Несовершеннолетний век

Он весь колыбельным покоем цветет,

Закатного времени воздух особый,

Природа его от тревог бережет.

И мягким ковром разливается сумрак,

В свой шелк пеленает короны берез,

Тревоги берет и на небе безлунном

Поля засевает мерцающих звезд.

И ночь – торопливая дева босая,

Как будто винясь за былую грозу,

Неслышно идет, нежность ветра вдыхая,

Любовнику – августу, дарит луну.

(июнь 2017)

«Серебро»

На серебро меняли годы молодые,

Лишь блеска белого добавив волосам,

Непокаянные, неверные, больные

Слагали головы, не веруя часам.

Держались запада рассыпчатых путей,

Тащили душу к холодам пустых тотемов,

Забыв о том, что рождены в миру идей,

Себя безропотно даря чужим системам.

А там заморская, в колоннах, цитадель

Качает головой насосных вышек,

Ей, чем быстрей летит войны метель,

Тем больше серебра на дне кубышек.

И вот за каждым, кто дурманом опоен,

Ступает прихвостень рогатых истуканов,

Ведет за ворот, все сильней ввергая в сон,

Все тщательней укрыв души изъяны.

Где солнце, не касаясь створок глаз,

Плывет, скользя, по серебрённым шорам,

И ветер не несет свой тонкий сказ,

Струясь, как ранее, стихов живым узором.

И холод слышится иллюзией тепла

Среди безвкусицы изысканного сноба,

Его рассветы средь бетона и стекла,

Свобода воли, в рамках спаянного гроба.

Все глубже пропасти меж славы и пути,

Средь тех, кто спит, и тех, кто грезит волей,

И сколько этих – все ж собравшихся идти,

Да вот застрявших в посошке хмельных застолий.

И сколько в серебре терявших сердце?

О них твердить не хватит острых слов,

Но есть свое у серебра святое место,

В кругу зеркальном дальних маяков.

(июнь 2017)

Тени Петербурга

Горький воздух летел от кудрявой ольхи,

Красным солнцем цеплялся за голые ветки,

Фонарей городских шаровые? огни