Тень, ключ и мятное печенье

– Я ведь говорил, что вы нам подходите. Только не нужно думать, будто я способен «прочесть» вас или любого другого, словно открытую книгу. Это не так. Но я вполне способен составить себе представление о человеке, и, разумеется, составил представление о вас. Мне по душе то, что я «унюхал», – последнее слово Шандор выделил голосом, и Виола почувствовала, как вспыхнули от смущения её щеки. – Впрочем, бывает, что я ошибаюсь. Но редко.

Мадемуазель Энне поёжилась – утро после ночного дождя было сырым и промозглым, и по небу всё ещё низко плыли плотные серые тучи.

– Вы сказали «о человеке». А о дракониде? Или муримуре?

Шандор коротко фыркнул и снова потёр указательным пальцем переносицу.

– Знаете, ваше любопытство – как раз из тех качеств, что мне по душе. Да, и о них тоже.

* * *

– Тебе стоило бы поспать, – заметил Абекуа, когда Шандор, закончив рассказывать о своём исследовании поместья Роуз-Холл, откинулся в кресле и устало прикрыл глаза.

– Наверное. Чуть позже. Равири, можно тебя попросить?

Драконид состроил недовольную гримасу и демонстративно скрестил руки на груди.

– Нельзя.

– Не жадничай.

– Я не жадничаю, я всего лишь забочусь о твоём здоровье. Раз ты сам не в состоянии. С этой штукой шутить не стоит.

– С какой? – поинтересовалась Виола, занимавшаяся разбором документов в папках под литерой «К».

– На моей родине это растение называют ашша. Порошок из его корня используется как стимулятор, – пояснил Равири, продолжая недовольно поглядывать на сыщика. – При частом употреблении вызывает привыкание. В больших количествах может привести к судорогам или сердечному приступу. Не дам, – закончил он, снова глядя на Шандора. Тот махнул рукой.

– Ладно, ладно. Ты прав. Мадемуазель Энне, могу я попросить вас приготовить кофе? Только покрепче.

– Конечно.

– Итак, – Лайош вытянул руки на столе перед собой и сцепил пальцы в замок. – Равири, ты займёшься архивами. Доктор Меершталь наверняка в них есть – об аварии первого фуникулёра писали все газеты. Если вдруг попадётся информация по истории Роуз-Холла, тоже будет не лишней. Девять из десяти, что мы имеем дело с последствиями жизни там доктора, но и этот единственный маленький шанс тоже исключать нельзя. Хотя, – Лайош нервно сжал пальцы, – с трудом могу представить, каким должно быть событие, чтобы запах крови после него сохранился сто лет или дольше. Так что скорее всего это именно Меершталь.

– Затворник-убийца? – задумчиво поинтересовался Вути.

– Не знаю. Не обязательно убийца, в конце концов, это могла быть кровь животных.

– Ты сам в такое предположение не веришь, – оскалился муримур.

– Не хочу гадать, – отмахнулся Шандор. – Пока Равири будет работать с архивами, ты можешь найти для нас механика?

– Решил исследовать автоматонов?

– Верно. Нам нужен мастер. Это настоящие шедевры, вряд ли клиентка скажет спасибо, если повредим статуи. И притом молчаливый мастер – мы сами толком не знаем, что ищем и что можем найти.

– Под второе условие могу подыскать только кого-то из своих, – категорически заявил Абекуа.

– Хорошо, – согласился Лайош. – А я пока займусь делом Эвелины Санду.

– И с чего вы думаете начать? – поинтересовалась Виола, ставя на стол перед сыщиком кружку с горячим кофе.

– Пройду по тому пути, каким она шла в день гибели. До момента их встречи с Абрахамом Тропсом. И попробую узнать у Ла-Киша, как продвигается расследование у Канцелярии.

– Вряд ли он будет делиться с тобой такой информацией, – с сомнением заметил Равири.

– Вряд ли, – устало кивнул Шандор. – Но если я найду что-нибудь, что можно будет предложить взамен…

В дверь конторы постучали. Драконид крикнул: «Входите!» – и на пороге появился мальчишка. Это был обычный уличный оборвыш, на вид не старше десяти лет. Босоногий, в подвёрнутых холщовых штанах и растянутом мужском свитере, также подвёрнутом, и подвязанном куском бечёвки. На голове у мальчишки была выцветшая и рваная, с треснувшим козырьком, кепи морского пехотинца. Бледно-голубые глаза на чумазой физиономии с интересом обежали всех присутствующих, и не без некоторого нахальства остановились на сыщике.

– Вы будете господин Шандор?

– Я.

– У меня для вас послание.

– Давай.

Мальчишка подошёл к столу и положил перед Лайошем листок с отпечатанным на машинке текстом.

«Милостивый государь!

Из газет мне стало известно, что у Вас оказались вещи Джима Хорна. Мы с Джимом были давними приятелями, и мне бы хотелось сохранить память о нём. Если при старине Хорне были какие-то деньги – можете оставить их себе в качестве компенсации за беспокойство, и как подтверждение моих честных намерений. Простите за такой способ связи, но и у меня, и у Джима были в прошлом кое-какие проблемы с законом, поэтому я посчитал лучшим не являться лично, чтобы не компрометировать Ваше агентство таким визитом. Вещи можете передать с мальчиком.

С уважением».

– Интересно, – Шандор осмотрел листок со всех сторон, но подписи не было. Потом посмотрел на мальчика. – Кто дал тебе письмо?

– Мужик какой-то, – пожал плечами оборвыш.

– А где?

– Возле «Петуха и колокола».

– Это паб, всего четыре квартала отсюда, – пояснил Равири Виоле.

– А куда он потом пошёл?

– Да никуда, – мальчишка поддёрнул край выбившегося из-под бечёвки свитера. – В паб зашёл.

– Сможешь его описать?

– Ну… Здоровый такой. Красномордый, с бакенбардами. Брови сросшиеся.

– Ещё что-то?

– А что мне за это будет? – поинтересовался мальчишка, со скучающим видом рассматривая потолок.

– Лови, – муримур кинул ему монету.