Закономерная ошибка. Cредневековый фантастический приключенческий шпионский детектив

– И вам совсем не будет меня жалко? Даже мою такую беленькую, такую кругленькую, такую упругую, такую горячую, такую глубокую и такую тугую попочку? Которая вам так понравилась!

– Не переживай – мы себе найдём ещё. Не ты первый – не ты и последний. Знаешь, сколько я за время войн повидал и перенасиловал мужчин и женщин, девочек и мальчиков? Да ты себя за свой конец не дёргал столько раз, сколько я людей изнасиловал и убил!

– Я помню – ты недавно рассказывал, хвастался.

– Я не хвастался – я говорил правду! Я не такой убогий, как ты!

Дакам сделал вид, что пропустил оскорбление Чимвога мимо ушей и продолжил выведывать намерения своих сопровождающих дальше. От ночлежки они отъехали уже далеко и наискосок, так что видеть их со стороны дороги было уже трудно. Убивать его Чимвог в ближайшее время не собирался, иначе давно бы уже это сделал. События развивались не как было намечено им, но в близком направлении. Оставалось довести всё до конца и тогда половина дела уже будет сделана. Во всяком случае, до столицы наёмники его точно довезут почти в целости.

– А тебе что больше нравится, убивать или насиловать?

– Женщин мне больше нравится убивать – они сильнее держатся за жизнь, а мужчин больше нравится насиловать – они это хуже переносят. Мужчина больше боится стать женщиной, чем умереть.

– Странно… а я никогда не боялся стать женщиной, в смысле, что родиться. Чего такого ужасного в том, чтобы быть женщиной?

– У тебя в заду будет на одну дырку больше, тебя будут ставить на четвереньки, садиться сверху, придавливать в углу, тискать за грудь и лапать между ног, а ты будешь настолько слаб, что не сможешь ничем никому ответить. В десять лет, если не раньше, тебя продадут замуж и подложат под любого выгодного мужчину, хорошо, если ровесника. У тебя будет болеть грудь от побоев и зад от разрывов. Нравится?

– У меня в стране с женщинами так не обращаются.

– Да потому, что вы – дикари! Вы даже не понимаете, что такое и зачем нужна сила. Вы даже не понимаете, что такое власть силы!

– Ты намного стал сильнее, когда меня изнасиловал?

– Я доказал, что я могу тебя изнасиловать или убить, когда захочу, а ты ничего не можешь против меня сделать. Нравится быть слабым?

– Нет, не нравится, но тебя насиловать мне точно не хочется.

– Что? Рожей не вышел? Не нравлюсь? Небось хочешь подложить себе такую же бабу или такого же, как ты, женоподобного парня?

– Предпочитаю баб. В столице обязательно найду себе бабёнку!

– А ты сам теперь бабёнка! Ты у нас теперь – девочка!

Дакам запустил руку себе в штаны, пощупал себя спереди, вынул и вытер о штаны руку, пожал плечами, сделал удивлённое лицо, посмотрел на Чимвога и промолчал. Чимвог брезгливо скривился.

– Что, уже обмочился от страха? Или потёк из щели как баба?

– Мешочек и отросточек на месте, щель не обнаружена. – Дакам отбил выпад Чимвога на удивление находчиво и сообразительно.

– А ты поближе к заду поищи, может, найдётся. Или ты думал, что быть мужчиной это носить что-то спереди? Это не член и яйца красят мужчину – это мужчина красит член и яйца. Понял?

– Понял. А в какой цвет красят? Я немного не догоняю.

– А куда засунут, в тот цвет и красят! Всё понятно? И кто больше подомнёт под себя других, тот и больше мужчина. Член это не только средство размножения – член это ещё и средство унижения. Не было бы члена – была бы дубина. Но каждой заднице от этого легче бы не стало. А задница в нашем случае это ты и твоя задница.

Сложность рассуждений Чимвога потрясала. Для наёмника без как образования, так и даже средних способностей ума, Чимвог строил до того сложные и длинные построения выводов, что их полная последовательность удивила бы даже выдающегося учёного, а особенно наличие таких умозаключений у Чимвога. Любопытно, что сам Чимвог не очень понимал, зачем и что говорит, а как будто повторял за кем-то по памяти что-то давно услышанное и выученное наизусть.

– Хорошо, что я в уборной побывал уже с утра и после моего зада уже ничего не окрасится, если вы мне только его дубиной не порвёте.

– Не переживай! Дубиной – не порвём, а путь ещё долгий.

Соображения Дакама полностью подтвердились – убивать его или продавать наёмники точно не собирались. Теперь надо было только не допустить глупой ошибки, чтобы всё не пошло наперекосяк и они оба не передумали. Но всё нуждается в проверке и перепроверке.

– Это хорошо, что не дубиной. Мне аж полегчало! Вы когда меня в следующий раз в попку будете переть, вы дырочку маслом смажьте и внутрь немного влейте. Увидите тогда, как хорошо всё пойдёт.

– Какой ты у нас предусмотрительный и сообразительный! Мы не забудем, с Тевабом, воспользоваться твоим советом! И очень скоро! А что ещё полезное и нужное ты нам расскажешь о своей хорошенькой и замечательной попке? Может она у тебя ещё что-то полезное умеет, кроме как со свистом вонючий воздух выпускать и гадить?

– Я хвастаться и обещать напрасно ничего не буду, но есть у меня не только замечательная и уже опробованная вами попка сзади, а ещё и кое-что удивительное спереди, чего вы никто ещё не видели, а, тем более, не трогали. – наёмники на ходу замерли от любопытства.

Дакам улыбнулся и хитро посмотрел на Чимвога.

– Если вы будете себя и дальше так же хорошо вести, то я вам ещё многое покажу. Хотите? – подыграл он им обоим.

– И что ещё ты можешь нам показать не снимая штанов? – пошутил Чимвог предвкушая новую пошлость и новые надругательства.

– Вот, смотрите. – Дакам на ходу развязал верёвку штанов и оба, Чимвог с Тевабом, нагнулись, чтобы посмотреть, что там.

Дакам обхватил их обоих руками за шеи приближая и наклоняя над своей промежностью пониже, чтобы они могли получше рассмотреть. Наёмники нагнулись, устремив свои взгляды на развязанные спереди штаны Дакама, ожидая разглядеть внутри них что-то новое. Это было их последней ошибкой – по вытянувшимся вперёд шеям обоих наёмников прошлись острые лезвия спрятанных Дакамом в рукавах ножей и на грудь полились потоки крови. Дакам резко дал на лошади вперёд выхватывая поводья и ускоряя лошадей с двумя ещё сидящими на них телами, отчаянно пытающимися хоть как-то зажать руками перерезанные наполовину шеи. Когда всё было кончено и оба наёмника были на вид окончательно мертвы, он притормозил, отвёл за поводья лошадей к ближайшему крепкому дереву, привязал их покрепче и забрал у них мечи. Дакам спрыгнул сам и сбросил мёртвые тела на землю. Лошади испуганно дёрнулись, но сорваться не смогли. Одному за другим отрубив обоим наёмникам головы Дакам зашвырнул их подальше в кусты и отвязав лошадей от дерева привязал их поводья к своему седлу.

– Вот так! Может попка у меня и женская, но ваши безмозглые головы ещё глупее моей попки! Это же надо так расслабиться, что взять и поверить перевозимому заложнику! Ну а теперь, мы посмотрим, что скажет император, когда не получит ни заложника для себя, ни вас для весёлых пыток в наказание. Я так думаю, что хорошая война вас всех развлечёт надолго, никаонцы никчёмные! Что ни маленький народ, то новое большое уродство. Вы хотели войны – вы её получите!

* * *

Во дворец его пустили без разговоров, как будто ждали. Император стоял на балконе дворца и смотрел на ту самую площадь, когда к нему привели Хоншеда. Немного подумав, как надо правильно обращаться к императору, Хоншед забормотал себе под нос нечто нечленораздельное, но император обратился к нему первый не дожидаясь вопросов.

– Удивлён увиденным?

– Ваше… – опять начал мычать Хоншед, опасаясь всё испортить своей невоспитанностью и невежливостью, а тем более – грубостью. Он всё-таки говорит с императором и не у себя дома и не личным тут, а государственным делом занят… Это вам не яйца почесать!

– Можешь обращаться ко мне как и к своему королю. – разрешил ему император видя затруднения с обращением к нему.

Хоншед вспомнил, как он обращался к своему королю, пока жил во дворце и понял, что не надо делать очередную глупость. «Ещё только не хватало своими бесконечными грубостью и хамством довести дело до войны со столь могущественной Империей.» – подумал он.

– Ваше Императорское Величество, – вспомнил он самое распространённое обращение придворных и переделал на нужный лад. – Не далее часа назад я был свидетелем очень странных событий. Могу ли я осмелиться узнать, что произошло на площади?

– А ничего такого особенного не произошло, всего лишь обычная попытка государственного переворота. Ненависть народа вырвалась в очередной раз на свободу и не нашла себе лучшего применения.

– И Вы так спокойно мне об этом рассказываете? Это же попытка свержения Вас, императора огромной империи!

– Это всего лишь очередная успешная попытка сделать очередную безуспешную глупость ради ещё одной успешной глупости.

– Прошу прощения, но я не смог уловить смысл Ваших слов.

– В моих словах всегда есть смысл, даже когда его нет. – весело и с нескрываемым удовольствием пошутил император, глядя на глубоко задумавшегося над его словами озадаченного Хоншеда.

– Но разве Вы не боитесь, что рано или поздно, даже если просто случайно, у них получится добиться успеха? В жизни всякое бывает!

– Лучше поздно, чем посмертно. – отшутился император.