Колышутся на ветру

– Мне и одной хорошо. Привыкла жить одна.

– Ну, не правда. Такая девушка не может быть одна.

– Почему? Ты думаешь все женщины мечтают о принце и куче детишек? Я прихожу домой, там тишина, спокойствие, делаю что хочу, слушаю музыку какую хочу и когда хочу, смотрю фильмы, хочу танцую голая, хочу ничего не делаю, валяюсь на полу и смотрю в потолок.

– Увлекательно. А биологические потребности?

– Секс?

– Угу.

– С этим сложнее.

И вправду, все мы люди, как говорится, в нас заложены инстинкты и потребности. Приходилось обходиться самоудовлетворением. Последний секс был на четвёртом курсе института. К стыду моему, я и не помню как звали того парня на редкой для меня вечеринке. Соседки по комнате тогда чуть ли не силой затянули, ну а напилась я уже сама.

Всё это, конечно, Андрею знать не обязательно.

Мы попрощались.

Чувствовала, что стали близки за это время. Но что толку, у него семья, как бы ни было… А лезть в чужую супружескую жизнь… Нет, я не считала себя моралисткой и святошей. Просто чувствовала, что это неправильно.

Может, мама права, может, я живу ни теми ценностями? Может, пришло время задуматься о семье? Свалить отсюда и найти богатого, доброго, красивого. Жить, ни в чём себе не отказывая, летать на моря, начать ходить в салоны красоты…

Да только вот по мне ли такая жизнь?

***

Порой усталость стелет туман у меня в голове. Работа ночью выматывает. А если ещё и в выходные снятся кошмары, тогда хожу потерянная, голова кружится и болит, самой впору вызывать скорую.

Помогают отвлечься и расслабиться бег и те самые старые фильмы, которые когда-то смотрели с Сашей. Первой покупкой на собственные деньги стал DVD-плейер BBK. И каждый месяц я находила несколько дисков с фильмами 60-х, 70-х, 80-х. Плюс несколько дисков с любимой музыкой. Что ещё для счастья надо?

12. Новый год, каратэ и адюльтер

Наверное, хорошо, что я не люблю отмечать Новый год, потому что не расстраивалась, как некоторые, что выпадало дежурство в эту ночь. Позвонила поздравила маму. У неё болела голова, сказала, что как встретит, сразу ляжет спать. В последнее время всё меньше общих тем, и хоть стараюсь как-то оживлять наши разговоры – выходит наверное не совсем удачно. Вызовов меньше не становится, зима вообще самое тяжёлое в этом плане время. Нехватка витамина D. Я и сама разленилась и немного поправилась. Никому, конечно, не заметно. Меня до сих пор некоторые считают анорексичкой.

После вызова отзваниваюсь без надежды на чудо, но оно происходит – нас возвращают.

– Отлично ребята, хоть на станции встретим, я шампусика принёс, – говорит Олег.

– Ну, пожалуй, и я не откажусь, но если напьюсь – будете без меня работать, учтите.

– Ну куда же мы без вас, придётся напиться вместе.

– Киви девять, киви девять, запишем вызов, – обламывает наши сладкие планы Ивановна.

– Киви девять слушает.

– Звёздная семьдесят три – тридцать пять, без сознания, двадцать пять лет, мужчина.

– С Новым годом и тебя, Ивановна – выругивается наш водитель и разворачивается с мигалками через две сплошные.

***

– Здравствуйте.

Заходим в пропахшую сигаретным дымом квартирку. Кажется, тут десятилетиями курили, даже не открывая окон, обои жёлтые, как ногти того самого курильщика. Нас встречают двое мужчин лет тридцати, раздетые по пояс, разукрашенные совсем не художественными татуировками, кажется их называют партаками.

– Мать вашу, хули вы так долго!? – басит один из них.

– Спокойно, мужчина, кому плохо? – не дрогнувшим голосом спрашивает Андрей.

Я за его спиной, может не такой широкой, как хотелось бы сейчас, но какая есть. Олег за мной.

– Будет плохо вам, если не спасёте кореша моего! Сюда.

Мы проходим вглубь квартиры. За фанерной перегородкой – диван, на нём лежит парень в одних трусах, лежит лицом к стене. Воняет дерьмом. А вот и оно, размазано по полу.

Я поворачиваю голову пациента. Дыхание поверхностное, зрачки, как зёрнышки мака. Ищу следы от укола. Локтевые сгибы чистые, кисти тоже. Да и вен особо не видно. Нарик со стажем – значит нужно искать ниже. И точно, отодвинув трусы в районе паха нахожу след. Кожа вокруг покрасневшая – видно давно в пах колет.

– Как его зовут?

– Какая нахуй разница? Спасай блядина!

– Выбирай выражения, дружище.

Андрей смотрит в глаза этому неадеквату.

– А то что? – кривит морду он.

– Потом узнаешь.

– Андрей, ладно, давайте колите налоксон, кислород и на всякий случай глюкозку проверьте, – говорю я.

– Ну и куда ему колоть? – Олег пытается найти вену.

– Да туда же куда и он, видимо.

– Ладно попробуем.

Налоксон – противоядие от опиоидов, в частности героина, которым, судя по всему, балуются эти ребята.

Проходит пара минут, дыхание становится глубже и ритмичнее. Тело начинает шевелиться, приводя в восторг своих товарищей.

– О, Кед оклемался. Ща мы тебя братишка подлечим, – зудит над ухом один из корешей.

– В больницу ему надо, – говорю я.

– Хуицу. Я тебя ща сам в больницу отправлю.