Кричит, где кэш хотят поднять,
Как приспособленные крысы,
Обучен хвостиком вилять.
Вчера он – будничный прохожий
С худым морщинистым лицом,
Сегодня же с румяной кожей,
Чаек хлебает с чабрецом.
Он – адаптивный человек.
Он зад свой мучает иглой.
Одной рукой продляет век.
Другой накатит по одной…
Вождь и Жадность
Они появляются в дождь,
Приходят, обнявшись и радуясь.
Один, как и прежде, – Вождь,
Другая – до власти Жадность.
Беседу ведут о народах,
Противные капли не в счет.
Свободу тому Несвободу,
Другому – плохой звездочет.
Не видя сторонних глазами,
Себе предоставлена суть —
«Провидцы» нагреют задами
Грядущую мокрую жуть.
Поплавают в лужах глубоких,
Прочувствуют камушки дна…
Была бы песчаная отмель,
А так только в омут – сполна!
И, выбравшись снова на берег
Сухими и важными птицами,
Вождь с Жадностью шапку примерят:
Вдвоем под ней можно ужиться.
Было, тексты ему писал
Было, тексты ему писал,
Он с крылатой душою пел,
Звонко, четко, я не горевал,
А он рифм все новых хотел.
«Набубни что-нибудь, камрад, —
Предлагал он, гитару взяв. —
Ты же можешь стихи сплетать,
Да особенно и не устав.
Стежков десять всего подряд,
Чтоб за рифмой себя узнать».
«Тексты – это порыв души,
Она плачет, смеется, надеется,
Ты попробуй-ка сам напиши, —
Отвечал я. – Может, и склеится…»
Он попробовал: серые дни,
Непривычно пустая улица,
Незажженные кем-то огни,