Время настигает каждого

– Новостей особых нет. Король в Старом Свете выяснеет отношения с соседями и требует от нас, чтобы на Карибах обеспечили безопасность французских поселений. Как догадываешься, денег на это не дает, – промолвил д'0жерон, – В 1664 году он официально отдал Тортугу французской вест-индийской компании и меня назначил губернатором, разрешив всячески поддерживать флибустьеров. Его мудрость оказалась выше всяческих похвал: не вкладывая ни одного су в заморские территории, Его Величество сумел заработать барыши. Корсары-то не только щиплют испанцев, но и стерегут французские поселения как свои. Здесь они платят пошлину, продают награбленное добро, ремонтируют корабли и спускают деньги в тавернах. Ты же помнишь, как я привез на Тортугу женщин из Европы, и многие пираты обзавелись семьями. Если испанцы раньше могли Тортугу разорить дотла, то теперь Береговое Братство им этого не позволяет. Я начинаю верить в судьбу, дружище. Еще вчера мое сердце разрывалось от отчаяния, а сегодня Бог послал мне тебя. Об этом чуть позднее, а сейчас хочу обсудить весьма деликатный вопрос. У меня есть подписанное королем каперское свидетельство. Осталось вписать в него фамилию. Думаю, там должна быть твоя. Согласен?

– Бертран, помочь тебе и короне я никогда не отказывался. Ты действительно делаешь для нас много. Думаю, король может тобой гордиться. Считай, что мое согласие имеется, – произнёс Дракон, – Какие еще проблемы? Вижу грусть в твоих глазах. Выкладывай-ка, давай, не стесняйся.

– Даже не знаю, с чего начать. Вот уже много лет мои девочки растут без матери. Они помолвлены и уедут во Францию к женихам. Я остаюсь на Тортуге в одиночестве коротать свои дни. Хотелось бы их скрасить. Три года назад в Париже случайно познакомился с прекрасной молодой графиней Элизабет. Понимаешь, это было как удар молнии – любовь с первого взгляда. Беда в том, что ее выдали замуж за испанского идальго. Он назначен комендантом Гаваны и держит мою прелесть дома взаперти. Представляешь, как в тюрьме под замком. Это невыносимо. Привези мое сокровище. Я знаю, она рвется ко мне из клетки жестокого мужа. Умоляю, сделай это, – дрогнувшим голосом сказал д'0жерон, промокая платком слезы.

– Я готов помочь, но как? В Гаване мне не обрадуются, скорее наоборот, – задумчиво проговорил Дракон.

– У меня есть лицензия испанской вест-индийской компании. Она дает право беспрепятственно заходить под дружественным флагом к испанцам. Насколько знаю, ты не успел им крепко насолить, чтобы они охотились за твоей головой, так что есть шансы на успех. Пойми, я доверяю тебе самое дорогое, что еще осталось у одинокого губернатора, – воскликнул д'0жерон.

– Помочь другу – это святое! Считай, мое согласие ты получил. Однако, как Элизабет узнает, что я действую в твоих интересах? – спросил Дракон, раскуривая трубку.

– Вот кольцо. Еще во Франции мы договорились, что его податель – мой человек. Она последует за тобой беспрекословно. Если нужна помощь деньгами или снаряжением, скажи, – произнес д'Ожерон, доставая из малахитовой шкатулки красивое золотое кольцо с изумрудом.

– Спасибо, друг. Для похода у меня есть всё. Корабль подремонтирован в сухом доке. Пожелай удачи. Я привезу твою пассию, – сказал Дракон, вставая с кресла, – Если не возражаешь, хотел бы откланяться. Давно не был на Кубе, да и путь в Гавану неблизкий.

– Не буду задерживать. Вот твое каперское свидетельство и лицензия. Береги Элизабет, я не перенесу, если что с ней случится, – промолвил д'Ожерон, обнимая на прощание Дракона, – Эта миссия тайная. Берегись папских шпионов.

Раскланявшись, Дага и Дракон вышли из губернаторского особняка. Какое-то время шли молча, обдумывая поручение д'Ожерона. Когда миновали портовые ворота, Дага спросил Дракона:

– Губернатор упомянул о папских шпионах. Они что действительно так опасны?

– Эти крысы рыщут везде. Вынюхивают, кусают по заданию инквизиции. В Кайоне их хватает. Я уверен, что и про нас им многое известно. Придется тайно уходить на Кубу. На кону жизнь пассии губернатора! Провалимся, Тортуга будет для нас закрыта, а я хочу здесь со временем якорь бросить, – задумчиво ответил Дракон, поднимаясь на борт «Королевы Анны», – Позови Атилла и Каракатицу. Будем совет держать.

– Какие ветры наполняют наши паруса? – спросил Атилл, когда вместе с Дагой и Каракатицей зашел в капитанскую каюту.

– Ты присядь, налей рому и выслушай, – сказал Дракон, раскуривая трубку.

– Серьезные вещи я лучше воспринимаю на трезвую голову, – улыбнулся Атилл, усаживаясь на стул, – Выкладывай и не томи душу.

Дракон, выпустив колечко сизого дыма, положил трубку на стол и окинул взором друзей. Ему вдруг почудилось, что слышит, как стучат их сердца. Собравшись с мыслями, он улыбнулся и неторопливо стал рассказывать о визите к губернатору, а когда закончил рассказ, в каюте воцарилась мёртвая тишина. Слышно было, как забулькал ром, наливаемый Атиллом в кружку. Каракатица долго и задумчиво рассматривал свои руки, а потом тихо пробормотал:

– Ни хрена себе! Похитить жену коменданта Гаваны. Это безумие!

– Может быть и безумие, но привезти ее на Тортугу я пообещал! – воскликнул Дракон, вскакивая со стула, – Давай-ка лучше подумаем, как выполнить просьбу.

– Губернатор дал испанскую лицензию. Можно прямо зайти в Гавану, – произнес Атилл, отпивая глоток рома.

– Где гарантия, что без проблем из Гаваны выйдем? «Королеву Анну» забрали-то мы у испанского купца и её могут узнать, – возразил Дага, – Лучше скрытно пробраться в город и встретиться с графиней. Она же ходит куда-нибудь, в церковь, например.

– Якорь мне в днище, если это не здравая мысль. Клянусь громом и молнией, в город должен пойти кто-то из нас, – с надеждой в голосе промолвил Дракон, – В неприметной бухточке около Гаваны высадимся. Я знаю те места хорошо, не раз щипал там испанцев.

– Я пойду, – решительным голосом сказал Дага, наливая ром в кружку.

– Ты не знаешь Гаваны и местных обычаев, а я бывал там, – возразил Атилл, – И потом вдвоем-то лучше.

– Вот и хорошо. Бросим якорь недалеко от маяка Гаваны. Побережье изрезано бухточками. На шлюпке дойдем до маяка, высадим Дагу и Атилла. Ночью они проникнут в город, за два-три дня разузнают, что и как, – подвел итог Дракон, попыхивая трубкой.

– Как ты себе это представляешь? – воскликнул Каракатица, – Без документов их прихватит первый же патруль.

– Будь я проклят, а ведь ты прав, – удручённо буркнул Дракон.

– Меня море выбрасывало уже на остров, почему оно не может выбросить на берег у Гаваны. Могу же я быть пассажиром какого-нибудь парусника? – задумчиво промолвил Дага, окидывая взглядом друзей.

– Лучше было бы, если бы тебя подобрали местные рыбаки, – пробормотал Атилл и посмотрел на Дракона.

– Отличное решение. В районе Гаваны Дагу выбрасываем за борт, – с сарказмом засмеялся Каракатица, – Акулы будут нам признательны.

– Он прыгнет в воду, если увидим рыбацкие лодки, – неуверенно возразил Атилл.

– Мы должны скрытно высадить Дагу, – добавил Дракон, – Иначе шито белыми нитками.

– Ночью я поплыву на ялике, который потом затонет недалеко от рыбаков, – произнёс Дага.

– Резонно. Знатный дон спасается на ялике с тонущего корабля. Почему один? Где слуга? – добавил Каракатица, – Как этого дона кличут?

– Вот и Атилл вписался в общую картину. Дага назовется доном Габриелем Санчесом из Барселоны. Приоденем его соответственно. Даже дам ему свою длинную шпагу на пурпурной перевязи и черную шляпу с пером. Атилл вспомнит обязанности слуги и будет беречь своего хозяина. Предлагаю выпить за успех нашего дела, – подытожил с улыбкой Дракон.

7. Похищение графини Элизабет.

Через шесть дней ночью «Королева Анна» с экипажем в двенадцать человек подняла якорь и вышла в море. Когда исчезли за горизонтом огни Кайона, Дракон развернул её в Наветренный пролив, что разделяет Кубу и Эспаньолу. Он намеревался дойти до залива Камагуэй на северном побережье Кубы. Это место, кишащее коралловыми островками и скалами, находилось вблизи торговых путей из Нового Света в Европу. Случалось, что штормы заносили сюда купеческие корабли, которые становились легкой добычей подводных скал и пиратов. Сколько их исчезло в этом проклятом мореходами месте, одному Богу известно. Дага с двумя матросами был на баке и замерял лотом глубину, бросая иногда восхищенный взгляд на Дракона, который уверенно вел «Королеву Анну» в хаосе камней и рифов. Испанцы, сбиваясь в большие караваны, обходили эти места стороной. Ветер, течение и плохая навигация делали свое чёрное дело – всегда какой-нибудь купец отставал от основного каравана и становился добычей морских разбойников. Дракон неслучайно выбрал этот путь к Гаване. Он рассчитывал спуститься вдоль побережья к маяку и затаиться в мелководной лагуне с узким извилистым входом, о котором мало кто знал из мореходов. Дракон его обнаружил случайно: в одном из походов к этим местам сильный шторм сломал на «Шалунье» фок-мачту[63 - Фок-мачта – первая от носа мачта на парусном судне с тремя и более мачт, на двухмачтовых судах передняя мачта называется фок-мачтой, если она ниже задней.] и порвал паруса на грот-мачте[64 - Грот-мачта – вторая от носа и последующие, кроме кормовой, мачты на многомачтовом паруснике; средняя мачта на трехмачтовом, более высокая на двухмачтовом. Если на судне только одна мачта, то она называется грот-мачтой.]. Пришлось искать убежище, чтобы починиться. Им оказалась упомянутая лагуна, названная Драконом бухтой Спасения. Именно здесь к исходу седьмого дня «Королева Анна» бросила якорь. Ближе к полуночи Дага с Атиллом зашли в капитанскую каюту. Дракон достал из сундука зеленоватый камзол, расшитый серебряной нитью, атласные черные штаны, шелковые белые чулки и башмаки с перламутровыми пряжками.

– В этом платье ты будешь настоящим доном. Даю шпагу и шляпу. Смотри не потеряй. Шпага мне особенно дорога – мой первый приз в пиратстве. Кольцо спрячь в потайном кармашке, чтобы не потерять. Вот кошель с деньгами. Думаю, пятьсот пиастров хватит. Ночью выйдите из лагуны и плывите на юг. До Гаваны примерно миля, к утру будете на месте. Через три дня я брошу якорь у маяка. Осмотритесь в городе и поищите подходы к графине, – напутствовал Дракон, прощаясь с друзьями.

Под покровом июльской ночи Дага с Атиллом вышли в море.

– Не дай, Бог, туман, потеряемся, – думал Дага, налегая на весла.

Словно услышав его опасения, грозовые облака стали быстро заволакивать небо. Задул сильный ветер.

– Якорь мне в днище! – выругался Атилл, отчерпывая воду из ялика, – Шторма нам не хватало. Самое время спасаться.

– Ветер дует на берег, дотянем, – отозвался Дага, изо всех сил работая веслами, – Глянь-ка, прямо по курсу белеет парус.

Атилл перестал вычерпывать воду, поднялся, чтобы посмотреть. В этот момент ялик качнулся на волне, и боцман, взмахнув руками, упал за борт. Дальнейшее произошло мгновенно – на гребне волны ялик перевернулся. Дага и Атилл, уцепившись за него, посмотрели друг на друга и громко расхохотались.

– Теперь нас точно надо спасать. У тебя дон вода со шляпы капает и похож ты на мокрую курицу, – смеялся Атилл, – А парус тебе померещился.

– Держись лучше за ялик, волна усиливается и не до смеха будет. Моли Бога, чтобы шторм над нами смилостивился, – проворчал Дага, с надеждой оглядываясь вокруг.

Дымящиеся барашками волны, рваные свинцовые тучи, быстро несущиеся по темному небу, завывание ветра острым ножом прошлись по его сердцу. В борьбе со стихией прошло два часа. Атилл и Дага из последних сил держались за ялик, рассматривая светлеющий горизонт.

– Ветер стихает, видать шторм захватил нас краем, – переводя дух, бормотал Атилл, – Здесь это не редкость. Пират! Налетит, напакостит и смоется. Как думаешь, до берега далеко?

– Черт его знает, берега не видно, а вот кончики мачт вроде как появились перед нами. Посмотри, – отозвался Дага, показывая рукой на восток.

Атилл повертел головой и огорченно вздохнул:

– Нет ничего. Это – мираж. Куда гребем, одному Богу известно.