Последний отзыв
отлично написал
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Взбаламученное море
Год написания книги
1863
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Я-то чем виноват? – говорил он.
– А тем, что вашими подлыми статьями вы уронили все дело.
– Да, так вот я и стану молчать!.. Меня выгнали, а я буду говорить: прекрасно, бесподобно!
– Отчего же прежде вы лично мне другое говорили?
– Я тогда служил там! Что ж мне товар-то свой хаять, что ли? – отвечал нахально Никтополионов.
Бакланов едва владел собой.
– Знаете ли, за подобные вещи бьют по роже, и бьют больно! – говорил он.
– Да, кто дастся! – отвечал Никтополионов и преспокойно отошел.
Бакланов постоял еще немного и, даже почернев от волновавших его чувствований, уехал домой.
Он прямо прошел в спальню жены.
Евпраксия уже спала.
Бакланов без всякой осторожности разбудил ее.
– Поздравляю вас: мы разорены!.. – начал он прямо.
– Что такое? – спрашивала Евпраксия, едва приходя в себя.
– Так. Акции наши падали-падали, а теперь за них и ничего уж не дают, – отвечал Бакланов, садясь в отчаянии на свою постель.
– О, я думала, Бог знает что! – произнесла Евпраксия, почти совершенно успокоившись.
– Как что? Это для вас не Бог знает что? – вскричал Бакланов.
– Перестань, сумасшедший: детей напугаешь! – сказала Евпраксия и, встав, притворила дверь в детскую.
– Это для нее ничего!.. О, Боже мой, Боже мой! – повторил Бакланов, воздвигая руки к небу.
– Кто ж виноват? – сам же! – сказала Евпраксия, зажигая свечку.
Она знала, что сцена эта нескоро кончится.
– Я же! Да, я! Я хотел разорить и погубить семью. О, я несчастный! – восклицал Бакланов, колотя себя в голову.
Евпраксия пожала плечами.
– Ну, подай только Бог терпенье жить с тобой, – сказала она.
– Что ж? Прогоните меня, как тварь какую-нибудь бесчувственную, как мерзавца, подлеца!
– Ни то ни другое, а человек без характера… Малейшая удача – мы уж и на небесах: прекрасно все, бесподобно! А неудача – сейчас и в отчаяние! Жизнь – не гулянье в саду: все может случиться.
– Все! Хорошо все! Пятьдесят тысяч потерял! О, я не перенесу этого и убью себя! – воскликнул опять Бакланов в бешенстве.
– Перестань, говорят тебе! – прикрикнула на него Евпраксия строго: – не ты один, а многие потеряли, и победней тебя; может быть, свои последние, трудовые гроши.
– Они теряли свои деньги, а я потерял чужие, ваши, – отвечал ядовито Бакланов.
– Какие же чужие?.. Если я принадлежу тебе, так деньги мои и подавно, и кроме того… конечно, кто говорит, потеря довольно ощутительная; но все-таки не совсем еще разорены… Бог даст, будешь здоров да спокоен, не столько еще наживешь…
Слова жены заметно успокоили Бакланова. Он хотя и сидел еще задумавшись, но не кричал уже более.
– Ну, что теперь станешь делать? Что? – говорил он, разводя руками. – опять надо впрягться в эту службу проклятую. Вы, пожалуйста, завтра же отпустите меня в Петербург; я поеду искать должности.
– Сделай милость, очень рада! – подхватила Евпраксия: – а то ведь, ей-Богу, скучно на тебя смотреть: скучает, ничего не делает!
– Поеду! – повторял Бакланов как бы сам с собою и потом, после нескольких минут молчания, снова обратился к жене:
– Вы на меня не сердитесь?
– Уверяю тебя, нисколько.
– Ну, поцелуйте меня в доказательство этого.
Евпраксия подошла и поцеловала его.
– Мне гораздо вот непрятнее было, когда ты тяготился семейной жизнью, а что потеряли часть капитала – велика важность! – сказала она.
– Ты великая женщина! – проговорил наконец Бакланов, вздыхая и слегка отталкивая ее от себя.
Через несколько минут он уже спал, а Евпраксия не спала всю ночь: спокойствие ее, видно, было только наружное.
24. Сцена хоть бы из французского романа
Следующая ночь еще была теплее, темнее и тише.
День этот была среда. У Софи, по обыкновению, были гости и, как нарочно, очень много. Девица Каролина-Мария-Терезия привезла к ней двух сестер, выписанных ею с родины, тоже жить насчет ее друга. За девицею Порховскою приехало ровно четыре кавалера. Сама Софи, впрочем, была скучна и ни с кеми не говорила ни слова. Утомленная и доведенная еще до большей тоски болтовней гостей, она встала и пошла-было в задние комнаты, чтобы хоть на несколько минут остаться одной; но там застала Иродиаду, сверх обыкновения, в платке на голове, а не в шляпке. Софи отвернулась. Ей стало неприятно и точно страшно встречаться с своею прежнею поверенной.
– Здравствуй! Где ж ты нынче живешь? – спросила она ее, чтобы что-нибудь сказать.
– На квартире-с.
– Не у места еще?
– Нет-с.
И Софи опять возвратилась в залу.
Сев за рояль и взяв на нем несколько аккордов, она не прислушивалась к звонку, но никто не приезжал.
– А тем, что вашими подлыми статьями вы уронили все дело.
– Да, так вот я и стану молчать!.. Меня выгнали, а я буду говорить: прекрасно, бесподобно!
– Отчего же прежде вы лично мне другое говорили?
– Я тогда служил там! Что ж мне товар-то свой хаять, что ли? – отвечал нахально Никтополионов.
Бакланов едва владел собой.
– Знаете ли, за подобные вещи бьют по роже, и бьют больно! – говорил он.
– Да, кто дастся! – отвечал Никтополионов и преспокойно отошел.
Бакланов постоял еще немного и, даже почернев от волновавших его чувствований, уехал домой.
Он прямо прошел в спальню жены.
Евпраксия уже спала.
Бакланов без всякой осторожности разбудил ее.
– Поздравляю вас: мы разорены!.. – начал он прямо.
– Что такое? – спрашивала Евпраксия, едва приходя в себя.
– Так. Акции наши падали-падали, а теперь за них и ничего уж не дают, – отвечал Бакланов, садясь в отчаянии на свою постель.
– О, я думала, Бог знает что! – произнесла Евпраксия, почти совершенно успокоившись.
– Как что? Это для вас не Бог знает что? – вскричал Бакланов.
– Перестань, сумасшедший: детей напугаешь! – сказала Евпраксия и, встав, притворила дверь в детскую.
– Это для нее ничего!.. О, Боже мой, Боже мой! – повторил Бакланов, воздвигая руки к небу.
– Кто ж виноват? – сам же! – сказала Евпраксия, зажигая свечку.
Она знала, что сцена эта нескоро кончится.
– Я же! Да, я! Я хотел разорить и погубить семью. О, я несчастный! – восклицал Бакланов, колотя себя в голову.
Евпраксия пожала плечами.
– Ну, подай только Бог терпенье жить с тобой, – сказала она.
– Что ж? Прогоните меня, как тварь какую-нибудь бесчувственную, как мерзавца, подлеца!
– Ни то ни другое, а человек без характера… Малейшая удача – мы уж и на небесах: прекрасно все, бесподобно! А неудача – сейчас и в отчаяние! Жизнь – не гулянье в саду: все может случиться.
– Все! Хорошо все! Пятьдесят тысяч потерял! О, я не перенесу этого и убью себя! – воскликнул опять Бакланов в бешенстве.
– Перестань, говорят тебе! – прикрикнула на него Евпраксия строго: – не ты один, а многие потеряли, и победней тебя; может быть, свои последние, трудовые гроши.
– Они теряли свои деньги, а я потерял чужие, ваши, – отвечал ядовито Бакланов.
– Какие же чужие?.. Если я принадлежу тебе, так деньги мои и подавно, и кроме того… конечно, кто говорит, потеря довольно ощутительная; но все-таки не совсем еще разорены… Бог даст, будешь здоров да спокоен, не столько еще наживешь…
Слова жены заметно успокоили Бакланова. Он хотя и сидел еще задумавшись, но не кричал уже более.
– Ну, что теперь станешь делать? Что? – говорил он, разводя руками. – опять надо впрягться в эту службу проклятую. Вы, пожалуйста, завтра же отпустите меня в Петербург; я поеду искать должности.
– Сделай милость, очень рада! – подхватила Евпраксия: – а то ведь, ей-Богу, скучно на тебя смотреть: скучает, ничего не делает!
– Поеду! – повторял Бакланов как бы сам с собою и потом, после нескольких минут молчания, снова обратился к жене:
– Вы на меня не сердитесь?
– Уверяю тебя, нисколько.
– Ну, поцелуйте меня в доказательство этого.
Евпраксия подошла и поцеловала его.
– Мне гораздо вот непрятнее было, когда ты тяготился семейной жизнью, а что потеряли часть капитала – велика важность! – сказала она.
– Ты великая женщина! – проговорил наконец Бакланов, вздыхая и слегка отталкивая ее от себя.
Через несколько минут он уже спал, а Евпраксия не спала всю ночь: спокойствие ее, видно, было только наружное.
24. Сцена хоть бы из французского романа
Следующая ночь еще была теплее, темнее и тише.
День этот была среда. У Софи, по обыкновению, были гости и, как нарочно, очень много. Девица Каролина-Мария-Терезия привезла к ней двух сестер, выписанных ею с родины, тоже жить насчет ее друга. За девицею Порховскою приехало ровно четыре кавалера. Сама Софи, впрочем, была скучна и ни с кеми не говорила ни слова. Утомленная и доведенная еще до большей тоски болтовней гостей, она встала и пошла-было в задние комнаты, чтобы хоть на несколько минут остаться одной; но там застала Иродиаду, сверх обыкновения, в платке на голове, а не в шляпке. Софи отвернулась. Ей стало неприятно и точно страшно встречаться с своею прежнею поверенной.
– Здравствуй! Где ж ты нынче живешь? – спросила она ее, чтобы что-нибудь сказать.
– На квартире-с.
– Не у места еще?
– Нет-с.
И Софи опять возвратилась в залу.
Сев за рояль и взяв на нем несколько аккордов, она не прислушивалась к звонку, но никто не приезжал.
Другие электронные книги автора Алексей Феофилактович Писемский
Другие аудиокниги автора Алексей Феофилактович Писемский
Последний отзыв
отлично написал