Черная дыра или Воспоминания, которые нельзя назвать хорошими

Черные дыры меньшей массы должны быть теплее. Только вот существование таких черных дыр до сих пор не доказано. В большей степени это из-за того, что черные дыры не могут быть слишком легкими, легче определенного предела. Для их образования необходима звезда массой не меньше двух с половиной масс солнца – примерно столько нужно для того, чтобы звезда начала сжиматься и со временем превратилась именно в черную дыру, а не в белого карлика или нейтронную звезду. Наблюдать черную дыру легче той, которая образовалась из-за большого веса звезды-прародительницы – значит наблюдать черную дыру, которую сильно сжало внешнее давление. За открытие такого объекта можно было бы получить и Нобелевскую премию!

«А что, если эта черная дыра возникла не в результате гравитационного коллапса? – задумался Сергей Никифорович, но тут же себе возразил: – Но существование таких черных дыр еще не доказано!»

– Как думаете, – прервал мысли Сергея Никифоровича Алексей, – может ли такое быть, что черная дыра, которую мы с вами нашли, если это конечно она, образовалась не в результате гравитационного коллапса, а в результате внешнего давления? Тогда она вполне могла бы находиться там, где находится, излучать энергию и никак не влиять на ближайшие планеты. И только представьте, – его голос стал вдруг полным, как в юные года, оптимизма, – какой источник энергии мы нашли у себя в галактике! Его ведь можно будет использовать! Правда нужно будет еще придумать как именно.

Физик молчал.

– Сергей Никифорович?

– Может быть, Леш, может быть. Но, думаю, что для начала нам нужно еще поработать и выяснить, что именно мы с тобой нашли. Ведь ничего еще не ясно.

– Но, что если это действительно так?… Что если объект за Плутоном и есть черная дыра, образовавшаяся не в результате гравитационного коллапса, а в результате внешнего невероятно большого давления?!

– В таком случае… – Сергей Никифорович говорил медленно. – В таком случае, Леша, я думаю, что мы с тобой имеем два варианта…

– Два варианта?

– Да.

Алексей задумался.

– Хорошо! – воскликнул он. – Значит, эта черная дыра либо образовалась в момент большого взрыва под действием сильного внешнего давления, которое предположительно было в первые секунды жизни вселенной, либо…

– Либо ее кто-то создал, – договорил за Алексея Сергей Никифорович и взял на руки Ракету, посмотревшую на него большими круглыми и полными собачьей грусти глазами.

Весь день и всю ночь физики сидели за работой, и, казалось, рано или поздно разгадают секрет черной дыры за Плутоном, черной дыры так не похожей не на одну из тех, что знали все ученые мира вместе взятые. На это требовалось только время, но вот его-то как раз и не было.

Через день Сергей Никифорович почувствовал, как в левом боку что-то сильно кольнуло. Так сильно, как никогда раньше. Он с трудом добрался до телефона, чтобы позвонить дочери, но когда она приехала, все было уже кончено. Сергей Никифорович умер от сердечного приступа.

Только несколько коллег и дочь пришли на похороны проводить ученого в последний путь, туда, где не будет уже никаких открытий и никаких бесконечных бессонных ночей. Только обретенный покой…

ЧАСТЬ 3

Время мечтать!

По мере того, как ко мне возвращаются силы, возвращаются и воспоминания, напоминающие мне о чем-то, что стало причиной состояния, в котором я оказался. Но в отличие от ужасных воспоминаний из детства, сейчас все по-другому. Я не чувствую страха и желания нырнуть глубже в подсознание, где темно и тихо, где не слышно голосов и где перед глазами не возникают образы знакомых мне людей, мысли о которых почему-то сильно меня тревожат.

Аудитория, в которой я нахожусь, из расплывчатой черно-белой картинки медленно превращается во что-то более настоящее… я даже сомневаюсь воспоминания ли это. Может быть, закрадывается мысль – даже нет, не мысль, а небольшая надежда, – все на самом деле не так плохо, как я себе представлял, и сейчас я не лежу на больничной койке, а нахожусь в просторной аудитории и слушаю лекцию, которую читает знакомый мне профессор? Его самого я тем ни менее не узнаю. Значит, все-таки воспоминания. Как жаль…

«…и выйдя из этих стен самыми лучшими специалистами в теоретической физике, – говорит он, – вы должны будете помнить и о другом, – остановился и обвел заполненную аудиторию взглядом, который знали все студенты – предельно внимательным, полным искрометной энергии и желания до последнего дня жизни верить в истинность науки».

Продолжил:

«Я хочу попросить вас: никогда не останавливайтесь на достигнутом результате!»

Локтем в бок меня толкает Саня – он сидит рядом и, кажется, хочет поскорее сбежать из душной аудитории, чтобы отпраздновать окончание курса; а как он это умеет делать, я хорошо знаю!

«Дело говорит! – наклоняется он к моему уху, чтобы больше нас никто не мог услышать. – Старик не двусмысленно дает нам понять, что не стоит останавливаться на достигнутом результате! Это прямой призыв к действию! Он-то в молодости сам такой же, поди, был! Значит, вечером нам нужно забыть о физике, ну, хотя бы ненадолго, и познакомиться с классными девчонками, да так познакомиться, чтобы от радиоволн любви в ушах потом еще неделю звенело!»

Саня доволен всем: собой, настоящим, будущим… Я, впрочем, тоже.

«Что это значит, профессор? – спросил кто-то из аудитории, но я не успел разглядеть кто именно. – Что значит, по-вашему, не останавливаться на достигнутом результате?… Как вы себе это представляете?»

«То и значит, коллега Волков, – Ах, вот кто такой любознательный! И, по-моему, коллега Волков сейчас весь покрылся теплым румянцем оттого, что сам декан факультета назвал его коллегой. Такое было впервые. – То и значит! Не останавливайтесь на достигнутом результате никогда! Все мы делаем открытия, ошибаемся, делаем другие открытия, но я прошу, не останавливаетесь никогда! И пусть внутри у вас вместе с наукой будет и сама жизнь! – Вот так завернул! – подумал я. – А еще не разучитесь мечтать так, как умели в тот день, когда пришли сюда в первый раз. Я помню всех вас очень хорошо, какими вы были! Глаза каждого горели, вы верили в то, во что верить, по меньшей мере, было странным. Но вы не сворачивали с пути, и я хочу, чтобы сейчас вы все оставались такими же. – Профессор улыбнулся, и я почувствовал, как все-таки хорошо стало у меня на душе от его слов. – И помните! Если вы не найдете то, что искали, если расчеты окажутся не верными, это еще не значит, что вас постигла неудача. Нет! Это будет значить лишь то, что вы не там искали; но поиски нужно будет продолжить!» – закончил он заметно оживившую всех присутствующих студентов речь. Все встали со своих мест, раздались дружные аплодисменты. Кажется, глаза профессора стали мокрым от слез, но это всего лишь на миг, тут же он вытер их ладонью и стал как всегда серьезным.

Еще декан сообщил новость. Мы как завороженные слушали его не только потому, что таким, каким он был сейчас, мы никогда его не видели, но и из-за того, что у каждого из нас появилась возможность осуществить мечту!..

«А еще университет в этом году подготовил для вас сюрприз… – его голос стал спокойным и размеренным, будто из человека, каким мы только что его видели, веселого и выражающего все свои эмоции, казалось, совсем несвойственные человеку науки он вдруг превратился в того строгого декана, каким был всегда. – У каждого из вас, – продолжал он, – будет год – срок небольшой для такого серьезного мероприятия, но я думаю, вы справитесь – на то, чтобы представить на рассмотрение комиссии, в которую войдут ректоры всех технических факультетов, в том числе и я, выполненную и посвященную любой, я подчеркиваю – любой! – теме исследования работу. То есть вы сами выбираете над чем трудиться и у вас есть двенадцать месяцев на то, чтобы через год, когда вы будете выпускаться, вместе с дипломом получить и приготовленный университетом приз. Для этого нужно только хорошо поработать. Кстати, можете объединяться в группы до трех человек, это не запрещено».

Саня опять толкает меня локтем в бок, его глаза горят.

«И теперь самое главное. – Снова мы слышим, как декан в непривычной ему экспрессивной манере говорит о конкурсе, который в этом году решил провести университет. – Как я уже сказал, победители могут рассчитывать на приз – поездку в обсерваторию Паранал в Чили!»

Я увидел, как глаза Сани загорелись еще ярче, чем несколько минут назад, когда он рассказывал мне о девчонках, и стали похожими на Толиман и Ахернар. Наверное, сейчас я выглядел таким же, как мой друг: возбужденным, заинтересованным и готовым сорваться с места, чтобы начать ковать собственную победу! Ведь это невероятно! За то, что я буду заниматься любимым делом, которому и так посвятил почти всю свою жизнь, у меня еще появилась возможность съездить в обсерваторию в Чили, страну, где почти круглый год светит солнце, и условия для использования расположенных в горах телескопов просто идеальные! Об этом все мы могли только мечтать! Возможность моя, конечно, небольшая, и она ничем не выделяется из возможностей других студентов, но для чего еще ректор пять минут назад произнес удивившую всех нас речь, если не для того, чтобы напоследок, перед тем как мы получим дипломы, не взяться за первую по-настоящему важную в жизни научную работу! Работу на любимую тему! Кстати в голове у меня сразу же в стройный ряд выстроились мысли о том, чем именно я буду заниматься в отведенный условиями конкурса год.

Мне вспомнился один незавершенный проект, которому я посвятил достаточно много времени но, к сожалению, забросил из-за появившихся чисто технических трудностей. Я оказался как в тупике!.. Я не мог проводить исследования и соответственно не рассчитывал продвинуться в них раньше, чем устроюсь работать в одну из обсерваторий. Для исследований мне нужен был рентген-телескоп!

Сейчас мысль о реанимации моего старого проекта не выходила из закружившейся головы. Трудности, конечно, оставались все те же, но на то они и трудности, чтобы их преодолевать. К тому же другого варианта у меня не было.

* * *

«Ты слышал?… Поездка в Чили!» – все еще находясь под впечатлением, спрашивает меня Саня.

Слова декана произвели на всех нас, в том числе и на решившего временно распроститься со статусом физика-теоретика и пойти в разгул моего друга сильное впечатление, и по пути из университета мы с ним только и говорили о том, когда приступим к исследованиям и чем сможем всех удивить. То, что наша с Саней работа будет совместной – не вызывало ни у кого из нас двоих никаких сомнений.

«Слышал, конечно, – говорю. – Но этого еще недостаточно – просто его услышать. Чтобы победить в конкурсе нам еще нужно будет целый год пахать!»

«Да ладно, не будь занудой! – Саня выглядит предприимчиво и деловито. – Давай лучше подумаем, какой материал им представить, чтобы все решили отправить в Чили именно нас».

«Список девок с которыми ты познакомился за время посещения лекций в качестве весомого аргумента не подойдет?»

«Ага, очень смешно! А если серьезно?»

«Да, ты прав. Список девок – это не то. Если в качества доказательства нашего превосходства над остальными мы предоставим именно его, то, скорее всего, я пролечу мимо!..»

Конец июня выдался очень жарким. Температура воздуха в тени перевалила за отметку 30, но, несмотря на это, все мы одеты в костюмы: я в белую рубашку, черный пиджак и такого же цвета брюки, а Саня в светло-синий костюм с пестрым красно-белым галстуком в полоску, который сразу же бросается в глаза. Мой друг любит всегда быть на виду, и я порой сомневаюсь, правильную ли он выбрал себе профессию физика-теоретика, которого, в принципе, не видит никто и никогда по определению.

Саня выше меня почти на голову. В общем, девчонки любят нас обоих, но из-за того, что я часто слишком серьезен, его больше. С ним всегда весело – я это понимал и ценил в своем друге. По одному мы, наверное, были бы не такими, какими являемся вместе; ведь какими-то своими качествами, совершенно разными, обладал каждый из нас, и так получилось, что совместившись, эти качества дали отличный результат – нашу дружбу! Саню я считал настоящим другом, острым на язык и вместе с тем способным выслушать, помочь. Хотя, наверное, второе ему давалось хуже.

Я снимаю пиджак, чтобы не спариться на солнцепеке окончательно.

«Думаю, – начинаю рассказывать Сане свои мысли о реанимации моего старого проекта, задуманного еще на первом курсе, – есть один вариант удивить членов комиссии, но для этого нам кое-что понадобится…».

«Так…»

«Рентген-телескоп».

«Всего-то? Ну, у меня только бинокль дома есть. Подойдет?»