Кровавый Дунай

– И что? – спросил Савушкин.

– Там мосты. Опоры. Вероятно движение судов. Вряд ли можно будет фонари использовать…

Капитан задумался. А ведь заместитель прав…

– Иржи, как ты думаешь, в Будапешт нам стоит ночью входить? Или лучше днем?

Словак покачал головой.

– В Будапеште йе сем мостов. Два вельке островы. Не сом вельми добры капитан. Лепше цез день…

Савушкин кивнул.

– Значит, так и сделаем. От Комарома до Чепеля где-то сто сорок километров, тридцать пять мы уже прошли. То есть к сумеркам мы окажемся… – командир разведчиков достал из планшета карту, глянул, что-то прикинул, и продолжил: – Где-то в районе Дунакеси. Или… Погоди-ка… Смотри, Володя, – Капитан указал на карту: – За Вышеградом Дунай разделяется на два гирла, посередь которых остров Сентендре. Если мы пойдём по малому гирлу, что правее – вряд ли наткнемся на мины. На карте там указаны глубины в три метра, не думаю, что американцы туда свои железяки кидали, на таких глубинах они не успеют на боевой взвод стать. Мы по этому гирлу пройдём, хоронясь, и у островка Лупа заночуем. Как тебе такая мысль?

– Обнаружат нас мадьяры. Штатские или военные – по-любому. Ширина этого гирла – всего сорок-пятьдесят метров…

– Согласен, есть риск. Но вряд ли наше появление вызовет тревогу. С запада идём… Иржи, ты как считаешь?

Словак пожал плечами.

– Маме мадьярску влайку… флаг. Я вем морзеовку. Могу працовать на ратьер[9 - Ратьер – Сигнальный фонарь особого устройства, применяемый как средство связи в темное время суток на близком расстоянии (как на якоре, так и на ходу). Позволяет давать сигналы и вести переговоры (по азбуке Морзе) при помощи узкого луча света, посылаемого в определенном направлении. Этот луч бывает виден только там, куда он точно направлен. атьеРать.], – и рулевой кивнул на фонарь с ручкой, установленный на крыше рубки.

– И что ты будешь отвечать, если нас с берега или с мадьярского корабля запросят опознавательные?

Иржи улыбнулся.

– Зопакуем… ответим всетко, на цо опытаю. В таком почаси… в такой погоде ай так ниц не похопья… Не поймут!

– Ты просто повторишь их сигналы, я правильно понял?

Словак кивнул.

– Так.

– Хорошо. Значит, так и поступим. Ну а если что – у нас тут четыре пулемёта. Не дай Бог, конечно…

– Товарищ капитан, Эстергом! – произнёс лейтенант и указал на едва виднеющийся в ветреном дождливом сумраке величественный собор на правом берегу Дуная.

– Ого! – Только и промолвил Савушкин. Сооружение, построенное на прибрежной скале, действительно внушало уважение. Но долго наслаждаться видами им не довелось – с моста требовательно замигал зелеными вспышками сторожевой фонарь.

– Вот черти…, И погода им не указ… – Проворчал Савушкин и, повернувшись к Иржи, произнёс: – Ну что, давай, Юра, ответь им!

Словак кивнул, взялся за рукоять ратьера и принялся энергично отвечать неизвестным на мосту. Видимо, его сигналы их полностью удовлетворили – фонарь на мосту погас, и «Гизелла» благополучно проследовала по своему маршруту.

Как только катер разведчиков удалился от моста на дистанцию в триста метров – Савушкин не преминул полюбопытствовать:

– Что они запрашивали и что ты им ответил?

Словак пожал плечами.

– Что обично. Они запытали, кто мы и куда идём. Я сказал – лодка «Гизелла», идём Будапешт.

Котёночкин удивлённо произнёс:

– И всё?

Иржи кивнул.

– Всё. Ето мадьяри, мы – мадьярска лодка. У нас мадьярска влайка и экипа… Ми ответили мадьярски… Что есчо?

Лейтенант улыбнулся.

– Логично.

Савушкин добавил:

– Ты понял? Просто говорить правду – и дело в шляпе! – И уже словаку: – Иржи, так и отвечай в следующий раз!

Рулевой молча кивнул.

– Товарищ капитан, Вышеград по курсу. За ним надо будет направо свернуть… – вполголоса произнёс Котёночкин.

– Добро. Иржи, давай потихоньку правую сторону фарватера принимай, через триста метров надо будет уйти в малое гирло Дуная.

Словак молча кивнул и начал понемногу доворачивать руль. Тут Савушкин, прислушавшись, тревожно бросил лейтенанту:

– Володя, а ну-ка послухай небо…

Лейтенант вслушался и через минуту произнёс неуверенно:

– Вроде моторы… Высоко, тысяч семь-восемь… Два или три самолёта. Километрах в десяти на юг.

Савушкин кивнул.

– Значит, не показалось…

– Чьи это могут быть самолёты?

– Чёрт их знает… Но ничего хорошего ждать нам от них не стоит. – Осмотрев реку, капитан бросил словаку: – Иржи, вход в гирло. Поворачиваем!

Когда до устья малого гирла Дуная осталось метров двести – Котёночкин тревожно доложил:

– На мысу вижу зенитную батарею. Шесть тяжёлых орудий в капонирах. Расчеты суетятся. Похоже, будут стрелять.

Савушкин пожал плечами.

– Куда? Видимость – пятьсот метров по горизонтали. В белый свет?