Время настигает каждого

– Грести надо на восход солнца, там Куба, – сказал Дага, переворачиваясь на спину, чтобы передохнуть, – Я на карте видел, Дракон показывал.

Он лежал, раскинув руки. В какое-то мгновение ему показалось, что задремал. Встрепенувшись, перевернулся и огляделся. Его взгляд выхватил Атилла, который отдыхал, ухватившись за ялик, и белый треугольный парус.

– Помогите! – закричал по-испански Дага, размахивая рукой. Его крик повис в предрассветной тишине. Ответом был шум волн да громкий гомон морских ласточек, чаек и альбатросов.

– Чего орешь? Акула укусила? – пробормотал Атилл.

– Слева вижу парус! Смотри, – возбуждённым голосом отозвался Дага.

Атилл приподнялся, насколько хватило сил над водой, и, окинув жадным взглядом море, воскликнул:

– Будь я проклят, если эта лоханка нас не подберет. Кажется испанский патрульный бриг.

– Что-то я не вижу, чтобы он ложился в дрейф. Идет, как шел. Не видит нас за волнами в утренней мгле, – с горечью пробормотал Дага, провожая взглядом удаляющийся корабль. Он вдруг почувствовал, что силы покидают его, унося желание бороться за жизнь. Ему хотелось отцепиться от ялика и отдаться на волю волн.

– Будь, что будет, – пронеслось в его голове, – Пропади все пропадом, сил нет.

– Ну, ты и козел! – возмутился внутренний голос, – Хлюпаешь носом, как капризная барышня. Тебе поручили дело, а ты спрыгиваешь при первой же неудаче. Греби руками и не скули.

– Хватит меня воспитывать, – обозлился Дага, – Вечно лезешь со своими советами.

– Давай греби. Ишь ты, обижается еще, – удивился неугомонный критик.

– Да пошел ты! – громко воскликнул Дага.

– С кем ругаешься? – спросил Атилл.

– Есть один нахал, вечно лезет своим носом в чужие дела, – сердито буркнул Дага.

– Я тебя что, крышу сдувает? – удивился Атилл.

– Все в порядке. Я иногда люблю поговорить с умным человеком, – усмехнулся Дага, чувствуя, как тело наполняется желанием жить и бороться.

– Кажется, вижу верхушки гор, – воскликнул Атилл, – Мы дрейфуем к берегу.

– Помоги-ка, попробую вскарабкаться на днище и посмотреть, – сказал Дага.

Поддерживаемый Атиллом он вылез на ялик и увидел далекий берег, большую лодку с зарифленным[65 - Взять рифы – уменьшить площадь паруса; свертывая его снизу и подвязывая свернутую часть риф-штертами (название веревки) у косых и шлюпочных парусов; подбирая парус кверху и прихватывая его риф-сезнями (название веревки) к лееру на рее у прямых парусов.] парусом.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Атилл.

– Вижу берег и лодку, дрейфующую в полумиле от нас, – ответил Дага.

– Тысяча чертей, это рыбаки. Они здесь с ночи промышляют. Видать выбирают сети. Гребем к ним, – устало произнес Атилл, – Честно говоря, надоело мне болтаться в воде.

Дага кивнул и, придерживаясь за ялик, принялся грести. Через час он и Атилл выбились из сил, приблизившись к лодке примерно метров на триста. Тяжело дыша, решили передохнуть перед последним броском. Дага, переводя дух, разглядывал лодку. Он видел, как четверо мужчин вытаскивали сеть. Увлеченные своим занятием, они не обращали внимания на происходящее вокруг. Дага, собравшись с силами, громко крикнул на испанском языке:

– Помогите!

Его крик, как гром среди ясного неба, разорвал утреннюю тишину. Рыбаки встрепенулись и стали оглядываться вокруг. Дага увидел, как они показывали руками в их сторону.

– Пока рыбу не вытащат, к нам не подойдут, – промолвил Атилл, – Так что отдыхай.

Дальнейшие события подтвердили его правоту. Рыбаки принялись за свою работу, изредка посматривая в сторону ялика. Лишь через час, управившись с сетью и разложив рыбу по корзинам, они направили свою лодку к Даге и Атиллу, терпеливо ожидающих своих спасителей.

Когда сильные руки рыбаков помогли им забраться в лодку, Дага перевел дух и сказал по-испански:

– Спасибо, амиго. Корабль наш разбился на рифах. Мы вам заплатим.

Высокий чернобородый средних лет рыбак, видимо старший в лодке, посмотрев на Дагу, произнес:

– Мы доставим достопочтенного сеньора в Гавану за двадцать пиастров. Деньги вперед.

– Вы получите свои деньги в Гаване и поторапливайтесь, – отозвался Дага. Он не хотел в присутствии рыбаков показывать свой кошель с пиастрами, прекрасно понимая, что у них может появиться соблазн завладеть деньгами.

Рыбаки переглянулись, а чернобородый рыбак угрюмо промолвил:

– Деньги на бочку или ступайте к морскому дьяволу в гости.

– Как ты, скотина, разговариваешь с моим господином, – взорвался Атилл, выхватывая кинжал, – Я порву тебя в клочья, Дуй в Гавану, иначе сам отправишься к Дэви Джонсу.

Чернобородый отшатнулся. В его глазах заиграли искорки бессильной ярости. Он молча посмотрел на могучую фигуру Атилла, затем, махнув рукой, произнес:

– Черт с вами, в Гаване так в Гаване, и, повернувшись к своим товарищам, приказал ставить парус.

Дага с Атиллом, разместившись на носу лодки, наблюдали за работой рыбаков. Примерно через два часа лодка пришвартовалась у низкого деревянного причала рядом с рыбным базаром.

Дага достал деньги и отдал чернобородому рыбаку. Тот, поклонившись, сказал:

– Не держите зла, сеньор. Не раз приходилось сталкиваться с обманом.

– Оставим это, милейший, за бортом. Подскажи-ка, где есть приличная таверна или заезжий двор? – ответил Дага, поправляя шляпу и шпагу.

– Знатные господа обычно останавливаются в таверне «Золотая подкова», – промолвил рыбак, – Она недалеко от портовых ворот. Увидите двухэтажное каменное здание под черепичной крышей. Это и будет «Золотая подкова».

Дага кивнул на прощание рыбакам и неторопливым шагом направился к портовым воротам. Атилл, как и подобает слуге, шел сзади. В этот день жара стояла не по сезону, поэтому узкие улочки были пустынны. Окруженные белыми зданиями, они бежали по склонам гор, образуя террасы. Кое-где виднелись черепичные крыши и шпили церквей. На одной из башен мрачного замка устремился в небо флюгер с изображением женской фигуры.

– Что за девица мелькает на башне? – поинтересовался Дага у Атилла, показывая на флюгер.

– Это не девица, а донна Инесса де Бобадилья – первая и единственная женщина губернатор Кубы. Она заменила своего мужа, когда тот в 1539 году отправился на покорение Флориды. Эту историю я слышал здесь в таверне, – ответил Атилл, – Давай-ка пройдем к губернаторскому дворцу. Своим фасадом он выходит на церковную площадь, там, в приходской церквушке покоятся останки Христофора Колумба. За ней городские ворота. Прогуляемся до маяка, посмотрим путь отхода.

– Как скажешь, – отозвался Дага, – Я здесь впервые. Тебе и карты в руки.

Через ворота Монсеррате они вышли из города и оказались на холмах, поросших пышными акациями, мимозами, причудливыми королевскими пальмами и вечнозеленым испанским дроком[66 - Дрок – род кустарников семейства бобовых.]. Дойдя до увенчанного четырьмя башенками каменного укрепления, воздвигнутого на мысе Пунта, свернули по едва заметной тропинке к видневшемуся невдалеке маяку. Через полчаса показалась небольшая бухточка, окруженная густым тропическим лесом.

– Здесь нас и будет дожидаться Дракон, – произнес Атилл, показывая рукой на бухточку, – Тихо и патрулей не видно. Теперь в таверну, мой господин.

Когда солнце стало клониться к горизонту, они открыли массивную дверь таверны «Золотая подкова». В просторном помещении их встретил приятный полумрак, насыщенный запахом жареного мяса, пряностей, табака и рома, гомоном посетителей, разместившихся за десятком чисто выскобленных деревянных столов. Под высоким потолком виднелись массивные деревянные балки, служившие перекрытием для второго этажа. На стенах из хорошо подогнанных камней мерцали огоньки свечей. Одну треть залы занимала добротная стойка, за которой хлопотал пожилой испанец в фартуке и зеленом колпаке с кисточкой, да очаг с вертелом, где обжаривался поросенок. Около него Дага увидел черноволосую молодицу в накрахмаленном белом платке, огромным ножом отрезающую аппетитные куски мяса на большую медную тарелку. Около нее с балки свисали вязанки золотистого лука, пряных растений.