Пепельные цветы

Почему-то Гленда сразу почувствовала, что этот Шон Деллахи – из тех людей, которые не хотят, чтобы их любили.

Часть II

10. День четвёртый. Гленда

Порой за три дня можно встретить больше интересных людей, чем за всю жизнь – это Гленда знала давно. В теории. А теперь вот практика подтвердила это знание. Разумеется, "интересный человек" – совсем не обязательно то же самое, что "приятный человек" или "человек, с которым можно жить в одной гостинице на маленьком острове". В отеле! Надо не забывать, что эта гостиница совсем не гостиница, а – отель. Этот беспардонный Маклахен скоро доведёт Гленду до того, что она всю оставшуюся жизнь любой придорожный мотель будет называть отелем. Ужас. Ужасный человек.

Гленда вышивала салфетку. Нет, конечно не ту же самую, с Муми-троллем – та уже готова, ещё вчера была готова. А на новой – приятного бежевого цвета – Гленда вышивала утёнка, который только что вылупился из яйца и ещё сидит в скорлупе, удивлённо поглядывая на открывшийся перед ним огромный мир. Огромный окружающий мир будут представлять, по замыслу Гленды, зелёная травка, под ярким солнышком, и божья коровка, примостившаяся на цветке ромашки. Вот такая сложная, уютная и жизнерадостная композиция.

– А вы заметили, что хозяин сторонится этого заику, Деллахи? – обратилась она к Ллойду, который прохаживался по гостиной, то и дело ероша свои и без того взъерошенные волосы. – Мне кажется, он его боится. Он и работать его совсем не заставляет. И живёт Деллахи в комнате, а не, например, в прачечной, как вы.

Все эти три дня мысли Гленды постоянно вертелись вокруг обитателей гостини… отеля. И Деллахи – странноватый, загадочный, молчаливый – занимал в этих мыслях далеко не последнее место.

– Он его просто ненавидит, – отозвался Ллойд.

– Кто кого? – не поняла Гленда. – Маклахен Деллахи, или Деллахи Маклахена.

– От перестановки мест слагаемых сумма не меняется, – задумчиво отозвался Ллойд, остановившись и потирая подбородок.

– Какой-то вы сегодня с утра… озадаченный, – мягко улыбнулась Гленда и бросила на собеседника испытующий взгляд: не обиделся ли он на подобранное слово. Но Ллойд, кажется, последней фразы даже не услышал.

Гленда пожала плечами.

– Скорей всё же хозяин его боится, – сказала она.

А потом закраснелась и, лукаво поглядывая на Ллойда, осторожно произнесла:

– А… А у вас и мисс Беатрис…

– Это неправда! – неожиданно воскликнул молодой человек. Так неожиданно и с таким жаром, что Гленда укололась.

– Тише, тише! – принялась она успокаивать собеседника, посасывая раненный указательный пальчик. – Я же ничего ещё не сказала… Мне-то что…

– Я хорошо отношусь к Беатрис! – продолжал молодой человек таким тоном, будто его обвинили в неприязни к этой особе.

– Так и я о том же, – несмело улыбнулась Гленда. – Даже очень хорошо относитесь. Я знаю. И она… к вам тоже… благоволит.

– Она учительница! – воскликнул Ллойд, замирая перед Глендой, заглядывая ей в лицо совершенно, кажется, безумным взглядом.

О, господи! Какой он, всё же, бывает иногда… Странный не то слово. Немножко даже страшный, да. А то временами становится совсем как ребёнок неразумный, правда. В такие моменты Гленда даже испытывает к нему какие-то материнские чувства, хотя она, наверное, раза в два младше его. Ну в полтора-то уж точно!

А порой он бывает таким… таким странно взволнованным и… страшноватым, да, как она уже и сказала.

– Учительница?.. А… а при чём здесь это? – наморщила Гленда лобик, пытаясь уразуметь ход мысли собеседника.

– Не знаю! – волновался Ллойд. – Она учительница, уверяю вас!

– Хорошо, Ллойд, хорошо, – за кивала Гленда. – Только вы не волнуйтесь, пожалуйста. А то у вас опять начнётся… А то вы опять впадёте…

Она смущённо умолкла.

– Он его убьёт! – внезапно произнёс Ллойд, совершенно без связи с предыдущим разговором.

Гленда даже подпрыгнула и едва не укололась ещё раз.

– Кто?! – воскликнула она, глядя на собеседника во все глаза. – Кого?

– Хозяин, – пробормотал тот, лихорадочно что-то соображая. – Шона Деллахи.

– О, господи! С чего вы…

– Или наоборот, – перебил молодой человек. Он, кажется, не слышал Гленду. – Но добром дело не кончится, я вам точно говорю.

Гленда смутно припомнила что-то из истории и мифов древней Греции, в которой всякими там оракулами были люди не всегда психически здоровые. Может быть, она и ошибалась, но что-то такое она точно где-то читала или слышала.

– Ужас какой! – сказала она, прекращая шитьё. – Не пугайте меня, Ллойд.

– И жену свою убьёт рано или поздно, – не слушал тот.

– Ллойд! Умоляю вас, замолчите! Или я уйду. Не хочу слышать подобные вещи.

– Включить радио? – Ллойд словно выплыл из мутного омута, в которое окунулось на минуту его сознание. Он даже непонимающе огляделся по сторонам и провёл рукой по лбу.

– Нет, не надо, – поморщилась Гленда. – Надоели эти разговоры о войне.

Действительно, неизвестно ещё, кого лучше слушать: безумца Ллойда или это безумное радио.

– Каждый день одно и то же, – продолжала она. – Кто кого разбомбил, кто кому и чем пригрозил… Как будто нечем больше заняться и не о чем больше поговорить.

– О чём, например? – вопросил Ллойд.

– Ну-у… В мире много прекрасных вещей, и ещё больше тем для разговора.

– Например?

– Ну-у… Можно поговорить о моде, скажем, о поп-музыке, о кино… – неуверенно отозвалась Гленда. – Вам нравится Дейзи Синклер?

– Нет, – ответил Ллойд. – Я не знаю, кто это.

– Вы не знаете, кто это?! – удивилась девушка. Неподдельно удивилась, по-настоящему. – Но это же звезда! Она снялась в сериале "Женись на мне".

Надо сказать, что этот довольно глупый сериал как раз и был тем самым единственным фильмом, в одной из серий которого абсолютно случайно снялась Гленда. В беглой эпизодической роли. Разумеется, она не ожидала, что Ллойд вдруг её вспомнит, но… Но как всё же было бы интересно… Вот он, вдруг, хлопнет себя ладонью по лбу и скажет: "Какой же я лопух! Всё думаю, где это я мог видеть вас раньше! Так вот оно что! Вы та самая девушка в очаровательном бальном платье и с такой причёской-водопадом, которая…"

– Я не смотрю сериалов, – перебил её мысли Ллойд. И не знаю ни одной звезды на небе с таким названием.

– Хм… – разочарованно произнесла Гленда.

Ллойд посмотрел на неё долгим задумчивым взглядом, отошёл к окну. Выглянул. Кажется, ему точно стало лучше. А то уж Гленда испугалась, что у бедняжки начинается приступ. Он так странно разговаривал.