Отель Эль-Магриб или клуб шпионов

Соломона чуть удар не хватил, а я ему про пустыню и про Акулу рассказываю. Он вообще обмяк и чуть не сел на кипящий чайник. Я насилу его успел убрать.

Налил я ему коньяку в чайную чашку – за стаканом было несподручно идти – и жду, что будет дальше.

Соломон протянул мне зажигалку и выпил прилежно одним залпом из чашки рыжий напиток.

– Вот теперь это по-русски, можно и разговоры говорить.

Говорил я, как на разборках с бандитами в Москве, только обычно они так со мной говорили.

Сидим, значит, курим, а я его успокаиваю.

– Теперь твой шеф я, а за диктофонной записью можешь ко мне попозднее Наташу прислать, – и зло так осклабился.

– Да, сэр! – отрапортовал Соломон.

– В центр сообщи через Татьяну, что открылась язва, и пока обязанности резидента ты переложил на меня. Живи пока, не дергайся, будешь работать двойным агентом. Обо всем, что тебе станет известно по линии Моссад, – докладывай, узнаю, что скрыл, – убью!

Взяв со стола пистолет-зажигалку и оставив дверь открытой, я вышел, хлопнув по попке Наташу.

На мое счастье, в кабинете страждущих освободить их от зубной боли не было.

Глава 6.Агент Службы внешней разведки

Надо было действительно во всем разобраться. Сначала это была игра, в меру азартная. Со временем я убеждался все больше и больше, что наша двойственность и тройственность могла ненароком вызвать международный скандал, или за мной, с целью поквитаться, будут гоняться все самые мощные разведки мира. Мне не хватало еще познакомиться с МИ-6 и сдать всех.

Но, конечно, я пошел другим путем. Я рассказал все как есть Татьяне и просил ее слетать по семейным обстоятельствам в Москву и там все выяснить, как быть дальше. Она так и сделала, прихватив с собой мою запись на Соломона. Я же вечером ждал к себе Наташу, сделав для нее копию.

Они приехали вместе, но поднялась ко мне на этаж она одна. Так как я их ждал, и смотрел со своей лоджии за входом, то, конечно, мне нельзя было не заметить «Хамер» Соломона. Наташа мне не была нужна, как любовница, я просто играл с ней в кошки-мышки и хотел только одного – узнать, что она в теме. У них с Соломоном на этот счет было другое мнение, я даже мог предположить, что ночь или даже вечер, проведенные с ней, могут мне стоить жизни. Я их разочаровал. Подошедшей ко мне немного вульгарно одетой ассистентке Соломона была отдана только пленка, и не было с моей стороны никакого намека на интим.

Соломон больше был расстроен не тем, что я его «застукал» с агентом Акулой, а тем, что на пленке была запись о его общении с дочерью, о чем, как выяснилось, ни знал никто. Прослушав в машине запись и испугавшись за ее жизнь, он сам поднялся ко мне и сказал, что готов работать на меня, и неважно, с какой разведкой я буду связан, только о дочери никому ни слова. Я при нем позвонил Татьяне и попросил стереть ту часть, где говорится о его связи с Наташей и о разговоре с дочерью. Она утвердительно хмыкнула, но сквозь зубы сказала:

– Все равно он сволочь, и верить ему нельзя!

А так как была включена мною специально громкая связь – Соломон все слышал.

– Я не виноват, – оправдывался он. – Это у вас, у русских, все на авось, а мы, евреи, все на будущее копим. Вот и накопил себе на задницу проблем – не отмоешься.

– Скажи спасибо, что я тебя не грохнул, – подыграл ему я.

При этом я взял со стола пистолет, прикурил от него сигару, как от зажигалки, и как двину ему по роже, да так, что Соломон так и грохнулся об пол, совершенно не ожидая нападения.

– Наташа с тобой? – спросил я его, уже поднимающегося с пола и вынимающего изо рта зуб.

– Да, это моя жена, гражданская. О ней тоже никто не знает. Спасибо, что и о ней Вы стерли информацию.

На этой дружеской нотке мы и расстались. Он тянул мне руку, а я пожал ее, но не сразу.

Глава 6.Новый шеф и новые задания

Шефом резидентуры в странах Магриба утвердили не меня, а Татьяну, так как у нее была профессиональная подготовка и хороший послужной список. Ей вменялась только одна линия разведки – политическая, возможно, поэтому ее кандидатуры оказалось достаточно. Правда, еще прослеживалась и линия контрразведки, но она уже была в разработке и отрабатывалась только по части дезинформации.

Сначала был подписан приказ устранить Соломона, но Татьяна передала, что я просил его оставить в деле, так как нужна была информация о планах Моссада в регионе. Приказ был отменен, но жизнь Соломона действительно висела на волоске.

События в Москве не драматизировали, а тому, что Израиль хотел иметь свой дополнительный аэродром в регионе и пункт дозаправки, – так никто не возражал, а французам действительно надо было дать понять, только что не Россия будет на стороне туарегов, а коммандос Израиля.

Американцы больше занимались антитеррористической деятельностью и мониторингом «цветных революций» в регионе. Хотя были и перекосы, когда позиции США совпадали с позицией «Аль-Каеды», например, в Египте. На стороне повстанцев против законной власти до ее смещения американским оружием сражались местные подразделения «Аль-Каеды», а «Братья Мусульмане» вообще неожиданно пришли к власти, тем более, что крыло «Аль-Каеды» даже прошло в парламент страны.

СВР на эту информацию реагировала спокойно, считая, что, чем больше будут отвлечены силы международного терроризма на захват власти в других странах, тем больше будет у нас времени для «зачистки» лояльных им и даже частично обученных и внедренных групп боевиков-ваххабитов на Северном Кавказе. Однако было все не так просто. Началось физическое устранение лояльных власти мусульманских лидеров в Дагестане, Кабардино-Балкарии, Татарии и внедрение «своих» имамов для подталкивания регионов, исповедующих ислам, к конфронтации и даже выхода из состава федерации.

Однако на уровне сотрудничества по линии Интерпола в борьбе с международным трафиком наркотиков и взаимного информирования о террористических угрозах, был, наконец, достигнут определенный прогресс. Теперь достаточно часто разведки стали обмениваться информацией или заимствовали ее через двойных агентов, а в иных целях – дезинформировали друг друга, но не напрямую, а через подставных лиц. Вроде, казалось бы, странно звучит, но встречаясь на полуофициальном уровне, агенты разведок разных стран друг другу говорили правду. Возможно, это и потому, что в случае, если вскроется обман, да еще повлекший…, то отлаженное звено просто ликвидируют, а это никому не нужно, даже если резидент находится на легальном положении. Как, например, под прикрытием своего дипломатического статуса работали Андре и Жули. Татьяна же работала как нелегал с легендой и была моей помощницей в фирме. Бизнес порой является идеальным прикрытием, но в этом случае агент подвергается большей опасности, так как у него не было защищающего его дипломатического статуса. Но в нейтральных странах резидентуры осведомлены друг о друге, выполняя каждый одну и ту же линию контрразведывательной деятельности. Негласно соблюдался паритетный принцип – не работай друг против друга в нейтральной стране, а выполняй свою работу против третьих стран, и тебе ничего не грозит.

В то же время и разведка страны пребывания тоже заняла очень выгодную для себя позицию – если не работают против твоей страны, то мы и не будем вмешиваться. А поэтому отель «Эль-Магриб» стал анклавом разведок, которые друг о друге все знали, но соблюдали паритет.

Теперь о себе, как о непрофессионале в плане агентской деятельности, и плюс ко всему я не работал за деньги, – у меня их было достаточно. Если я не буду держать язык за зубами, то буду подвергать себя смертельной опасности, а если с мозгами у меня все в порядке, то меня все и воспринимали как «своего парня».

Собрал я тут всех «наших», в смысле, «отельных» шпионов на яхте, для того, чтобы отметить праздник Нептуна, да и говорю им в некотором подпитии:

– Вы у меня общаетесь все всегда по-доброму, даже любовно разделив между собой женщин, и всем хорошо. Но, по сути, вы все выполняете задания своих стран с целями шпионской деятельности и работаете друг против друга. В нейтральных странах, таких как Алжир, вам ничего не угрожает, а помести вас в какой ни будь Египет или Сирию, то вы перестреляете друг друга и скажете, как Майкл, – «ничего личного – это моя работа».

Все «вперились» в меня глазами и не знали, что на это сказать и если бы в этот момент кто-то один стал бы все отрицать, то стали бы отрицать и другие, а так как такого не нашлось, то все просто слушали и ждали. Тогда, выждав паузу, я продолжил.

– И Майкл был бы прав, сказав это. Но сегодня здесь в Алжире, в отеле «Эль-Магриб», в море – мы все друзья, и доверяем один другому, во всяком случае, говорим правду. Мы не в состоянии войны – мы в состоянии мира. Даже если на мир у наших государств разные взгляды.

Пауза затянулась, и люди стали поеживаться не от ветра, а от нехорошего предчувствия. Вдруг я собрал всех вместе в море для того, чтобы здесь и сейчас всех убить, а потом сказать самому себе, дорогому, – «…это моя работа»?

– Так выпьем за Мир, он такой хрупкий, но он у нас сейчас есть, на этой яхте, в отеле и в этой стране.

Ну, знаете, когда Вы только что думали, что Вас убьют, а вдруг Вам говорят, что Вы, оказывается, будете жить, да еще и в будущем Вам здесь в этом кругу ничего не угрожает, то это однозначно стрессовая ситуация, и алкоголь тут как лекарство. А лучшее подтверждение декларируемого мной Мира – хорошая закуска, плавно переходящая из обеда в ужин.

И тут начались братания, клятвы в вечной дружбе и затяжные поцелуи с некоторой периодичностью, переходящие парами в свои каюты, якобы переодеться.

Майкл подошел ко мне с бокалом и в немом вопросе смотрел, смотрел и, наконец, вымолвил:

– А знаешь, ты прав, встретились бы мы, ты на службе у СВР, а я у ЦРУ, где-то там, как ты сказал только что, в третьей стране, то я действительно убил бы тебя, а теперь не буду – за твой Мир, который в мире просто нереален.

Мы с ним обнялись и опрокинули стаканы с виски до дна, а потом я разбил свой стакан о палубу, и он также последовал моему примеру. У нас в глазах стояли слезы.

Глава 7. Твой бог тебя спасет

Соломон докладывал, что израильская миссия в Мали отправится через два дня. На что я отреагировал спокойно – пусть едут, никто им мешать не будет. А насчет французов ты им отчитайся, что по своим каналам ты предупредил их о том, что если они вмешаются в конфликт, то могут иметь проблему с израильскими коммандос.

Назавтра его звонок был короткий, но больше похож на крик о помощи, в котором он мне сообщил, что они его берут с собой в качестве гаранта от французского вмешательства.

– Твой бог тебя спасет, – только и мог сказать я ему.

Правда, он просил еще позаботиться о Наташе и о дочке, но я надеялся, что до этого дело не дойдет.

Однако на душе было тревожно. Наедине с Жули я спросил ее напрямую – какова вероятность вмешательства в конфликт в Мали Франции и высадки в этом районе парашютистов из Иностранного легиона. Она мне ответила, как сама понимала эту проблему.