Тихий океан… лишь называется тихим

– Не болтай, а то сглазишь, – Витька поджал губы.

– На-ко лучше и тебе, вот – Костя протянул другану булавочку. – Надеюсь, не пригодится.

Покумекав чуток, Витёк, хоть и оставался на берегу, последовал совету.

С белой завистью провожал юный боксёр сослуживцев, уходящих в море на очередное задание. Долго смотрел с пирса вслед кораблю. На сей раз тральщику предстоял довольно большой по его меркам переход в район Курильской гряды. Настоящий поход, о котором так мечтал Витька! Однако, возобновив тренировки, парень позабыл обо всём. Бедный мешок с опилками, подвешенный в коридоре казармы! Сколько же Витькиных ударов пришлось ему пережить! Не повезло и штабному мичману, любителю бокса, предложившему услуги спарринг-партнёра. Не раз его лопатки врезались в истёртый пол спортуголка, и мичман давно уж пожалел о затее повысить собственную квалификацию до первого разряда.

В самый разгар подготовки, когда до соревнований оставалось всего ничего, и не выдержал, сойдя с дистанции, раздербаненный, порвавшийся мешок, да и мичман, отутюженный в очередной раз Витькой, отказался наотрез выступать в роли боксёрской груши, пришли тревожные вести: их тральщик пропал. Связь утеряна, и больше суток судьба экипажа пропавшего корабля оставалась загадкой. К месту исчезновения направили находящиеся в том квадрате суда береговой охраны, а в Находке и Сов. Гавани принялись по скорому готовить большие корабли к тщательному поиску. Ждали улучшения погоды, чтоб подключить авиацию. Но не понадобилось. К всеобщей радости ТК-338 вышел на связь. Вернувшись через пару дней, Костя рассказывал другу о случившемся:

– Много дней мы тралили у Кунашира, а затем в проливе Лаперуза. На ночь уходили на якорную стоянку к острову Монерон. Вот. Однажды во время сильного шторма оба двигателя тральщика вышли из строя. Как назло, и рация с утра барахлила. Мощный ветер погнал корабль к острову Хоккайдо. До территориальных вод Японии оставалось рукой подать. Вот. Смотрим, их катера к нам вышли. Командир приказал готовиться к бою.

– Да ну! Правда?

– А то? Пушки, пулемёты зарядили, но чехлами закрыли. Мы, мол, не воевать идём, а так, заблудились. А сами стоим наготове, чтобы чуть что, сразу к оружию кинуться. Вот. Подошли япошки на двух катерах, давай круги наматывать. Смотрят на нас так воинственно, хмурятся.

– Прям-таки видел их?

– Как тебя сейчас! В десяти метрах от нашего борта крутились. Глазюки узеньки, на макушках зюйдвестки все от дождя мокрые, всё зыркают, зыркают. Вот. Я уж думал, сейчас что-то будет! Но обошлось, слава Богу; мотористы – молодцы, сумели в последний момент один движок запустить, вот. Так и пошли потихонечку.

– Вас уж обыскались.

– Да, попался эсминец навстречу, предлагали на буксир взять. Но командир наш, сам знаешь – гордый, отказался. Предпочёл пусть на одном движке, еле-еле, а самому дойти. Вот.

После похода ребята изменились, это сразу бросалось в глаза. Вроде бы те же, ан нет, серьёзными стали, сосредоточенными. И на политинформациях теперь не зевали, а ловили каждое слово скупых сообщений о международной обстановке и новых происках империалистов.

* * *

Происшествие с кораблём вскоре вытеснило из Витькиной головы событие долгожданное. Начинался чемпионат Тихоокеанского флота по боксу. Во Владивосток съехались сильнейшие мастера кожаной перчатки со всего восточного побережья СССР. В полулёгкой весовой категории, где выступал Витёк, конкуренция не особо пугала. Большинство боксёров в трёх лёгких категориях, прозванных образно: вес пера, вес мухи, вес петуха – составляла молодёжь, Витькины сверстники. В средних же и тяжёлых весах боксировали в основном отъевшиеся на казённых харчах старослужащие и офицеры.

Но прямо накануне соревнований дошла до Витьки досадная новость: в их категории выступит многократный чемпион Приморского края, чемпион ЦДСО «Крылья Советов», призёр множества самых разных соревнований и обладатель кучи всяческих кубков, любимец местной публики, уроженец Владивостока, капитан ВВС Игнат Середа. Витёк читал в газете «Советское Приморье» заметку о достижениях этого боксёра, собравшегося закончить спортивную карьеру. Видел на фото волевое лицо спортсмена, смуглое и широкоскулое. Но никак не предполагал паренёк, что судьба может свести их на ринге.

Почему лётчик принимает участие в чемпионате флота, осталось для Витьки невыясненным вопросом. Может, его эскадрилья относится к морской авиации? Но, скорее всего, кто-то из начальства решил так помочь своему любимцу – болельщиков у Середы на всех уровнях хватало. Капитану было уже хорошо за тридцать, и он перед уходом из большого спорта, очевидно, желал поставить выступлением на этих соревнованиях жирную точку, положив в свою копилку и звание чемпиона ТОФ. Витёк, уступавший Игнату Середе по титулам, опыту и прочим параметрам, всё же не робел, хотя единственным (да и то весьма спорным) преимуществом паренька являлась молодость. Витьке предстояло провести несколько боёв, о возможной встрече с капитаном на ринге он старался раньше времени не думать.

Бои проходили в центральном парке под открытым небом. Осень уже подкрасила листья деревьев в ярко-жёлтый цвет. Стояло бархатное бабье лето. Приморские пляжи манили возможностью закрыть купальный сезон, но сотни зевак предпочитали водным процедурам настоящее мужское зрелище. Витёк не ожидал, что так легко справится с соперниками. Все они оказались зелёными новичками. Кое-кто, занимаясь до службы в секциях при заводах или колхозах, и ринг-то настоящий здесь только впервые увидел.

И вот последний, или, как часто говорят в среде военных, крайний день чемпионата. В финале полулёгкой весовой категории, как и ожидалось, матрос Витька должен драться с грозным капитаном Середой. Паренёк, конечно, заранее понаблюдал за соперником – как тот крушил, орудуя в основном прямыми ударами, своих оппонентов в предыдущих боях. Классно боксирует, нечего сказать; да и публика встречала именитого земляка на ура! Пожалуй, это, да ещё отсутствие достойных соперников, как заметил Витька, несколько расслабило капитана.

А Витёк – не лыком шит. И хоть тянуло парня показать на ринге сразу всё, что умеет, но неимоверным усилием воли он сдерживался, позволяя себе побеждать слабых соперников лишь с самым минимальным преимуществом. Главный же козырь, секретное оружие, коронную комбинацию – нырок под прямой удар соперника и короткий хук справа – приберегал для решающей встречи.

Финальные бои! Витькины коленки с утра слегка трясутся. Духовой оркестр на открытой эстраде парка исполняет бодрые мелодии. Погожий воскресный денёк, собравший на зрелище тысячи горожан, радует тёплым солнышком. У ринга яблоку негде упасть. Многие зрители держат в руках плакаты и цветы. Просмотрев нарисованные лозунги, обомлевший Витька стирает со лба капельки пота. Все транспаранты – в поддержку его соперника, коренного приморца Игната Середы, в победе которого, похоже, никто не сомневается. Пышные букеты, ясное дело, предназначены ему же.

Первый бой в наилегчайшей весе. Три раунда пролетают, как одно мгновение. Затем легчайшая категория. Бой так же скоротечен. И вот уже рефери вызывает Витьку. Оробевший паренёк, не глядя по сторонам, поднимается ступеньками в зловещей тишине. Пролезая на ринг, чуть путается в канатах, вокруг раздаются ехидные смешки:

– Куда ему, неумёхе?!

– Спорю, до гонга не доживёт!

Обидные реплики чуть раззадоривают Витьку, с высоты ринга оглядывает он громадную толпу. И тут над парком разрастается, словно шум приближающегося поезда, невообразимый гул. Тысячи глоток разными голосами, от детского до стариковского, слившимися в один сумасшедший хор, приветствуют появление кумира.

– Игнат Середа! – объявляет через громкоговоритель ведущий, и голос его тонет в овациях и криках. Вздымаются руки зрителей. Тексты плакатов безжалостны: «СЕРЕДА – ЧЕМПИОН!»; «СЕРЕДА ПОБЕДИТ!»; «ДАЁШЬ НОКАУТ В ПЕРВОМ РАУНДЕ!» Болельщики готовы осыпать цветами степенно шествующего земляка ещё до начала боя. Так бы и случилось, помедли рефери ещё немного.

Но поединок начат. Первый раунд, как учил тренер в кировской школе «Динамо» – разведка боем. К удивлению Витьки, именитый соперник лезет напролом – очевидно рассчитывает оправдать ожидания поклонников. От невероятного зрительского напора и мощного наступления соперника Витёк, несколько растерявшись, упускает хорошую возможность для контратаки. Сам же получает довольно мощный прямой правой в челюсть, благо кулак Середы достаёт Витьку на отходе и поэтому удар несколько смазан. Зрители же ревут так, будто на этом всё и кончится.

А капитан, дыша как буйвол, всё напирает, его кулаки мельтешат в миллиметрах от Витькиного носа. Парню, отходя из угла в угол, удаётся как-то уворачиваться, и лишь немногие знатоки из зрителей видят, что это не просто отступление, а, вполне возможно, искусная игра. Гонг, еле пробившись сквозь крик толпы, останавливает наступательный порыв Середы. Что ж, блицкриг не получился, продолжение через минуту! Капитан, приветствуя толпу, победно поднятым правым кулаком, гордо направляется к канатам. Витёк же, спеша в свой угол, умудряется наступить на развязавшийся шнурок. Споткнувшийся паренёк, не удержав равновесия, падает на одно колено, чем вызывает очередную вспышку хохота, впрочем, быстро тонущую в оглушительном скандировании:

– Се-ре-да – чем-пи-он! Се-ре-да – чем-пи-он!

Многотысячная толпа скандирует чётко, как один огромный рот, эффект – сногсшибательный. Плакаты, букеты, возбуждённые лица, ухмыляющийся соперник смотрит в упор.

Витёк опускает глаза. Он видит пыль на полу. Маленькая серая пылинка перед ним. «Смогу ли?» «Пылинка, вероятно, упавшая с чьей-то подошвы – была ли она здесь вчера? Возможно». Вчера не возник повод так тщательно разглядывать пол. «Нужна мне эта победа?» «А завтра? Останется ли она, эта пылинка, завтра? Нет, завтра и ринг разберут, и пылинки не будет, ничего не будет… Ничего?». Витька поднимает глаза. «Небо будет всегда!» Сквозь крики и шум звучит гонг. «Да!» Пора.

Капитан бросается в атаку, нанося боковые: левой, правой. Мимо. Прямой правой в голову. Витёк ныряет под кулак и, вынырнув чуть сбоку от провалившегося соперника, вложив всего себя в удар, бьёт коротким правым хуком в левый висок Середы. Того аж разворачивает спиной к Витьке. Капитан медленно оседает на колени, его руки опускаются по швам и он валится носом в пыльный пол ринга. «Вот так!»

Воцарившаяся тишина режет уши. Всё как во сне. Зрители опускают руки. Нет плакатов, не видно цветов. Шок. Расплывшегося капитана медики тычут в нос ватой с нашатырём. Рефери поднимает Витькину руку. Новый чемпион Тихоокеанского флота спускается с ринга. Побледневшие зрители расступаются, освобождая дорогу новому кумиру, какая-то белокурая девчушка протягивает первый в Витькиной жизни букет. Робкие хлопки перерастают в овацию. Радость победы вытесняет все мысли из головы. Забытое небо провожает уходящего в раздевалку боксёра, а пылинка на ринге лежит рядом с поверженным соперником…

Вскоре стал Витёк личностью знаменитой. Сослуживцы гордились, что их товарищ – чемпион. Офицеры здоровались за руку, давали парню поблажки, отпускали в увольнение чаще других. В газетах печатали заметки с фотографиями. Старшинские лычки украсили Витькины погоны. Парень быстро освоил новую роль. Привилегии оправдывал тем, что «так положено», да и для тренировок нужно.

Как-то под вечер, вернувшись на корабль с одной такой «тренировки», заключавшейся в купании на городском пляже и заигрывании с местными девчатами, увидал чемпион земляка своего Костю. Тот заканчивал драить палубу, готовясь сдавать наряд. Налетели сослуживцы, в основном старших призывов – расспросить, что да как. Витёк обстоятельно поздоровался со всеми за руку. Растерявшийся Костя, стоявший последним, машинально протянул другу мокрую ладонь. Но земляк и не подумал её пожать, лишь бросил, брезгливо поморщившись:

– Иди-ка, вымой сперва палубу, затем руки с мылом, тогда и тяни.

Покрасневший Костя под хохот старослужащих, взяв тряпку, продолжил уборку. Больше он к бывшему другу не подходил.

Зима подкралась незаметно. Как часто бывает в прибрежных городах, осень, долго баловавшая бархатным сезоном, решила своеобразно пошутить. Спать ложились – стояло бабье лето, а проснулись – зима, самая настоящая зима, снеговиков впору лепить.

Работы у тральщика поубавилось, а свободное время использовал Витёк для подготовки к всесоюзному первенству ВМФ. В конце следующего лета в Киеве собирались выяснить отношения сильнейшие представители всех флотов и флотилий СССР. И всё же, когда замполит решил провести историко-патриотическую экскурсию по береговым укреплениям времён русско-японской войны, Витька не стал отказываться. Нужно немного развеяться, не боксом единым жив человек!

Кутаясь в бушлаты, они долго бродили по заброшенному промёрзшему форту, башенные батареи которого представляли собой целый подземный город. Под трёхметровой толщей бетона находились этажи помещений: снарядные и зарядные погреба, комнаты офицеров, казармы личного состава, лазарет, столовая, камбуз… Наконец, кульминация – проход через казематы, устроенные внутри скалы. Замполит предупредил:

– В казематах темно, двигаться гуськом, держась друг за друга, в сторону – ни шагу!

Топот матросских башмаков гулким эхом разносился по мрачным чертогам грозных укреплений, когда-то надёжно защищавших береговые рубежи. Тьма стояла – хоть глаз коли. В Витьке, идущим последним, взыграла вдруг гордость. Он отпустился. «А чего это Ласкин выдумал – в сторону ступить нельзя? Мы не из пугливых!» Шаг влево, ещё. Каменный пол словно выскочил из-под ног, и Витька улетел вниз метров с шести. Хлобыстнулся на спину так, что на миг сознание потерял. Лежал не в силах не только слово молвить, кончиками пальцев пошевелить не мог. Хлопок этот услышали, но на вопрос замполита:

– Все на месте?

Вначале неуверенно, затем всё громче звучали во мраке голоса:

– Да, все, вроде… Все, все.

Вскоре шаги удалились и голоса смолкли. Витёк лежал, проклиная тот миг, когда нарушил приказ. Наконец, чуть отдышавшись, он смог перевернуться на живот. Ныла отшибленная спина. Попробовал подняться – и дикая боль разорвала изнутри правую пятку. Пришлось двигаться ползком. Стиснув зубы, испытывал Витька на собственной шкуре то, что пережил, пробираясь к своим, сбитый лётчик Мересьев из прочитанной в учебке «Повести о настоящем человеке». Лишь к вечеру продрогший и одуревший от боли Витёк добрался до казармы, где хватившиеся пропажи командиры уже собирали на его поиски отряд. Чудом спасшегося матроса тут же отправили на командирском газике в гарнизонный госпиталь.

– Перелом ноги, обмороженные руки, множественные ушибы и воспаление лёгких. И это только основные диагнозы, – сокрушался на осмотре седовласый начальник госпиталя с тремя звёздами на погонах. – Ну, и букетик!

При слове «букетик» Витька с грустью вспомнил душистые цветы, подаренные симпатичной девушкой после победы на ринге.

– Товарищ капитан первого ранга, мне к первенству всесоюзному готовиться нужно; как бы поскорей выздороветь?

– Эхе-хе, товарищ старшина второй статьи! На полгодика о спорте можете забыть, это как минимум, если всё обойдётся.