Поиск Анны

– Не желаете шашлык?

Анна вздрогнула и подняла голову. Над ними стоял официант.

– У нас лучший в городе!

От мысли о жареном мясе Смолину передернуло.

– Латте есть?

– Сделаем! Кушать что будете?

– Ничего.

Официант скорбно поджал губы и исчез за стойкой.

– Обожженное тело – это мало улик?

– Три года прошло, Ань. Следов не осталось. Они проверяют различные версии и зацепки, но шансов мало. Все-таки тело обгорело, да еще и без зубов.

– Как так можно с человеком?

– Знаешь про число Данбара?

– При чем тут число?

– Считается, что человек способен поддерживать ограниченное количество социальных связей. Антрополог Роберт Данбар выяснил, что в среднем это число равно ста пятидесяти. Те, кто выходит за этот круг, могут не восприниматься как реальные люди.

– И что теперь, всех, кто не входит в полторы сотни – вывозить в лес и сжигать?

Света вздохнула.

– После выпуска из института я работала клиническим психологом в отделе экстренного реагирования МЧС. Мы как-то ехали на вызов – попытка суицида. Ехали, как положено на экстренный, с мигалками, но один умник на джипе решил, что король этой дороги – он. И не пропустил нас на светофоре. Мы стояли с включенной сиреной, упершись ему почти в бампер, а он упрямо отказывался отъехать чуть в сторону, хотя мог. В итоге опоздали всего на пять минут – женщина покончила с собой, убив младенца. Всего пять минут, Ань, цена которых – человеческая жизнь.

– Люди – скоты, – в сердцах произнесла Смолина. – Ты не задумывалась об этом, когда спасала им жизни?

– А ты? Не все такие. Но это объясняет то, с какой легкостью тираны отправляли на казнь людей тысячами. Сталин, Гитлер, Пиночет…

– …а также убийцы, насильники и маньяки.

– Верно.

Они помолчали.

– Есть какие-то зацепки?

– На дереве, около которого найдено тело, был вырезан символ.

Света достала из сумочки небольшой лист бумаги и положила перед Анной. На нем была нарисована угловатая летучая мышь.

– Сначала этому не придали значения. Но такой же знак был найден в том месте, где ты нашла Машеньку.

– И что это значит?

– Понятия не имею. Но есть еще кое-что: у тела Лисинцевой найдены странные предметы – старинный гребешок для расчесывания, треснувшее зеркальце, моток пряжи…

Света выложила перед Анной еще одно фото – на нем были аккуратно разложены предметы.

– Ты же говорила, ее нашли в лесу?

– В этом и странность – зачем ей было тащить это с собой в лес? И почему это не сгорело?

– У тела Машеньки тоже были вещи – плюшевый мишка, деревянная пирамидка и бубенчик. Странный набор.

Официант поставил перед Анной фарфоровую кружку с кофе. По первому взгляду она сразу поняла – молока не долили, да и кофе вряд ли здесь был высшего сорта.

– Почему ты позвонила мне только сейчас?

– Сомневалась… стоит ли ворошить прошлое. Думала, милиция найдет убийцу и уже можно будет позвонить тебе по результатам, но… Похоже, его так и не найдут.

Анна выпустила в потолок густой дым.

– Зло всегда остается безнаказанным? Пропадают дети, умирают люди – и никто никого не находит…

– Ты не виновата в том, что случилось, – сказала Света.

– А кто виноват?

– Бывает так, что никто.

– Нет, Свет. Такого не бывает. Всегда кто-то виноват. Вопрос только в том – кто?

– Милиция ищет, – Света наклонилась к Анне и аккуратно дотронулась до левого запястья. – Главное, помни: ты не виновата.

Не виновата. Ей легко говорить. Ее не было в том лесу. Она не находила маленький грязный сверток…

– Без тебя в AnnaSearch стало пусто. Ты была нашим лучшим поисковиком. И моей подругой.

– Ты меня не знаешь, – покачала головой Анна.

– Ты сама себя не знаешь, – возразила Света и как бы между прочим спросила: – Как поживает Тим?

Анна вскинула на нее глаза и поплотнее запахнула кофту, под которой спрятался плюшевый заяц, словно боясь показать его Свете.

– С ним все хорошо.

– Новых шрамов не прибавилось?

Анна почувствовала, как из низа живота кверху поднимается что-то тяжелое и горячее, словно комок раскаленной ненависти. Она сделала глоток кофе, действительно оказавшегося дерьмовым, нервно затянулась сигаретой, пытаясь погасить порыв, но горячий комок гнева и боли все-таки дошел до горла.