Полис

Артем увидел мир глазами ребенка – себя двадцатилетней давности. Он ощутил прикосновение руки – кто-то взял его ладонь и поместил в свою, большего размера, взрослую. Артем повернул голову и его обдало жаром – рядом с ним шла мама. Словно дымка, готовая вот-вот рассеяться от дуновения ветерка. Он чувствовал ее, она была здесь, рядом. Слезы навернулись на глаза.

– Ты чего, Артемка? – спросила мама. – Ты меня пугаешь.

Артем был не в силах произнести ни слова.

– Что с тобой?

– Как ты поживаешь, мама? – наконец, спросил он.

Он услышал свой тонкий детский голос:

– У тебя все хорошо?

Мама остановилась, посмотрела на него и погладила по голове.

– Да, все хорошо, – ответила она. – Что за вопросы? Ты не заболел? – она присела на корточки и положила руку ему на плечо. – У тебя жара нет? – мама дотронулась тыльной стороной ладони до его лба. – Кажется, нет.

От нее пахло шафраном и мятой. Она была так близка…

– О чем думаешь, Артемка?

– О том, как мне тебя не хватает, – ответил Артем.

– Что за глупости! – сказала она. – Я с тобой, и буду с тобой всегда.

– Нет, нет!

Артем сорвал с себя очки ВР и бросил их на пол, снова погрузившись во тьму.

– Что случилось? – спросила Лиза.

Она схватила Артема за запястье, ее рука дрожала.

– Ничего, – ответил Артем. – Не надо так больше делать. Это тяжело. Она давным-давно умерла, и не надо мне о ней напоминать! Она умирала долго, мучительно, харкая кровью после химиотерапии, – сказал Артем. – Она превращалась в животное, в котором я не мог угадать свою мать. Тело, привязанное к аппаратам – вот какой я ее помню. Я всеми силами пытаюсь ее забыть, понимаешь?

Лиза бросила взгляд в окно, где, пролетев по мрачным подворотням и грязным переулкам, ее взгляд воткнулся в бездвижное небо.

– Дура! Дура. Не надо было тебе ничего показывать!

Она сжала кулачки и задрожала всем телом.

– Прости меня. Прости…

Артем обнял ее и поцеловал в макушку.

– Я пойду спать, – сказал он. – Сил нет уже.

IV

Артема разбудил громкий вой сирены. Мерзкий звук проникал в мозг и там оставался звенеть. Когда Артем вышел из дома, он встретил Лизу – под ее красными глазами темнели синяки.

– Сколько времени? – спросила она.

Она держалась обеими руками за воротник, чтобы халат не упал с худых плеч.

– Половина седьмого, – ответил Артем.

Из домов выбегали сонные люди, кто в чем – в рубашках, с закатанными по локоть рукавами, в шортах, или же почти голые. Они выбегали и становились в строй. Пять минут, отведенные на то, чтобы люди построились, заканчивались, и гвардеец-сержант, которому было поручено провести проверку улицы, стоял перед строем, выставив одну ногу вперед, посматривал на часы.

– Ну давай, быстрее, – сказал Артем сквозь зубы.

День только начинался, а воздух уже нагрелся. Лицо Артема покрылось испариной, и он вытер лоб рукавом рубашки. Осмотрелся по сторонам, наблюдая знакомые лица, потом вновь взглянул на гвардейца. Солдат распахнул рот и крикнул:

– Тишина!

Толпа замолкла. Гвардеец немного помолчал и начал выкрикивать фамилии жильцов, и отовсюду доносилось: Я! Я! Я! Через пятнадцать минут перекличка подходила к концу, но, когда гвардеец крикнул Яковлева, ответа не последовало. Гвардеец нахмурился и назвал фамилию еще раз. Ответа снова не было.

– Где Яковлев? – спросил он.

Тишина.

– Ну, где он? – спросил сержант. – Вы у меня попляшете!

В эту секунду из подъезда выбежал человек, который попытался незаметно встать в строй.

– Яковлев, – сказал гвардеец.

Толпа зашипела на опоздавшего.

– Я, – ответил мужчина с всклокоченными на голове волосами.

Гвардеец перевел на него взгляд, и долго смотрел. Человек не знал, куда деть себя, и стоял, вытянувшись в струнку.

– Чего это ты опаздываешь? – сказал сержант.

Яковлев молчал.

– Выйти из строя, – сказал сержант.

Яковлев замешкался и сделал несколько шагов вперед. Он встал перед гвардейцем, который брезгливо его осматривал.

– Ты ведь уже не первый раз опаздываешь, – сказал гвардеец. – Я тебя запомнил. Так дело не пойдет. Нужно поговорить с тобой в другом месте.

– Я исправлюсь, – сказал Яковлев дрожащим голосом. – Дайте мне шанс.

– Конечно, исправишься, – сказал гвардеец. Он посмотрел на часы и повернулся обратился к толпе. – Свободны.

Лиза схватила Артема за руку.