За любые деньги…

Пятеро мужчин уже стояли возле дилижанса и смотрели на Гейра Кинга. На широком лице Джеба Лесоруба буквально светилась издевательская усмешка.

– Гейр потерял из виду саквояж примерно на минуту, – сказала мисс Абигайль. – Если он попытается сейчас открыть саквояж ножом, это будет признанием того, что он боится…

Шериф наконец-то вспомнил о своей трубке. Он сунул ее в рот и принялся чиркать спичками.

– Страха перед чем, мисс Абигайль?

– Страха, перед тем, что его вот так просто провели и подменили саквояж. С другой стороны, почти невозможно поверить в то, что тот, кто заменил саквояж, мог заранее поджидать телегу в подлеске.

– Ну, не знаю как там насчет всех этих психологических фокусов, – Гарри Хепберн выдохнул пышное облачко дыма. – Но я согласен с вами, мисс Абигайль, в, так сказать, огрубленном понимании происходящего. Гейр попросту боится оказаться в дураках на глазах стольких свидетелей.

Гейр Кинг досадливо махнул рукой и ударил кулаком по саквояжу. Он встал с колена, но направился не к дилижансу, а к горе Святоши Джо».

– Он чертовски злится, – Макс прищурился, с любопытством рассматривая лицо бандита.

– Пусть злится, – из-за очередного облачка дыма ответил шериф. – Если этот стервец рассчитывает, что его брань останется без ответа, он глубоко ошибается. А вам лучше уйти отсюда, мисс Абигайль. Намечается чисто мужской разговор, а, кроме того, если Гейр подойдет ближе, он может увидеть, что вы – не моя племянница. Подождите нас в хижине вместе с Джоан. Теперь уже я даю вам слово, что никто не приблизится к вам ближе, чем на сто шагов.

Абигайль скользнула за спину Макса. Тот сделал шаг вперед. Недобро усмехаясь и не отрывая взгляда от Кинга, он положил руку на кобуру кольта.

– Как делишки, Гейр? – крикнул шериф. – Я думал, ты справишься с этой тележкой за пару минут, а ты чуть ли не полчаса катал ее по дороге.

– Если бы я был уверен, что это твои шуточки, Гарри, – Гейр кивнул головой назад. – Я бы пристрелил тебя.

– Клянусь, что не мои, – простодушно заулыбался шериф. – Я бы выдумал что-нибудь попроще и ты это знаешь.

– А как ты говоришь, зовут того типа из Фенигана, который бросил телегу?

Шериф на секунду замешкался. Он уже напрочь забыл всего пару раз произнесенное Максом Финчером имя, при чем в этой забывчивости было что-то похожее на то, как Гейр забыл в какую сторону нужно вращать ключ.

– Филипп Рассел, – мгновенно подсказал Макс. – Но я боюсь, что у тебя не примут заявления в суд, Гейр. Филипп бросил свою телегу, потому что у нее сломалось колесо. Как видишь, это уважительная причина.

Гейр Кинг усмехнулся.

– Из тебя получился бы неплохой адвокат, бывший святоша. По крайней мере, ты хорошо помнишь имена, и кое-что соображаешь в причинах, – Гейр поставил ногу на большой валун, швырнул саквояж на землю рядом и оперся на колено локтем. – Вам очень повезло, что я не верю ни в Бога, ни в черта и даже в то, что человек может играть обстоятельствами, как шашками на клетчатой доске, – Гейр вытащил из ножен ярко сверкнувший на солнце нож и, продолжая усмехаться, подкинул его. – Теперь я хорошо понимаю что, поставив меня в дурацкое положение, вы хотели сделать из меня испуганного дурака и это у вас неплохо получилось.

Какое-то время Гейр смотрел на саквояж, как смотрит мясник на растолстевшую свинью. Пальцы бандита нервно передирали рукоятку ножа.

– Забавно!.. – уже чуть тише сказал он. – Я уже не помню, когда кто-нибудь смеялся надо мной и, наверное, это… – Гейр задумался, подыскивая нужное слово, – не совсем привычно для меня, что ли? Говорят, у китайцев есть поговорка про человека, потерявшего свое лицо. Никогда не думал, что представляет собой моя физиономия, но сегодня я вдруг понял, как тяжело, а точнее, больно терять ее. Этот «скальп» слишком дорого стоит.

Гейр вложил нож в ножны и выпрямился.

– Так вот, господа законники, собственно говоря, у меня есть к вам одна маленькая просьба. Больше никогда и ни при каких обстоятельствах не появляйтесь на горе «Святоши Джо», если я и мои ребята находимся где-то поблизости. Вы хорошо поняли меня, шериф?

– Это угроза, Гейр? – лицо Гарри стало сердитым.

– Не только и не столько. Вам не нужны неприятности, мне – тоже. Если у вас есть ко мне какие-то вопросы, вы можете вызвать меня в Литл-Сити. А теперь до свидания, господа!..

Гейр Кинг снял шляпу и шутливо поклонился.

– Подождем, пока дилижанс уйдет, – тихо сказал Гарри Хепберн Максу. – Черт его знает, этого проходимца, может быть, у него не хватит терпения и он вскроет саквояж в дилижансе.

– Мало вероятно, шериф, – так же тихо ответил Макс, внимательно рассматривая спину удаляющегося Гейра. – Во-первых, Кинг не любит показывать деньги людям, считая, что это может ввести в соблазн их шаткие души, а, во-вторых, он не даром упомянул китайскую поговорку. Я бы дополнил ее следующей мыслью: никогда не поздно потерять лицо, если чешутся руки.

Шериф протянул Максу кисет.

– Вы же знаете, я не курю, Гарри.

– А ты только понюхай, Макс, – заулыбался Гарри. – После такой переделки, за которой наблюдаешь как зритель, хотя рука так и тянется к кольту, мужчине трудно без табака. – Гарри с наслаждением выпустил струйку дыма и замотал головой. – Ай, да Абигайль, ай, чертовка!.. Я уже забыл, когда целовал руки милашкам вроде нее, но сегодня я сделаю это с огромным удовольствием. Она показала нам сегодня самый настоящий цирк, Макс. Понимаешь?.. Самый что ни на есть настоящий!

11.

В хижине, за покосившимся столом, сидела только Джоан. Перед ней лежал розовый, продолговатый конверт.

– А подружка твоя где? – весело спросил племянницу шериф. – Мы проводили гостей и я готов, как истинный джентльмен, наговорить мисс Абигайль кучу комплиментов. Не знаю, будет ли большая драка в банде Гейра, но уже одно то, что сегодня он как лошадь, таскал телегу с бревнами, здорово позабавило меня.

Джоан молча показала глазами на конверт.

– Что это? – насторожился шериф. – Макс, там, кажется какая-то писанина, прочитай ее, я забыл свои очки.

Макс взял в руки конверт.

– Это вам, шериф.

– Читай, читай!.. – в глазах Гарри появилось беспокойство. Он осмотрел хижину, словно все еще искал глазами Абигайль.

«Ты еще за печку загляни», – подумал Макс.

Гарри и в самом деле подошел к печке, но не стал в нее заглядывать, а выдохнул в ее открытый зев облачко табачного дыма, затем выгнул шею и зачем-то попытался заглянуть в трубу.

Макс вскрыл конверт и пробежал глазами первые строчки.

– Ну?.. – нетерпеливо спросил Гарри.

– «Дорогой мистер Хепберн! – начала читать вслух Макс. – Наши довольно забавные разговоры о причинах, следствиях и обстоятельствах мне хотелось бы закончить, все-таки убедив вас в том, что философские категории ничего не стоят без веры или, если вам угодно, ее позолоты – доверия. Мне посчастливилось (точнее, повезло) оказать небольшую услугу вашему старшему брату Чарли и он решил, что я могу помочь и вам. Уважаемый и простодушный мистер Гарри Хепберн! Мне стоило большого труда не расхохотаться, наблюдая сначала за вашим недоверием, а затем за желанием – именно за желанием переходящим в веру! – обмануть Гейра Кинга. Неужели вы и в самом деле поверили, что можно заранее рассчитать, как станут бандиты возле телеги, где именно они вытолкнут ее с дороги и как поведет себя Гейр Кинг? Теперь попробуйте поверить в прямо противоположенное: цирковые фокусы, не только долго готовятся, но, главное, сами артисты хорошо знают свои роли.

Я знаю, вы сможете поверить и в это. Ведь вам так и не пришла в голову простая мысль, что я заранее договорилась с одним из бандитов (с кем, вам уже теперь не сложно будет догадаться) и он помог мне поставить этот маленький спектакль. Именно для этого я и посетила Литл-Рич, хотя ваш брат Чарли был уверен (улыбнусь: опять это слово!) совершенно в другом.

Плату за ваш зрительский интерес я забираю себе.

Спасибо вам за все.

С уважением, Абигайль Нортон.

P.S. Уважаемый мистер Макс Финчер! Всегда буду вспоминать вас, а вспоминая, мысленно целовать в щеку, как брата. Вы удивительный человек, Макс. Уверяю вас, наблюдать за вами мне было не менее интересно, чем за Гейром Кингом».

Гарри спокойно выслушал письмо. Когда Макс опустил руку с листком бумаги и вопросительно посмотрел на шерифа, тот, не вынимая изо рта трубки, сказал:

– У нее примерно полчаса форы. Что наши лошади, Макс?