Отель Эль-Магриб или клуб шпионов

– Франция сама вряд ли возьмет на себя одна весь удар, так как, во-первых, в Мали тогда казнят французских заложников, и потом, если поддержать Африканский Союз, то все равно вряд ли будут результаты – очень велика территория. Скорее всего, при наличии разведданных будут наносить удары авиацией, а заложников попытаются выкупить.

И она мне предоставила возможность почитать отчет о выступлении Олланда и аналитику. Тут я Вас тоже сориентирую поподробнее.

Выступление президента Франсуа Олланда в Генеральной Ассамблее ООН в Нью-Йорке ознаменовалось призывом к международному военному вторжению в Мали. В качестве мотивации значилась террористическая угроза. Совещание по Сахаро-Сахельской зоне 26 сентября на Генассамблее позволило Олланду мобилизовать мировое сообщество и прийти к единому пониманию событий. Существует растущая террористическая угроза самому государству Мали, ее соседям и всему региону. Совет Безопасности санкционировал развертывание африканских миротворческих сил в соответствии с достигнутыми договоренностями между Бамако и сообществом стран Западной Африки – ЭКОВАС. Присутствие террористов на севере Мали создает гуманитарные проблемы, что приведёт к потоку беженцев из этой страны, а значит требует немедленного вмешательства международного сообщества. Франция готова вместе с другими странами взять на себя тыловое обеспечение этой операции. Озабоченность Парижа вызвана тем, что в руках местной «Аль-Каеды» на сегодня находятся шесть французских заложников, многолетние переговоры об освобождении которых не дали результата, кроме роста аппетитов террористов.

Известный политолог, директор французского Института международных отношений и проблем безопасности (ИРИС) Паскаль Бонифас уверен, что другого пути, кроме военной операции в Мали, не остается, но у Франции приоритетом должно остаться сохранение жизни ее граждан, тем более захваченных в плен террористами. Не существует «хороших решений» этой дилеммы. Но нужно действовать, действовать осторожно, избегая прямолинейных акций, которые в прошлом уже стоили жизни многим заложникам. В итоге Мали может стать для Франсуа Олланда таким же экзаменом на политическую зрелость, каким оказалась Ливия для Саркози. Предлог для обретения личного авторитета и утверждения в Африке французского влияния – вполне весомый и бесспорный с точки зрения международного права.

– Не может быть и речи, чтобы вступать в переговоры с террористическими группировками, – заявил Олланд на Генассамблее ООН.

Однако это были только слова. Прежде, чем открыто вмешаться в конфликт, нужно выкупить граждан Франции за любые деньги.

Экономический кризис и усталость обывателя от участия французских войск в чужих войнах – в Афганистане, Боснии, Ливии, Кот-д'Ивуаре, Чаде – делают участие в новой операции по принуждению к миру неприемлемой для Парижа даже с санкции СБ ООН. Поэтому французская дипломатия и хочет зачистить мятежный Сахель руками самих африканцев.

Ситуация в Мали уже на грани национальной катастрофы. Пользуясь развалом госструктур и бездействием армии, восставшие племена сахарских кочевников-туарегов в союзе с исламистской группировкой «Ансар Дин» захватили весь север Мали, лежащий в зоне Сахеля. Еще весной там было провозглашено независимое государство Азавад, живущее по законам шариата. Неудивительно, что Запад пошел навстречу пожеланиям президенту Мали провести войсковую операцию по зачистве своей территории. Азавад уже давно являлся рассадником терроризма, где «Аль-Каеда исламского Магриба» (АКМИ) организовала свои лагеря подготовки. Сюда свозят западных заложников, складируют вывезенное из Ливии оружие, тренируют смертников, планируют теракты. Территория, захваченная исламистами и туарегами, примерно соответствует по площади Франции. Из основных городов, Тимбукту, Гао и Кидала, исламисты уже вытеснили союзников-туарегов, которые мешали им строить халифат.

Надо добавить, что доход на душу населения в сегодняшнем Мали составляет меньше $1 в день, продолжительность жизни снизилась до 48 лет. 81% населения неграмотны, треть населения лишена доступа к питьевой воде. Об эпидемиях и голоде наблюдатели просто не упоминают. При этом страна богата железом и цветными металлами, бокситами, алмазами, а главное, ураном и не до конца разведанной нефтью.

С точки зрения Франции, наверное, одного урана было бы достаточно для наведения международным сообществом демократического порядка в их бывшей колонии. Но, кроме того, Мали находится близко к газоносному Алжиру, где не состоялась, «арабская революция», так как власти выгнали из страны сторонников АКМИ, а тех, которые остались, отлавливали и проводили массовые растрелы. Французские инструкторы уже активно натаскивают на миротворчество войска Буркина-Фасо, Кот-д'Ивуара и Нигера. Но, по оценкам экспертов, трех тысяч белых касок ЭКОВАСа будет мало для операции на таком большом театре военных действий. Даже если склонить умеренных туарегов к нейтралитету, гоняться по пустыне за хорошо вооруженными со складов Каддафи боевиками «Аль-Каеды» – задача непосильная для западноафриканских солдат без вертолетов, авиации, спецназа и космической разведки.

Похоже, именно поэтому, а может быть по опыту соввместных операций, не все союзники Франции по НАТО разделяют решимость Олланда начать операцию в считаные недели. Вашингтон ясно дал понять, что до выборов в США на помощь надеяться бессмысленно, а в одиночку такую операцию Парижу не осилить.

И тут я понял, что надо брать инициативу на себя, как на частное лицо по выкупу заложников, мол, я родственник, и у меня есть деньги. Тогда я так и сказал Жули, что готов ехать освобождать заложников, но не в Мали, а в Хасси-Месауд, при этом нужны гарантии, что французы не вмешаются в конфликт, во всяком случае, в ближайшее время. На этом мы и расстались, и я срочно поехал к Соломону.

Он сидел понурый и даже не поднялся, чтобы меня поприветствовать. Я сразу прошел в смежную комнату.

– Держите себя в руках! Вас же готовили в СВР и двести раз инструктировали, что надо быть всегда готовым погибнуть за Отечество.

– Вот именно – за Отечество, – опять заскулил Соломон.

Мне уже надоело обращать на него внимание. Задуманное требовало сосредоточенности и информированности.

– Как связаться с Акулой?

– Что? – либо не расслышав вопрос, либо просто хотел переспросить, откликнулся Соломон.

– Я повторяю, как связаться с Акулой?

– Я его могу вызвать к себе… на процедуры, – наконец очухался он.

– Зовите. Я подожду и попью чаю! – как-то зло сказал я.

– Наташа, Наташа! – выглянув за дверь, позвал он.

– Да я сам! Звоните уж!

Он меня уже нервировал своими интеллигентными манерами, но с этим ничего уже не поделаешь, приходится мириться.

Примерно через час приехал Акула – и сразу ко мне в комнатку.

Это был еще молодой человек, лет тридцати пяти, с аккуратно стриженой бородкой без усов, и весь в джинсе. Из подвешенной на предплечье кобуры он достал кольт и положил на стол. Я в свою очередь сказал, что не ношу с собой оружия.

Разговор продлился в течение минут сорока и в присутствии Соломона. Я изложил свои мысли относительно планов Моссада подготовить плацдарм для переброски коммандос в Мали охранять аэродром.

– Вы их от меня уже слышали. Но наиболее существенным является следующее:

– Пока Вы выдвигаетесь через Сахару на джипах, я полечу на самолете до Хасси-Месауда, где я строю отель и найду возможность выйти на туарегов; встречу проведем на их территории – где, узнаете, как только доберетесь ближе к границе с Мали и свяжетесь со мной по спутниковому телефону; я приеду на встречу с туарегами из Хоссе-Масауда.

– А можно ли Вам верить, месье, как Вас там… – последовал вопрос.

Пока я думал, что ответить, Соломон приставил внушительных размеров браунинг к виску Акулы.

– Вам достаточно? Соломон работает на французскую разведку и сам организовал эту встречу, – вывернулся я.

– Тогда понятно, – произнес удовлетворенно агент Моссада.

Соломон убрал оружие, Акула спрятал свой пистолет, и мы с ним договорились, что созваниваемся через пять суток, а встретимся через семь. Он обосновал это тем, что уезжает только через сутки.

Мы расстались, а Соломон, которому уже никуда не надо было ехать, сказал, обращаясь ко мне:

– Твой бог тебя спасет! – и признательно склонил голову.

Глава 8.Хасси-Месауд

У меня была виза министра внутренних дел на полеты в Сахару, так как я в Хасси-Месауд строил отель «Моноплан». В противном случае пришлось бы подтверждать цель поездки и ждать несколько дней для открытия визы.

На следующее утро я уже был в международном аэропорту города Алжир, как раз была среда, и я вылетал в 6.30 прямым рейсом № 6226 авиакомпании «Air Algerie». Нам обещали, что через час полета мы будем на месте. Почему мы? Со мной летела Жули. Ее откомандировало посольство Франции, и у нее были списки заложников с их приметами, чтобы нам вместо них не подсунули других. Правда, она сказала при встрече в аэропорту, что летит со мной, так как боится отпускать меня одного, а вдруг я там найду какую-нибудь берберочку, помоложе и посимпатичней, и больше не вернусь к ней. Железные продолговатые банки с тоником да массивные ботинки – вот и весь ее скарб, который поместился в обычной сумке, похожей на десантный мешок для парашюта. Я же взял консервы из вяленой баранины, колониальный французский костюм из парусины, купленный в центре, и ботинки-берцы.

На аэродроме в Хасси-Месауд нас встретил директор фирмы–подрядчика, оповещённого мной заранее. Как договаривались, он был один и сам за рулём автомобиля. При нём была замечена толстая папка с отчётами и актами выполненных работ, которая, к его удивлению, не потребовалась, так как мы поехали не на стройку, а в старый город, к Мурси, который мне однажды уже оказывали услуги во время путешествия по Сахаре.

Меня встретил старый знакомый поцелуями в две щеки и сразу спросил о деле, что меня к нему привело.

– Туареги, – говоришь, – главный», – говоришь. Можно. Сейчас ему позвоню.

Скоро «главный» припылил на старой машине, и настолько весь замотанный какой-то тряпкой, что видны были только одни глаза.

– Я тебя знаю. Я тебе давал машину, а ты её бросил в пустыне.

– Да я тебе давно за нее заплатил! – возмутился Мюрси.

– Ты заплатил, а теперь пусть он заплатит, – не сдавался главный туарег.

Я протянул ему две пачки по 10000 евро каждая. Он, не пересчитывая, бросил их в грязную залатанную-перелатанную сумку, висящую у него через плечо.

– Что за вопрос у тебя, говори! – наконец успокоился он, сев на корточки и закурив что-то противное, да такое, что разъедало глаза.

Я сказал, что хочу выкупить французов-заложников, которых держат в Азаваде.

– А девка с тобой?