Когда минует август

– Давай прям сейчас.

Обмениваясь колкостями, я не заметил, как наш разговор вышел из ироничного режима. Я замешкался, но заставил себя набраться духу спросить напрямую:

– Ты… предлагаешь… свидеться?

– А ты догадливый! – смеялась Карина. – Молодец!

– Так меня друг называет… – робел я. – Это от фамилии… Молодцов…

– Я помню, Антон Молодцов.

– Ага…

– А что за друг?

– Ну… Давай свидимся… Расскажу…

– Хорошо. Там же, где и вчера. На набережной, у Зимнего. Как тебе?

– Идёт…

– Через час.

– Через… Идёт…

– Тогда до встречи, романтик.

– Идёт… Ну, в смысле до встречи…

Итак, Карина позвонила мне и пригласила… на свидание? Не знаю, правильное ли это определение при столь пунктирных отношениях, но я сиял, как начищенная бляха моего армейского ремня.

Меня распирало изнутри. Казалось, если я в срочном порядке не отправился бы к назначенному месту встречи, то обязательно взорвался. Оттого, словно сорвавшись с цепи, молниеносно пересёк дорогу и пулей залетел в дверь, над которой, также как и я, сияла буква «Эм».

В метро не мог усидеть на месте. Стараясь отвлечься, пробовал изучить схему метрополитена, приклеенную к окну вагона; пробовал посчитать, за сколько секунд поезд проследует от одной станции к другой; пробовал сочинить пару строк, но эти и другие мысли перебивала лишь одна, главная – мысль о предстоящей встрече.

Спичка уже была поднесена к фитилю. Я вскочил с места и, засунув руки в карманы, стал ходить по вагону от самого его начала до самого конца. Пассажиры удивлённо глазели на меня, вероятно, принимая за сумасшедшего. Но было ли мне до них дела? «Это вы все сумасшедшие! – думал я. – Вы сидите здесь, уткнувшись длинными носами в лживые газетёнки да скучные книжки, из-за которых недоверчиво подглядываете за мной. А я ведь просто счастлив, чёрт возьми!»

Поезд прибыл на нужную мне станцию. Я вышел на Малую Морскую улицу. Уж совсем распогодилось. Вдохновлённый ожидаемым событием я спешил по тротуару, улыбаясь встречным прохожим. Как дурак – с сигаретой в зубах и нелепо втиснутыми в карманы руками. Но счастливый.

Я и не заметил, как скоро оказался на условленном месте. Всё там было в точности, как вчера: та же панорама, тот же воздух, те же простор и свобода. Набережная по-прежнему была пуста, но я уже не чувствовал одиночества. Я был сыт, поддат парой порций пива и предвкушал продолжение вчерашней истории с Кариной.

По улице медленно проехал пикап, весь обклеенный какой-то пёстрой рекламой. В кузов автомобиля были нагромождены колонки, из которых хрипел раздражавший слуховой нерв голос: «Гости и жители Санкт-Петербурга! Диво Остров ждёт вас! Американские горки! Колесо обозрения! Катапульта! И многие другие аттракционы! Незабываемые впечатления! Для вас, вашей семьи и ваших друзей! Диво Остров! Улица Кемская, 1А!.. Гости и жители Санкт-Петербурга! Диво Остров ждёт вас!..»

Я взглядом проводил пикап и сел на парапет лицом к Неве. Закурил.

Шло время. Докуривал уже вторую или третью сигарету. По реке прогуливался пароход, от которого доносилась песня «Что тебе снится, крейсер Аврора?» Чайки мерно парили над зеркалом Невы, нежно отражавшим солнце цветущего августовского дня.

– У вас есть сигаретка? – до мурашек знакомый голос за спиной.

Я обернулся. Карина сияла не меньше меня. Она выглядела потрясающе! Ветер подхватывал её распущенные рыжие пряди, похожие на колосья, и казалось, вот-вот унесёт их в раздолье. А глаза! Эти самые ярко-зелёные глаза! Они перебивали свет солнца. Нет, они были самим солнцем! Только они могли согреть меня и осветить мой путь.

Мы наивно улыбались просто оттого, что были рады видеть друг друга. Казалось, мы могли бы улыбаться до самого заката, а потом продолжали бы до восхода, и так по кругу. Но внезапно Карина спрятала улыбку и медленно наклонилась к моему лицу. Внутри меня всё застыло. Сердце даже не думало биться, оно забыло, как это делать. Наступил критический момент.

– Дай мне сигарету, не спи, – строго сказала Карина мне прямо в ухо.

В одно мгновение я очнулся. Вскрыв новую пачку «Палл-Малла», протянул сигарету девице, дал прикурить.

– О, крепкие! – сказала она, сев на парапет рядом со мной. – Как дела? Что нового?

Я рассказал про встречу с Кареном и про его предложение. Карина слушала вполуха, сигарета интересовала её гораздо больше.

– Будешь куртизанкам глаза строить? – съехидничала она, потушив окурок о парапет.

– Почему сразу куртизанкам? – слегка надувшись, повторил я действие за Кариной. – Ничего я не собираюсь строить.

– Хочешь, чтобы они? тебе строили?

– Я хочу…

«А чего я, собственно, хочу? – пронеслось в моей голове. – Ну ведь, действительно, не ради же сомнительных женщин или пошлой славы мне выходить на сцену. Все решения, действия, поступки должны быть во имя чего-то. Если за просто так, то это лишь игрушки, в которые рано или поздно надоест играть».

– Да ладно тебе. Я ж просто шучу, – перебила мои размышления Карина, вставая с парапета. – Пойдём, романтик.

– Куда?

– Нибудь. Со мной…

Мы шли по Невскому проспекту, полному жизни и беспечности, говорили обо всём и ни о чём.

– Есть охота, – пожаловалась Карина.

Словно по мановению всесильной руки, на пути появилась лавка с выпечкой. Я взял нам по хот-догу.

– Ну как? Романтика? – набив рот, иронизировал я.

– Лучше ресторанного жульена, – последовал не менее ироничный ответ.

Мы посмеялись. Карина спросила:

– Откуда ты?

– Оттуда, где в это время цветы толком не растут.

– Угу… Таймыр? Камчатка?

– Не то и не другое. Я бы даже…

– У тебя… это… – перебив меня, Карина указала на лицо каким-то неопределённым жестом. – Убери.