Время настигает каждого

– Будет корабль, опять будем нести смерть. Я порой думаю, что мы – слуги костлявой бабы с косой, – задумчиво сказал Каракатица.

– Брось дурью маяться. Наша дичь не бедные людишки. Кто мы? Изгои вне закона, придуманного алчными и бездушными правителями. Ты что не знаешь, как на Карибах испанцы, прикрываясь Богом, тысячами убивали и пытали мирных индейцев из-за золота. Мы же даем своей жертве выбор – сдаться или умереть за свой кошелек, – со злостью в голосе ответил Атилл, – И не зли меня, штурман, больше этими разговорами, а то после них хочется выпить бочку рома, чтоб мозги не пухли.

– Не злись, дружище. Я все понимаю, но иногда мертвяки снятся, аж мороз по коже. Тянут руки ко мне и кричат: За что убил, изверг? Вот и думаю, за что? Чем я лучше конкистадоров[55 - Конкистадоры – испанские авантюристы, отправлявшиеся в Америку после ее открытия Колумбом для завоевания новых земель.], что порешили ацтеков и инков? Убиваю за золото, чтоб потом его пропить в захудалой таверне со шлюхами. Знаешь, как хочется домашнего уюта! Доживу ли? – примирительно отозвался Каракатица.

4. Захват люггера в Сан-Хуане

За разговорами о пиратской доле наступил вечер, солнце окунулось в воду и вскоре исчезло. Показались первые звезды. Тихо зашумел прилив, и к полуночи баркас оказалось в воде. Повинуясь опытной руке Дракона, он выровнялся на волне и поплыл к бухте, на берегах которой раскинулся цветущий город Сан-Хуан. По его улочкам, вьющимся по склонам скалистых гор мулы тащили тяжелые повозки в порт, откуда доносились крики надсмотрщиков и торговцев. К вечеру портовая суета затихала, и город погружался в дремоту, передавая вахту тавернам и кабачкам, где ром и продажные девицы опустошали карманы моряков, беспечно побросавших свои корабли на рейде, у причалов. Именно это обстоятельство и учитывал Дракон, направляясь в Сан-Хуан. Оставляя берег по левому борту, баркас плыл к маяку. Когда в ночной мгле показалась крепость, Дракон приказал приспустить парус и, взяв подзорную трубу, принялся рассматривать акваторию порта.

– Ну, болтаются лоханки на рейде?– негромко спросил боцман.

– Не вижу. Мачты торчат только в порту. Темно, черт подери, – проворчал Дракон.

– Лезем в пасть тигра, – вмешался Каракатица, – Можем обратно и не вылезти.

– Заткнись, будешь трястись, как бараний хвост, удача отвернется. У причала я присмотрел люггер. Вон там, с самого краю. Видишь, – буркнул Дракон, протягивая штурману подзорную трубу, – Подойдем поближе, ляжем в дрейф. Дага нырнет в воду и поплывет к причалу. Осмотрится. Если все будет тихо, погребем к испанцу. Понятно?

– Пожалуй, ты прав, другого выхода не вижу, – поддержал Атилл. – Только бы пушки не начали палить.

– Ну, ты даешь! Третий час ночи. Темень, хоть глаз выколи. Какие пушки? Кто стрелять будет, если пушкари пятый сон видят? – рассмеялся Дракон, – А вот патруль на причале, это серьезно! Проколемся, погоня точно будет. Уйдем ли, еще не известно.

Через полчаса баркас в ста метрах от причала лег в дрейф. Вожделенный люггер, освещаемый тусклым фонарем над сходнями, манил к себе. Дага осторожно спустился за борт и поплыл к причалу. Прохладная вода смыла накопившуюся усталость, придала силы и свежесть телу. Подплыв к причальной стенке, он попытался вскарабкаться наверх. Безуспешно. Руки и ноги заскользили по мокрым брёвнам. Тихо чертыхаясь, Дага принялся искать какую-нибудь опору, чтобы вылезти на причал. Наконец, на одном из бревен увидел большое кованое кольцо (к нему привязывают шлюпки). Ухватившись за него, подтянулся, нащупал край причального настила и осторожно выглянул. В полумраке увидел испанского солдата, стоящего метрах в двадцати около фонарного столба. Его напарник невдалеке справлял малую нужду. Дага пригнулся. Когда послышались удаляющиеся шаги, вновь приподнял голову над причальной кромкой и увидел, как патруль уходил в сторону портовых ворот. Дага бесшумно выбрался на причал и проскользнул на люггер, спокойно спавший в ночной тишине. Выйдя к фонарю над сходнями, он, как условились с Драконом, несколько раз махнул рукой и присел на палубу за фальшбортом. Дракон, увидев сигнал Даги, приказал поднять парус и направил баркас к причалу. Метрах в двадцати от люггера он причалил. Атилл быстро закрепил швартовы. Бесшумно, как тени, корсары прокрались на палубу испанца, где их встретил Дага.

– Вахтенных не видно, пьют где-нибудь, – прошептал он.

– Я в капитанскую каюту, Мытарь убирает трап и отдает швартовы, Атилл разбирается с вахтой, Каракатица и Дага на баркас. Отведут его за маяк. Там перегрузим припасы, – тихим голосом приказал Дракон.

Через мгновение Дага и Каракатица прошмыгнули на баркас. Вскоре он отвалил от причала и направился к выходу из бухты. Атилл тем временем спустился в носовой кубрик. Стойкий терпкий запах прелой кожи, грязного белья и винного перегара ударил ему в нос. В полумраке он рассмотрел трех пьяных парней, безмятежно храпевших за столом. Над ними сиротливо покачивался в такт волне фонарь с огарком свечи.

Поднявшись на ют к Дракону, который, осторожно вращая штурвал, отводил люггер от причала, Атилл доложил о трех мертвецки пьяных моряках в кубрике.

– Поставь кливер[56 - Кливер – косой треугольный парус, который ставится впереди стакселя (косого треугольного паруса, поднимаемого впереди мачты).], и свяжи потом пленников, – последовал приказ, – Подойдем к баркасу, заберем вещички. Давай бегом! Есть шанс спокойно уйти.

В предутренней тьме Дракон, не зажигая ходовых огней, направился следом за баркасом к маяку. Вскоре он догнал его. Мытарь кинул на баркас веревку, ухватившись за которую Дага и Каракатица подтянули его к борту люггера. Через полчаса перегрузка припасов была закончена. Дракон приказал ставить паруса. Далеко за кормой остался огонь маяка, когда на востоке стало светлеть. Занимался новый день. Что он принесет беглецам? Как бы раздумывая над этим вопросом, Дракон, стоя за штурвалом, задумчиво рассматривал бесконечную полоску горизонта. Затем, встряхнув головой, словно прогоняя сон, приказал Даге встать за штурвал и держать курс на север.

– Куда пойдем? – спросил тот.

– На один из островов Силвер-Банка. Надо проверить кораблик и решить судьбу пленников. Потом на Тортугу. Нужны матросы. В тамошних тавернах этого добра валом. Пропьются, спустят все до копейки, вот и хватай по дешевке, – отозвался Дракон, – Сходи-ка в каюту. Я нашел шляпу. Она в кресле, возьми себе и возвращайся.

Дага сбегал в капитанскую каюту. Когда вернулся, на его голове красовалась темно-синяя треуголка.

– Теперь можно бороться с палящими лучами и дождем. Спасибо, капитан, за шляпу, – с чувством поблагодарил он.

– Да, ладно, что уж там. Ты нужен здоровый. Драк впереди ой-е-ой сколько. Давай рули, я отдохну. Возьми подзорную трубу, поглядывай по сторонам. Не дай, Бог, на патруль нарваться. Мытаря пришлю, все веселее будет, – отозвался Дракон, направляясь в кубрик к матросам.

Оставшись один, Дага, широко расставив ноги, навалился грудью на штурвал.

– Хорошо идем, – пронеслось в его голове, – ветер в лоб, а скорость не снизилась. Режем воду как масло.

Вскоре появился Мытарь. Достав из кармана безрукавки трубку, он набил ее табаком. Мелькнула искра, и поплыл сизый дымок.

– Ловко у нас получилось. Капитан-то – смелый парень! Я бы не решился украсть корабль в порту, – послышался его голос.

– Честно говоря, впервые такое вижу, – задумчиво отозвался Дага, вслушиваясь в шелест волн, скрип мачт, песню ветра и парусов, которым стройным хором подпевали снасти.

Ближе к полудню, когда от нестерпимого зноя хотелось забиться в прохладную щель, на палубе появился Дракон. Он с довольным видом прошелся вдоль борта. Остановившись на баке, достал подзорную трубу и стал рассматривать горизонт. Свежий ветер трепал его волосы и бороду.

– Чёрт возьми! Невероятно, но сегодня чистый горизонт мне по душе, – тихо рассмеялся Дракон и, повернувшись к Даге, приказал:

– Сбегай к Атиллу, пусть ведет пленников и позови Каракатицу.

– Хорошо, капитан, – отозвался Дага, направляясь в матросский кубрик.

Вскоре показался Атилл с двумя пленниками. Следом шел Дага, подталкивая третьего.

– Ну, что, пьяные собаки, пропили корабль? – ехидно спросил Дракон, разглядывая испуганных пленников, – Кто хочет мне служить?

– Будь ты проклят, пёс! Лучше кормить акул, – со злостью прохрипел моложавый испанец в кирасе, – Боцман Сальватор не будет прислуживать пиратам.

– Ты сам решил свою судьбу. Атилл, сними-ка с него кирасу и выкинь дерьмо за борт, – жестким голосом приказал Дракон.

Боцман шагнул к испанцу. Мелькнул кинжал. Пленник, охнув, согнулся пополам. Атилл быстро сдернул с него кирасу. Мгновение и тело Сальватора с шумом упало в воду.

– Кто еще хочет искупаться? – спросил Дракон, набивая табаком трубку.

Пленники молчали, потупив взор. Потом один из них произнес:

– Мы – французы. Я – Луи Франсуа, а это мой приятель – Пьер Рошер. Служили матросами. Хозяин – испанский купец к нам неплохо относился. Платил исправно. Что предложишь ты?

– Разрази меня гром, ну, ты и стервец! На краю могилы торгуешься. Я даю тебе, самую большую цену – жизнь. Будете преданны и не ленивы, обижать деньгами не стану. Задумаете подлость, повешу на рее, – со злостью ответил Дракон.

– Все понятно, капитан. Мы с тобой. Помирать вроде как рановато, – поспешно пробормотал Луи.

– Атилл, берешь их под свое начало. Луи будем звать Торгашом, видишь, как торговался! Его приятеля Тихоней. Скромный малый! Ступай с ними и разберись, что лежит в трюме. Я не нашел судовой журнал. Как, кстати, кличут эту лоханку?

– «Королева Анна», – ответил Торгаш.

– Хорошее имя. Королева, так королева! Ладно, выполняйте, что приказал, – махнул рукой Дракон.

Когда Атилл с французами ушел в трюм, а Мытарь ловко вскарабкался в «воронье гнездо», на мостике появился Каракатица. Его довольное лицо светилось от радости.

– Капитан, я разобрался с картами. Нашел все штурманские принадлежности. Не поверишь, имеем астролябию, песочные часы, лисицу, лаглинь и лотлинь, – с восторгом произнес он.

Дага, вслушиваясь в его слова, вдруг громко сказал:

– Гляньте, на моей руке не амулет, а часы. Правда, как-то странно тикают и с боку какая-то головка. Она вращается, я крутил ее уже много раз.

Услышав это, Дракон подошел к нему и внимательно стал разглядывать часы. Затем приложил их к уху.