Неутешную льёт слезу.
Водки горечь мешая с солью,
Сыплет гибельную росу.
Ах, какая судьбе приправа!
Далеко ль умирал и я?
А теперь от такой отравы
Друг лишился бессмертия.
Незавидная это доля
Чувством заживо погибать.
Знать, есть свыше такая воля,
Чтоб единственной все отдать.
Хорошо от любви свободным
Не зализывать горьких ран,
А пропасть в позолоте кленов
Одиночеством в стельку пьян.
Где рябин ледяное пламя
Выжжет синь безответных глаз,
Что у сердца хранил годами,
Надсаждая его не раз.
Так что плачь. В привкус плачь, бедняга.
Я ведь тоже в кленовом плену
Отрыдал расставанью сагу,
Неутешную лья слезу.
Для кого-то любовь утеха,
А иному опасный зверь.
Верный, плачь, если не до смеха,
Что не в ту постучался дверь.
На листопаде
Каштаны Ейска – детства след,
Нестойкий оттиск на бумаге.
Проткнул цветущих яблонь плед
Усохший прут корявой шпагой.
Обило ветром лепестки.
Сном легким юность пролетела,
Где в кровь царапал о кусты
Вином расшатанное тело.
И не забыть такую блажь.
И болен ею в снах тягучих.
Как жаль, что прикорнувший страж
Заколот был под старой грушей.
Алупка. Сонная луна.
Ныряют звезды в кипарисы.
На камне девочка. Одна.
Обиду льет на волн ирисы.
Байкал. Прозрачная вода,
Как будто ангеловы слезы.
Тоску я осыпал туда
В остервенелые морозы.
Приморья пагубная мга,
Владивостокие туманы.