь, мне повод был бы не нужен. Ты что, решил на меня всё свалить? Я виновата? Это я тебе врала и по чужим дачам ночью шаталась? Не о чем говорить, а если тебе поскандалить хочется, тогда место ты выбрал неудачное. Давай договоримся, встретимся где-нибудь, в парке, например, там и сможешь поорать.

– Да нет, я сам виноват, – Миша тут же сбавил тон, – Но всё же не так, как ты думаешь…

– Да никак я не думаю, Миша, – вздохнула Лена, – Просто так вот всё у нас закончилось. И говорить не о чем. Я завтра на развод подам, думаю, нас быстро разведут. И ни к чему все эти разговоры – мы с тобой спокойно жили, не ругались, давай и расстанемся без скандалов.

Лена вынула свою ладонь из Мишиной руки и пошла прочь. Неприятно было смотреть на покрасневшее лицо мужа, на бегающие глаза и запинающийся голос.

Лена думала, что Антонида Степановна была права – дело было вовсе не в том, что Миша встречался с Олесей на даче Лисицких. А в том, что его абсолютно не заботило то, что его жена сидела на небольшой скамейке посреди полупустого дачного посёлка, под дождем, ожидая вызванное такси… Лена вспомнила, с какой надеждой она смотрела тогда в тёмный переулок, ожидая, что вот сейчас покажется сам Миша, обеспокоенный и хмурый, или его машина, и они вместе поедут домой… Но этого не случилось, а это означало лишь одно – Миша сделал свой выбор. И он оказался не в пользу Лены.

Миша смотрел вслед уходящей жене, злость переполняла его – хотелось догнать её, тряхнуть как следует и спросить, что же это она о себе такое возомнила! Никак он не ожидал, что Лена вовсе откажется с ним говорить и так вот запросто поставит точку в их браке… Даже выслушать его не согласилась!

«Конечно, когда мы познакомились с ней, что у неё было – ничего! Никаких перспектив – что там, в этой Луге может быть, какие перспективы… А как квартиру получила в наследство, так посмотрите-ка – возомнила о себе! – зло думал мужчина, шагая к припаркованной невдалеке машине, – Ладно, посмотрим еще, разводом она меня пугает!»

На самом деле Мише было наплевать на переживания жены, ему просто не хотелось возвращаться к матери. Как выяснилось, мать жила теперь не одна – в огромной дедовой квартире поселился теперь её, как она сама говорила – «бойфренд». Здоровый, как медведь мужик, которого по какой-то явной ошибке назвали родители нежным именем – Женя.

Элла Романовна так и верещала утром, приглашая любимого к завтраку:

– Женечка, котик, иди кофе пить!

У Миши вытягивалось лицо при виде того, как этот Женечка, по виду весом килограммов под двести, смакует из маленькой чашечки свежесваренный кофеёк. Работал Женя тату-мастером, имел свою мастерскую, и где они с Эллой познакомились, Миша даже и предположить не мог.