Старые новые сказки

– Это было совсем необязательно! Видишь, тебя задели мои слова. Значит, я прав. Прелесть какая!

– Не смей со мной так разговаривать, – прошипела она, угрожающе шагнув вперед. В мутном задымленном небе над ними, между плотно стоящих домов, послышалось карканье воронья. – Так ты отведешь меня к Диту или нет?

– Сначала обними, – его несимметричные губы, с одной стороны рассеченные длинным белесым шрамом, растянулись в приторной улыбочке. – Ну же, Мор. Больше я ничего от тебя не потребую.

Девушка недовольно засопела, но кивнула и сделала шаг навстречу, но он погрозил ей пальцем:

– Нет уж, убери крылышки, будь добра. Не представляешь, как дороги химчистки, а ты в перьях и крови.

Он подошел вплотную и заключил Мор в свои объятья, коснулся раскрытыми ладонями её лопаток и с силой надавил. Их окутал золотистый дымок, и через пару мгновений переулок опустел. Вороны подняли тревожный шум, заметались между домов, забились в окна, вырывая друг у друга перья. Через несколько минут всё стихло.

– Ну, что скажешь? – они сидели в самолете, который медленно разворачивался к взлетной полосе. Их рейс задержали на четыре часа, и салон был забит взвинченными, нервными людьми, которые не отрывались от экранов смартфонов.

– О чем ты? – Пол надвинул на глаза капюшон черной толстовки и откинулся в кресле, мрачно настроенный на несколько часов полета, который всегда давался ему с трудом.

– Тебе не надоело бегать за ней? – подавив недовольный вздох, объяснил Бэл. – Серьезно, дружище, столько веков коту под хвост.

– Я не собираюсь это обсуждать, – процедил тот, закрывая глаза.

– А придется. Потому что мне безумно скучно. А еще – один из её многочисленных родственников угрожал нам. Опять. Так что, Хьюстон, у нас проблемы.

– Заткнись. Твои шуточки…

– Что? – тихо рассмеялся Бэл, неотрывно глядя на лампу с надписью «Выход». Вывеска начала моргать в сумасшедшем ритме, чем вызвала панику у стюардессы. Девушка, плохо скрывая растерянность, смешно металась между туалетом и салоном, затем побежала в кабину пилота. Её напарник лишь снисходительно закатил глаза к покатому потолку, затем потянулся и постучал указательным пальцем по выпуклой лампе – та сразу перестала баловаться.

– Ничего. Мы проходили это не один раз, я давно всё объяснил.

– Да, Ромео, объяснил. Что насчет Дита? – мужчина, сидевший у иллюминатора, смотрел, как мимо все быстрее проносятся здания аэропорта, в которых попеременно гас и загорался свет. Бэл определенно нервничал, раз переставал контролировать себя.

– Она всё узнает.

– Это опасно.

– Ей не привыкать, – пожал плечами Пол, полагая, что приобрел равнодушный вид. – Я не знаю, что делать, окей? Я боюсь за неё, я боюсь за нас с тобой, и меня это чертовски достало. Почему мы должны пр… – ему стало не по себе, тревожное предчувствие коснулось своими ледяными сухими костяшками позвоночника. Он открыл глаза и, выпрямившись, замотал головой по сторонам.

– Что?

– На три ряда позади нас, по другую сторону прохода, у самого туалета, – мужчина с силой сжал ремень безопасности на груди, плотный материал медленно обуглился и почернел. – Проклятье!

Бэл толкнул его плечом, призывая к спокойствию. Затем, не оборачиваясь, взглянул в указанном направлении глазами стюардессы, которая наконец вернулась от пилотов. На месте, которое указал Пол, сидел высокий неприятный тип: огромный увалень в куртке американских футболистов и потертых джинсах. Его крупное мясистое лицо, покрытое следами от угрей, мудростью лет не светилось.

– Этот? Серьезно? Пол, ты стал параноиком, – фыркнул второй и широко зевнул, – Дит до такого не опустится.

– Рядом с ним, – Пол старался дышать глубже, чтобы подавить приступ паники. Тучи за окном приближались – самолет уже поднялся в воздух – и слишком быстро принялись расступаться, обнажая голубое небо, подернутое золотистой дымкой заката. Последние лучи солнца настойчиво постучались в окна иллюминаторов, слепя пилотов. Бэл послушно перевел взгляд на соседнее кресло, и его брови поползли вверх к кудрявой макушке. Рядом с увальнем, громко слушавшим техно в маленьких наушниках, сидел парень, чуть ли не подросток, долговязый и нескладный. Дискомфорт отражался и на его непропорциональном лице: с одной стороны его притеснял широко расставленными локтями парень в футбольной куртке, с другой – массивная дама в лиловом платье и с вычурным колье на обширной шее.

– И? – музыкант недоверчиво изучал молодого человека в растянутом кардигане и больших наушниках. Он полностью погрузился в книгу, которую держал очень близко к глазам, и щурился, быстро водя взглядом по строчкам.

– Паучье чутье, – фыркнул Пол: если он начинал показывать недовольство и язвить, значит, дело плохо. – Сам знаешь, что нельзя доверять внешности.

– Ага, я с нетерпением жду, как тот качок завопит от ужаса, если мы попадем в зону турбулентности. За нами следят, ага-ага, – Бэл потер глаза и взлохматил и без того беспорядочные кудри. – Будем решать по ходу дела.

– Словно у нас есть выбор. Знаешь, что это означает? – Пол стал мрачнее тех туч, что сомкнулись вокруг их самолета. – За Мор давно следили. Вчера на концерте мы потеряли бдительность.

– Ты вообще после воссоединения с ней ведешь себя крайне безобразно, – поучительным тоном протянул Бэл. – Спустись с небес на землю. Или под землю? – они рассмеялись одной им понятной шутке.

– Ребят, давайте потише, а? – Линда, их барабанщица, сидевшая рядом, приоткрыла глаза: – Спать хочется невыносимо.

– Прости, родная, наш Пол встретил свою старую любовь, вот и не может успокоиться, – Бэл издал хриплый смешок и отстегнул ремни безопасности. – Только сначала выпусти меня, окей?

– Ладно, – им пришлось вжаться в сиденья, чтобы Бэл, сидевший у иллюминатора, смог выйти в проход.

– Пол, он серьезно?

– К сожалению, – Пол смотрел в кнопку вызова стюардессы над своим креслом, но перед его взглядом еще стояла девушка, исчезавшая в урагане черного дыма и перьев.

– За все время, что мы знакомы, ты не рассказывал о таких … – она нахмурилась, тщетно стараясь подобрать нужное слово. Под её большими, глубоко посаженными глазами залезли тени от постоянного недосыпа, коротко стриженые волосы непослушно торчали во все стороны. – Особенных девушках.

– Да, ты чертовски права: она – особенная, – слишком холодно произнес мужчина, стиснув зубы. Линда легонько ткнула его кулаком в плечо. – Давай не будем об этом.

– Как скажешь. Ну что, Россия?

– Ага. Надеюсь, в этот раз обойдется без водки. В прошлый раз похмелье затянулось дня на три.

Аэропорт «Пулково» встретил их неприветливыми охранниками и несколькими сонными фанатами, которые оживились при виде кумиров. Как они вообще узнали, во сколько приезжает группа?

Выкатив чемоданы на улицу, они остановились, поджидая членов своей дорожной команды. По привычке Бэл достал сигарету и только хотел прикурить, как издалека к нему поспешил охранник. Сурово отчитав его на русском и довольно корявом английском, он отошел лишь после того, как иностранцы уверили его, что ни одна сигарета зажжена не будет.

– Ну вот, добрались и сюда со своими дурацкими запретами, – заворчал Бэл, пряча сигареты в карман своей старой кожаной куртки. – Они б еще музыкантам запретили пить.

Небольшой клуб был под завязку забит посетителями разных категорий. Тут были и юные поклонники группы, облаченные в черные одежды, в своем максимализме подражавшие стилю музыкантов. Хватало и внушительных байкеров, которые, не церемонясь, шли сквозь толпу в тяжелых кожаных куртках. Возле бара обосновались заскучавшие тусовщики, которые не привыкли пропускать ни один приезд зарубежной группы. Были и меломаны, не утруждавшие себя внешними признаками отличия и атрибутикой, они пришли за своей порцией качественной музыки.

До этого группа приезжала в Россию всего раз, несколько лет назад, поэтому фанаты подтянулись со всех концов страны. Удивительно, что творит с музыкой бизнес: по-настоящему достойные коллективы не получают и трети заслуженного внимания, в то время как их менее талантливые коллеги гремят на весь мир.

– Пол, успокойся, пожалуйста, – Линда старалась сосредоточиться и подготовиться к выступлению, однако басист продолжал ходить из одного угла гримерки и обратно, слишком очевидно нервничая. – Что случилось?

– Я в порядке.

– Тогда сядь и не веди себя, как… – Бэл сделал многозначительную паузу, подразумевая «смертный». – Причин волноваться нет.

– Я не был бы в этом так уверен, – возразил мужчина, слишком резко открыв бутылку минералки, отчего половина воды расплескалась по полу. – Проклятье!

– Моя дорогая, мы так давно не виделись! – Дит поднялся из-за косоногого стола и сделал пару шагов ей навстречу, разведя руки в стороны. Забегаловка, возле которой появились Мор и шутник в костюме, была практически пустой. Дешевая мебель, скудное меню и откровенно скучающие официанты – типично для пригорода в любой точке мира.

– К моему искреннему удовольствию, – сухо отозвалась девушка и осталась стоять у входа. Сотрудники кафе не обращали на них никакого внимания, а стоило Диту глянуть на них, как те молча скрылись в подсобке, кроме одного, оставшегося меланхолично разглядывать журнал. – Ну, я здесь, что ты хотел?

– Может, присядем? – он сразу перестал улыбаться. – Получила мое послание?

– Не трогай их, они ничего плохого не делали.