И мирозданья круговерть.
Затих гусляр, и девы скромной
Хрустально-чистый голосок
Коснулся душ суровых войнов.
Напрягся каждый волосок…
Дружина слушает Арину,
Внимает молодой княжне,
Слезой тяжелой окропило
Траву на памятном холме…
Одной лишь ей подвластно было
Утешить мертвых и живых,
Песнь девы обладала силой
Забвенья горестей былых…
Погибших души отпустила,
За прошлые грехи простила
И в вечность проводила их.
Песнь вторая
Печаль прошла, пора веселья
Летит в открытое окно,
Потоком меда, духом хмеля
Охвачен каждый уголок.
Мужи слабеют час от часа,
Не пьет из витязей один –
Пленен Арины дивным гласом –
Князь Яр из северных дружин.
Ее внимания он ищет,
Он рядом с ней, лишь ею дышит
И от других ее хранит,
Но сам открыться не спешит.
Не раз он бился в чистом поле –
Один на тьму – за Русь и свет,
Но тут любовь – это другое,
Его страшит княжны ответ:
Быть может, «да», быть может, «нет»?
Терзает он свое сознанье…
И отложив любви признанье
На срок, не ясный никому,
Яр покидает шум собранья
И дышит воздухом в саду.
На камень сев возле пруда
Под векового дуба сенью,
Он зрит престранное виденье:
Кипит стоячая вода,
Как будто ядами полна,
Обильно пену извергает.
И тут же, будто хищный клюв,
Кувшин по воздуху летает
И на глазах на дно ныряет…
Наш витязь мыслит: «Что, я сплю?».
Себя он щиплет – все взаправду!