Пепельные цветы

– Ой нет, только не Деллахи! – возразила Гленда. – У меня от одного его взгляда мороз по коже. Страшноватый тип. Есть в нём что-то такое…

– От преступника, – подхватила Беатрис.

– Пожалуй, – прошептала Гленда.

– Мир вам! – произнёс чей-то голос.

За оживлённой беседой они и не услышали, как с улицы в гостиную кто-то вошёл. Этим кем-то была пожилая женщина в традиционной цыганской одежде, в цветастой юбке и не менее разноцветной косынке, перехватившей чёрные как смоль волосы.

– Мир вам! – повторила она, когда три удивлённых лица повернулись к ней. – А меня Джайя зовут.

– Какой уж тут мир… – пробормотала Беатрис.

– Вы с того света? – улыбнулась Гленда.

– Умеете играть в домино? – вопросил Ллойд.

– Похоже, что – с того, – кивнула цыганка на вопрос Гленды и тоже улыбнулась. Зубы у неё были на удивление хороши, несмотря на преклонный возраст. – Не умею, – повернулась к Ллойду.

– А что вы умеете? – спросил тот. – Здесь все должны что-нибудь уметь. Так решил хозяин отеля.

– Я гадать умею, – с готовностью отозвалась цыганка. – Хочешь, погадаю тебе, мой золотой?

– Ой, как интересно! – воскликнула Гленда, откладывая шитьё и хлопая в ладоши. – Погадайте ему, правда!

– Да, – поддержала Беатрис. – Нам всем погадайте.

– Мне – не надо, – испугался Ллойд.

– Почему? – цыганка бросила на него удивлённый взгляд.

– Я атеист, – смущённо отозвался тот и на всякий случай отошёл подальше, к двери.

– Ты не атеист, улыбнулась Джайя. – Ты – аметист.

– Это в каком смысле? – подозрительно свёл брови Ллойд.

– Апостольский камень, – пояснила цыганка.

– Не понимаю, – мотнул головой молодой человек.

Гленда попыталась припомнить, в какой связи аметист называется апостольским камнем. Что так оно и есть, она точно знала. А вот почему его так называют – забыла.

– И не надо тебе понимать, мой хороший, – молвила цыганка Ллойду. – Мало ли что сболтнёт старая Джайя.

– Тогда зачем же сбалтываете, если даже понимать это не обязательно? – проворчал тот.

– Ну, я же цыганка, – улыбнулась Джайя. – Должна говорить разные загадочные вещи.

– А-а, – понимающе кивнул Ллойд. – Традиция такая.

– А погадайте мне! – Гленда протянула Джайе ладошку. – Пожалуйста.

– И мне погадайте! – встрепенулась Беатрис.

Джайя кивнула, подошла к Гленде, взяла её ладонь в свои смуглые, прокопчённые временем и кострами, морщинистые руки.

– Ай, мэ бибахталы! – воскликнула она через минуту. – Сэр пхэнава лакэ?!

– Что? – подняла брови Гленда. – Что там?

– Не скажу тебе, – цыганка выпустила её руку.

– Почему? – испугалась Гленда. – Что-то плохое?

– Не-ет, нет, дочка, – Джайя ласково погладила её по голове. – Не бойся.

И правда, весь испуг Гленды сразу прошёл, едва тёплая рука цыганки коснулась её лба.

– Ничего, – повторила старая. – Успокойся, ничего плохого.

– Просто традиция такая, – участливо добавил Ллойд.

Цыганка глянула на него, кивнула, улыбнулась.

– А и то, – подтвердила.

– А мою посмотрите, – попросила Беатрис, протягивая руку.

Джайя взяла её ладонь, наклонилась, близоруко рассматривая. Через минуту лицо её осветила изнутри едва заметная тёплая улыбка.

Беатрис тоже улыбнулась вслед за ней – просто невозможно было не улыбнуться навстречу.

– Что-то хорошее? – с надеждой произнесла она.

– Да, дочка, – кивнула Джайя. – Хорошее. Любовь тебя ждёт.

Беатрис смутилась, отмахнулась от весёлого взгляда Гленды.

– Любовь?

– Да, – подтвердила цыганка. – Самая последняя. Самая большая.

– Ой, как романтично! – воскликнула Гленда. И добавила лукаво: – И я, кажется, даже знаю, кто этот принц…

Беатрис смутилась ещё больше.

– Полно, Гленда, о чём вы! Вы же не цыганка.