Первый, второй, третий…

– Я не поддался. Я подумал, что, если я человек, и все мое отличие от обезьяны заключается только в наличии ума и души, то я не могу, не имею права предавать эти качества. Нет смысла, ради преходящих жизненных привилегий, денег и положения в обществе, идти на компромисс с собственной совестью. Грешить против истины и знания, я не имею права. Прожив остаток жизни с грязной совестью, как бы я мог смотреть в глаза соратникам и товарищам, как я мог требовать от них честности в отношениях и мыслях? В свои пятьдесят два года я решил, что важнее быть честным и отважным, чем плюнув себе в душу жить во лжи и лицемерии.

– Потрясающе, – восторженно сказал Тимур.

– Тебя гнетут подобные сомнения, друг мой? – спросил Джордано.

– В какой-то степени. Я не знаю, где истина. Я сомневаюсь, стоит ли терять часть своей жизни в тюрьме ради идеи, в которой сам не уверен, – сообщил Тимур.

– Не уверен, не иди. Если бы не было уверенности в убеждениях, я бы не пошел на костер. Зачем менять жизнь на ложные истины?

– Понимаете ли, уважаемый Джордано, все так запуталось в душе и в мыслях. В нашем мире много информации, единого взгляда на процессы, происходящие в обществе и стране нет. Много версий, мнений и теорий. Меня раздирают сомнения. Мир очень циничный и подлый, жадный и коррумпированный. Это ясно совершенно точно. А вот можно ли его изменить в лучшую сторону? Хотят ли люди этих изменений? Захотят ли они чем-либо жертвовать ради своего же светлого будущего? В этом весь вопрос, – сказал Тимур.

– Если у тебя много сомнений, сделай паузу. Не принимай пока важных решений. Твой ум обязательно приведет тебя к правильному умозаключению. Когда сомнений не останется, действуй решительно и стремительно, – Джордано первый раз за беседу улыбнулся.

– Не прояснилась ситуация, если честно, – со вздохом сообщил Тимур.

– Ты думал, что я дам готовый рецепт? И все за тебя решу? Так нельзя. В любом случае решать тебе. Это твоя жизнь. И проживешь ее ты так, как сам решишь. Потом на смертном одре, тебе не на кого будет кивать, что мол это он мне посоветовал, и я прожил не свою судьбу. Дайте мне еще шанс, и я все исправлю. Так не будет, – подвел итог итальянский монах.

– Да я особо ни на кого и не надеюсь, – с досадой заметил Тимур.

– Чем тебе тогда помочь? Хочешь исповедоваться? Могу грехи отпустить или благословить на доброе дело, – монах пошурудил руками внутри рясы и достал маленькую библию и здоровенный крест из жёлтого металла.

– Вы серьёзно? – удивился Тимур.

– Я похож на комика или шутника? На все воля божия, все мы рабы его. Он может дать тебе силы противостоять напастям и направит на путь истины. Я всегда в минуты сомнения обращался к господу молитвой. И всегда он мне помогал, – Джордано поднял руки высоко вверх, издалека зазвучала призывная органная музыка.

– Я не верующий. Извините, – предупредил Тимур.

– Это не страшно. Не хорошо, но не смертельно. Никогда не поздно прийти к богу. Можно прямо сейчас.

– Я пока не готов.

– Не будем причащаться? – библия и крест пропали в складках монашеского одеяния, музыка оборвалась на полутакте.

– Думаю, что это будет нечестно перед моей совестью, – сказал Тимур.

– Тогда я пошел, – согласился Джордано, – желаю, несмотря на все выше сказанное, удачи и достижения светлых целей.

Монах ногой пододвинул табуретку под кровать и ушел. Тимур хлопал ресницами, тер щеки ладонями. Снова видение было через чур натуральным. Может он научился разговаривать с духами? Или у него разыгралось воображение из-за ограниченности общения в тюремной камере? Раньше у него не было привычки общаться с давно умершими родственниками или известными людьми. Тимур перевернулся на другой бок и постарался заснуть.

Сомнения, развеявшиеся вчера, сегодня расцвели пышным цветом. Тимур спал тревожно. Часто просыпался, ходил в туалет. Кроме того, сокамерник через кровать храпел, как паровоз. Это мешало не только Тимуру. Соседа часто будили. Тот просыпался. Но потом опять засыпал, и храпение повторялось. Тимур не выспался. Встал уставшим и разбитым. Нехотя сделал зарядку, поприседал и несколько раз отжался. Побрызгался водой из-под крана. Немного взбодрился.

Глава 7

В десять часов Тимура вызвали на свидание с адвокатом. Но оказалось, что это был не Борис. В комнате для общения с адвокатом Тимура ждал коренастый мужчина средних лет в строгом сером костюме:

– Добрый день, Тимур Александрович, – первым протянул руку неизвестный гость, – меня зовут Королюк Иван Степанович, я – майор ФСБ. У меня к вам важное дело.

Майор протянул свое служебное удостоверение. Тимур пробежал глазами по краснокорочной книжице, фсбэшник отработанным жестом ловко схлопнул ее и убрал во внутренний карман пиджака.

– Добрый день, – ответил Тимур, – чем вызвано столь высокое внимание?

– Тимур Александрович, я хотел бы с вами пару минут побеседовать. У меня деловое предложение, от которого не советую отказываться. На кону ваша жизнь и ваше будущее.

– Уважаемый Иван Степанович, а можно я буду беседовать с вами в присутствии адвоката? – спросил Тимур.

– Если желаете, то мы можем пригласить на беседу Бориса Евгеньевича, но уверяю вас – он только помешает. В таких делах, третий лишний. Будь он хоть господь бог, хоть мама родная. Вы сами не заинтересованы в распространении нашего разговора. Поверьте, мне.

– Хорошо, давайте попробуем, – согласился Тимур, – но имейте ввиду, если я что-нибудь заподозрю, то попрошу присутствия адвоката.

– Тимур Александрович, я изучил ваше дело, почитал ваши статьи, посмотрел ваши выступления, – начал майор, – вы мне чертовски понравились. Вы, честное слов, молодец. Вы – честный, справедливый, умный, талантливый. Вас, безусловно, ждет великое будущее. Если, конечно, сами себя не загубите.

– Что вы имеете ввиду? – спросил Тимур.

– Жизнь – очень несправедливая и жестокая штука. Таких идейных и максималистки настроенных людей ломают пачками. Смотришь – был человек, подавал надежды, получил высшее образование. И вроде хорошо начал, а потом одно неверное решение, и его забыли. Он заболел, попал в неприятную историю, в тюрьму, или не дай бог, под колеса автомобиля, – майор вел рассказ с ехидной ухмылкой.

– Вы меня запугиваете? – прервал монолог офицера секретной службы.

– Нет. Что вы. Ни секунду. Я просто рассказываю, как оно бывает. Вы же умный человек, поэтому выводы можете сделать сами, как поступать. Я предлагаю светлое и обеспеченное будущее, хорошую работу, хорошую зарплату, уважение товарищей и сподвижников, – майор на секунду взял паузу, вероятно для того, чтобы Тимур оценил его предложение.

– Вы предлагаете мне стать стукачом и работать на ФСБ? – возмутился Тимур.

– Какие громкие и неприятные слова: стукач, ФСБ, предательство, ложь, обман. А что за ними стоит? Кто знает, где правда, а где ложь? Нет, уважаемый Тимур Александрович, я предлагаю совсем другое. Я вам предлагаю продолжить политическую карьеру в оппозиции. Вы, как и прежде будете бороться за светлые идеалы. Будете собирать вокруг себя людей. Единственно, я вам скажу, чего вы не должны делать. Вы не должны призывать сторонников к свержению существующего строя. Вы не должны критиковать лично Президента и еще пару человек, я дам список неприкосновенных людей. Не надо вести террористической деятельности.

– Я – не террорист, – вставил Тимур.

– Я знаю, Тимур Александрович. Это я знаю. Просто я очерчиваю рамки, за которые нельзя выходить.

– Ничего не понимаю. Вам зачем это нужно? – спросил Тимур.

– Наше общество крайне разнородно. Не все любят президента и его окружение. Если мы просто пересажаем всех оппозиционеров или их перестреляем, то напряжение в обществе все равно никуда не денется. Не оппозиционеры же накаляют общество, совсем нет. В массах людей зреет недовольство, надо просто это недовольство возглавить и направить в нужное русло. Грубо говоря, ваша задача состоит в том, чтобы собрать недовольных и критически настроенных людей. Дать им площадку для общения и взаимодействия. Люди выговорятся, руками помашут, на митинге прокричатся, и успокоятся. Им понравится то, что их так много, почувствуют себя силой. И радостные разойдутся по домам.

– И?

– Мы вам поможем избежать тюрьмы. Срок у вас будет, но он будет условный. В зале суда вас выпустят из-под стражи. Срок будет, скажем, полтора года условно. На следующий день после вашего согласия вам изменят меру пресечения. Суд вы будете ожидать под домашним арестом. А это совсем другое дело, как вы уже можете догадаться. Под домашним арестом у вас на ноге будет маленький браслет с радиопередатчиком. Без разрешения нельзя выходить из дома. После суда, мы поможем устроиться на известную радиостанцию. Я думаю, что у вас получится. Вы будете в прямом эфире встречаться с разными людьми, будете критиковать власть, ругать ее. Но с ограничениями, которые я назвал. Плохая власть? – Да. Есть коррупция? – Есть. Давайте возмущаться? – Давайте. Вы будете спускать пар и не давать разразиться большой катастрофе. Протест должен быть тихим, мирным, не большим, и, главное, контролируемым.

– А на телевидение можно? – спросил вдруг Тимур.

– Не телевидение пока нельзя. Я бы пустил на телевидение пару оппозиционеров, но на «верху» побаиваются. Ваша задача состоит в том, чтобы люди привыклиь к мысли, что справедливости нет и не будет. Что власть жадная, глупая и нечестная, но другой нет и не будет. Что таковы законы общества и жизни. Их не изменить. Уж насколько был Советский Союз хорошим государством, и то распался. Вы же не хотите развала страны? Вы должны подкидывать угля в топку недовольства граждан, но не должны безответственно разжигать пожар революции. Не должны довести людей до желания свергнуть власть насильственно.

– А сменить власть при помощи выборов? – спросил Тимур.

– При помощи выборов власть сменить нельзя. Ну, так получается. Не важно, как будут голосовать люди, сколько у вас будет сторонников и голосов. Избирательная комиссия все равно посчитает как надо. Я вас уверяю. Кто не доволен и считает, что были нарушения на выборах, может подавать в суд. Но суд вам опять же выиграть не удастся. Это уж наша забота. Власть в стране никто не отдаст.

– А если я не соглашусь?

– Ну, тогда вы меня разочаруете. Тогда лет пять вы проведет в колонии. Что там делают с молодыми красивыми мальчиками, думаю не стоит рассказывать. Если вы окажетесь через чур стойким и тюрьма вас не сломает, и будете продолжать активную революционную деятельность, то может случиться что угодно: автомобильная катастрофа, неизлечимая болезнь, кирпич на голову, отравление несвежими продуктами, ревнивый муж соседки. Это так, на вскидку. Вы же видите, что все непримиримые противники режима давно на кладбище. Вы же не хотите за ними?

– На кладбище не хочу, – согласился Тимур.