Питерская история

– Миш, ну ты меня тоже пойми, – сказала ему мать, когда он явился к ней с вещами, – Я тебя вырастила, выучила, теперь я тоже хочу женского счастья! Ну, пару-тройку недель мы тебя потерпим, а уж потом ты свои проблемы решай. Что у тебя там с твоей, этой, Еленой, приключилось, я и знать не желаю – я тебя предупреждала, что она тебе не пара. Ну вот, сам теперь и разбирайся.

– Ты, Михаил, умнее будь, – гудел ему Женечка, краем уха уловив суть разговора, – Даже если твоя женщина не права, ты извинись, прощения попроси, и всё у вас наладится! Какая разница, кто не прав – ведь семья у вас, это главное.

Миша с отвращением смотрел, с каким обожанием не сводит мать глаз со своего Женечки, бесился от этого еще больше, но сказать что-то матери не решался. Поэтому в понедельник утром отправился в кабинет к своему начальнику – просить аванс, чтобы арендовать жильё. А начальником его был тот самый Константин Лисицкий…

Глава 7.

Михаил шёл по коридору второго этажа, и хоть он и был почти уверен в том, что Костя до сих пор пребывает в неведении о том, что происходило между его женой и Михаилом, но где-то внутри него всё же подгрызал его душу червячок сомнения…

Поэтому он остановился в некоторой нерешительности прежде, чем постучать в дверь кабинета Лисицкого, перевёл дух и приоткрыл дверь:

– Константин Игоревич, не занят? Я по личному вопросу к тебе, – Миша старался говорить обычным своим тоном, а сам пристально всматривался в лицо Кости.

– А, Миха, заходи! Я как раз тебя собирался позвать…

– А что случилось? – Мишино сердце испуганно вздрогнуло.

– Сейчас аудио-конференция будет, думаю, тебе тоже надо послушать. Что-то недовольно наше руководство твоим проектом. Что ты там накосячил? Я ведь тебе доверил, думал, не надо за тобой проверять, а тут… Короче, подождет твой личный вопрос, сперва со служебными разберемся!

После окончания разговора с руководством, прошедшего на повышенных тонах, Миша и думать забыл, что пришел в кабинет Лисицкого просить аванс. Теперь он думал о том, как бы ему и вовсе не вылететь с работы.

Вытерев вспотевшее от волнения лицо, Миша и глаза боялся поднять на Костю, который сидел чернее тучи и сам не смотрел на своего протеже.

– Так, ладно! – сказал Константин, – Выпить хочешь? – он подошёл к небольшому шкафу в углу кабинета и вынул оттуда бутылку.

– Так нельзя же, – промямлил в ответ Миша, – А если генеральный спалит?

– Да мы немного. А впрочем, как хочешь, – Костя плеснул себе в стакан карамельного цвета жидкости и быстрым движением опрокинул её себе в рот.

– Вот что, Миша! Или ты до конца недели всё переделываешь, исправляешь и представляешь мне, лично мне, обновленные данные по проекту, или пиши заявление по собственному. Я тебя защитить не смогу. Да что там тебя, я и сам, скорее всего вылечу из этого кабинета, как пробка! И хорошо, если не сразу на улицу, а с понижением… Ты мне почему не сказал, что у тебя с этим проектом затруднения? Я бы тебе отрядил Богданова в помощь, или Корнеенко – они такие проекты делали, опыт есть! А ты…

Миша молчал, опустив голову. А что ему было ответить, если всё время, которое он должен был работать над проектом, он активно переписывался в мессенджере с Олесей, постоянно отвлекался, и всю работу попросту переложил на своих подчинённых. Он и не утруждал себя проверкой расчетов, и вообще не вникал в суть проекта. И теперь не знал, что вообще сказать в своё оправдание, все события, произошедшие за последние дни в его жизни, совсем выбили его из привычной колеи.

Рабочий день Миши продолжился грандиозным разносом, который он сам устроил в своём отделе, сорвав всю накопившуюся злость на подчинённых. Орал он громко, так, что притихли люди и в соседних с его отделом кабинетах, но Мише всё почему-то казалось, что его коллеги отводят глаза и даже тайком усмехаются над его криками, не принимая его всерьёз.

– Если в четверг утром я не увижу у себя готового решения по этому проекту, все напишете по собственному! А кто сам не захочет – найду за что уволить!

Миша хлопнул дверью и скрылся у себя в кабинете. Прислонившись к двери, он почувствовал, что его рубашка насквозь мокрая от пота, и скинул пиджак.

Это был не первый его неудачный день на работе, раньше случались ситуации и похуже. Но почему-то именно сегодня всё так угнетало его. Мысль о том, что окончание рабочего дня его ничем не порадует, почти добила его и он сел в кресло, обхватив руками голову.

Возвращаться вечером в квартиру к матери, слушать как басом поёт в душе Женечка, видеть недовольный его присутствием взгляд матери, и снова слышать от неё намёки на то, что пора бы ему и решить уже вопрос с переездом…