Вирус

Вирус
Александр Швед-Захаров

Хэллоуин #3
Смертельный вирус охватил планету, заставляя всех людей соблюдать режим и изоляцию. В результате естественной мутации, возникает раса Иных, живущих под землёй. Которые периодически нападают на квартиры людей в ночное время. Главный герой, мальчик Иван, 12 лет, живущий с отцом. Вирус отобрал у него мать, заставив его повзрослеть. Однажды, их квартира подвергается атаке Иного, чем приковывает внимание надзорных органов. Монотонная жизнь взаперти, разбавляется короткими прогулками во дворе, под надзором Россгвардии. На одной из них Иван знакомится с девушкой Таней, новенькой. Внезапно без вести пропадает отец. Надзорные органы хотят перевести мальчика в интернат, но на помощь приходит Татьяна, которая спасет Ивана. Вместе, они отправляются на поиски пропавшего отца, которые приводят их к землям Иных.

Ступени эскалатора бежали вверх. Михаил Евгеньевич Степанов переминался с ноги на ногу, словно приближая окончание подъёма и достижение финиша. Левой рукой он теребил пуговицу на своём пальто, а правой крепко сжимал ручку портфеля. Вестибюль станции метро «Удельная» встретил его серостью и отсутствием людей. Михаил сперва решил, что уже никого нет, и он полностью опоздал, но взглянув на большие настенные часы понял, что у него в запасе ещё есть полчаса.

– Кхе, кхе, – в пяти метрах от него покашлял патрульный.

Михаил Евгеньевич отшатнулся от него в сторону, словно от прокажённого. Патрульный проводил его понимающим взглядом и поправил сползшую вниз медицинскую маску.

До своего дома, на Скобелевском проспекте, Степанов практически добежал. Трясущимися руками он набрал код доступа в подъезд, и дёрнул ручку на себя. Ворвавшись в подъезд, он крупными шагами перескакивал со ступени на ступень, преодолевая этаж за этажом. Его квартира располагалась на последнем, пятом этаже. Механическим, отработанным движением он вставил ключ в замочную скважину двери своей квартиры, повернул два раза и толкнув дверь заскочил внутрь. Быстро закрыл и заперев на засов, он прислонился спиной к двери. Михаил Евгеньевич стянул шапку с головы, по его лбу бежали капли холодного пота, а редкие длинные волосы увлажнились и слиплись.

– Папа, что-то ты сегодня опаздываешь, – донёсся голос с кухни.

Степанов снял пальто, скинул туфли и уселся на табурет, стоявший в прихожей, отдышаться.

– Да уж, ещё чуть-чуть и могло бы всё закончиться печально. – согласился отец.

Из кухни, вытирая руки полотенцем, вышел Иван.

– Папа, с тобой всё в порядке? Может тебе выпить таблетки от давления? – немного обеспокоенно спросил сын.

– Да нет, – Степанов отмахнулся, – ерунда. Сейчас отдышусь и всё пройдёт.

– Я отварил картофель и нарезал овощной салат. Иди скорее есть, скоро отбой. Видимо ты даже помыться не успеешь, – спокойным тоном констатировал сын.

Степанов повесил пальто, поставил туфли на полку, и умывшись сел к столу. Аромат отварной картошки, с таящим в ней масле, разносился по кухне. Сглотнув слюну, отец положил на тарелку свою порцию и приступил к трапезе.

Без трёх минут десять, они легли по своим кроватям и пожелав друг другу спокойной ночи, выключили свет.

В 22.00 громкоговорители, висевшие на улице, ожили.

«Внимание, внимание. В целях предотвращения распространения инфекции, а также в целях самосохранения, просим вас не передвигаться по квартирам, не шуметь. Тот, кто нарушит установленные правила карантина, будет изолирован от общества. Спасибо за понимание»

Ваня уткнулся в стенку и замер. Было слышно, как снаружи, к дому, подлетает дрон – наблюдатель. Вот он завис возле окна, сканируя датчиками тепловой фон человеческих тел, белый луч пробежал по комнате, исследуя предметы в комнате, с целью выявления новшеств или обнаружения недостающего. Убедившись, что всё в норме он облетел дом с запада и приступил к сканированию соседней квартиры. Ванька выдохнул. Хоть он и знал, что ничего у них нет противозаконного, и что ничего не исчезало и давно не появлялось, но волновался, как в первый раз. Всё это было дико, ты себя чувствуешь, словно в тюрьме, и к этому невозможно было привыкнуть. Глубоко вдохнув, он зажмурил глаза и приказал себе уснуть.

Ваня проснулся от цокающего звука, доносившегося из-за входной двери. Звук был глухой, но с каждой секундой нарастал, приближаясь к квартире Степановых. Раньше такого не было, чтобы кто-то из «иных» забирался в парадные. Может дверь осталась открытой? Может это отец не закрыл её? Его рассуждения прервал цокающий звук, достигший их площадки. Этаж последний, дальше дороги нет. Звук прекратился, словно Иной замер, думая, куда дальше идти. Ваня приподнял голову и посмотрел в сторону кровати отца. Михаил сидел на кровати и мёртвым взглядом смотрел в сторону сына.

– Пап, ты чего? – шёпотом спросил сын.

– Тс-с-с-с, – отец прислонил указательный палец к губам, но было поздно.

Цокот приблизился к их двери и начал усиленно скрести по двери. Раз за разом иной проводил чем-то острым по двери, медленно, скребя по деревянному покрытию входной, единственной двери. Звук этот был столь страшен, сколь и непонятен, что его издавало. Каждый иной был разный. По телевизору показывали кадры, как Росгвардия, успешно уничтожала их логова. Иные имели вид нечеловеческий, трудно сказать, на кого они были похожи, но по информации, это были мутанты, подвергшиеся атакам вируса. В последнее время они стали активно проникать в города, не боясь погибнуть. Словно смертники они шли на верную смерть. Каждый день, проходили сообщения, по России 1, о награждённых солдатах Росгвардии, кого-то при жизни, кого-то посмертно.

Внезапно скрежет прекратился и воцарилась секундная тишина, прервал которую монотонный стук по двери, напоминавший стук женских ногтей по полированной поверхности.

Раз, два, три, пауза. Раз, два, три, пауза. Иван вжался в кровать. Пижама намокла от пота и прилипла к телу. Что-то за дверью, в пяти метрах от него, словно выжидая, когда они выйдут, постукивало по двери. Звук шёл из нижней части двери. Раз-два-три – пауза. Он краем глаза взглянул на отца, тот всё также, сидел и смотрел на сына. В глазах его читалось только одно: «Ни звука. Ни движения».

Через пять минут стук прекратился. Знакомое клацанье по площадке. Иной прохаживался по площадке, выжидая, то замирая, то продолжая двигаться. Иван не знал, сколько прошло времени, но отчётливо услышал, что иной вступил на первую ступеньку лестницы, ведущей вниз. Постепенно звуки стали удаляться и стихать. Отец глубоко выдохнул и снова показал жестом сыну, чтобы тот не произносил ни звука.

В квартире напротив жил сосед, дядя Боря. Ему уже было за семьдесят. Жену он похоронил два года назад, её забрали прямо из магазина, куда она пошла за продуктами. Дяде Боре сказали, что её поразил вирус. С ней забрали и других покупателей, на карантин. Дальнейшую их судьбу, никто не знает. С того момента дядя Боря сник, сидел дома. Периодически Иван встречал его на площадке, где сосед делился с ним своими воспоминаниями про мир, что было до вируса. Где все были счастливы, путешествовали и ходили в школу.

Ваня всего этого не очень хорошо помнил. Ему было 4, когда вирус ЛОФТ-4 начал своё шествие по планете. Сейчас Ивану 12.

Дверь квартиры дяди Бори открылась, и отец с сыном услышали его шаркающие шаги, отмеряющие расстояние от квартиры до лестницы. Сквозь шарканье отчётливо донеслось клацанье снизу. Звук быстро нарастал, ускоряясь и приближаясь.

– Машенька, это ты? – Успел спросить старик.

Вот уже цоканья ниже этажом, вот уже на площадке между этажами ещё миг и жутки крик наполнил весь подъезд. Крик не дяди Бори, а Иного. Дальше, что-то ударило в их дверь, а после быстрые короткие звуки, словно нож вонзается в плоть, и хлюпающие звуки и жадные вдохи соседа, . Длилось это всё примерно минуты две. Потом всё затихло.

С улицы донёсся звук квадрокоптера, быстро летевшего в их сторону. Тварь за дверью очевидно услышала этот звук, потому что бросила свою жертву, прекратила свои истязания и заторопилась вниз. Чуть позже Иван расслышал пулемётную очередь и звук бьющегося стекла.

Глубоко дыша мальчик взглянул на отца. Отец лежал на боку и смотрел в одну точку. Он почувствовал, что сын смотрит на него, подняв руку вверх, он показал жестом, что надо спать.

Иван не спал ещё полчаса, живо всё представляя в картинках. После он снова услышал звук квадрокоптера за внешней стеной. Наблюдатель застыл на уровне их квартиры. Ещё несколько секунд и Иван заснул.

Утром он увидел стоявшего, в прихожей, отца. Вид у него был растерянный. Подойдя к нему, он увидел небольшую, багровую, засохшую лужицу крови. Видимо, она натекла под дверь с площадки. Отец взглянул на часы в прихожей, они показывали 7:01.

– Уже можно, – сказал отец и открыл дверь.

Их взорам открылась идеально чистая площадка. Пол сверкал, словно палуба корабля, во время празднования дня ВМФ. Такой чистой её Ваня никогда не видел. Словно прочитав мысли сына, отец произнёс: «Я тоже не помню, чтобы она была такой чистой». После этой фразы он закрыл дверь. Они оба взглянули на багровое пятно.

– Я помою, а ты собирайся на работу, а то опоздаешь, – прервал их раздумья Иван и ушёл в ванну за половой тряпкой.

– Добрый день, ученики. Сегодня мы начинаем 26 урок математики для девятых классов. Просьба внимательно слушать урок, записывать материал и выделять вопросы, на которые вы найдёте ответы на общеобразовательном сайте в соответствующем подразделе. С 18.00 до 22.00 принимается домашняя работа. Приготовьте все необходимые предметы для занятия. Мы начинаем урок, – доносился закадровый текст из телевизора.

Иван сидел за столом, а вокруг него были хаотично разбросаны учебники, по предметам, стоявшими сегодня в расписании. Обучение полностью строилось на телевизионных уроках, дальнейшему анализу материала и выполнение домашних заданий в сети интернет. Сами уроки в сети не выкладывали, требовалась дисциплина в посещении. По первому времени умельцы выкладывали видео уроков в сеть, но файлы быстро блокировали, а «прометеев» наказывали вплоть до уголовного наказания. Дисциплина стояла во главе угла. Хорошо хоть домашние задания принимали альтернативно, не только через заполнение соответствующих форм на общеобразовательном сайте. Иван предпочитал выполнять всё от руки, письменно. Он чувствовал, что так мозг работает лучше, а движения руки, выводившие замысловатые, витиеватые, решения на бумаге, дополнительно работает над расширением работы мозга. Это ему подтверждал и отец. Требовалось только отсканировать своё решение и отправить своему куратору до окончания приёма домашнего задания. Михаил Аркадьевич, кто курировал Ивана в математике, неоднократно отмечал разнообразный подход Ивана к нахождению решения той или иной задачи. Возможно, что в Иване говорили отцовские гены.

В этот раз, во время урока, Иван периодически отключался, воспоминания сегодняшней ночи завладевали его сознанием. Такое произошло впервые. Ранее он только слышал про Иных, но встречаться не доводилось. По телевизору постоянно говорили про жертв вируса, разыгравшегося по всему миру 8 лет назад. Публицистические передачи рассказывали историю появления заболевания, его последствия для общества и о возникновения новой, подпольной расы на земле. Расы Иных. Людмила Петровна Степанова, мать Ивана, занималась их изучением.

Иван взглянул на настенные часы, минутная стрелка стояла на цифре «3», а маленькая перевалила за два часа дня. Иван глубоко выдохнул, ещё полтора часа и можно выйти на улицу, прогуляться и подышать свежим воздухом.

Ровно в 16.00 молодой человек выбежал из квартиры, и преодолевая три ступени за раз, словно кенгуру побежал вниз. Краем глаза он замечал, как из квартир с чётными номерами выходили жильцы. Кто-то ещё мог выходить, а кто-то уже нет. В старой «хрущёвке» на Скобелевском проспекте, хотя какой это проспект, скорее внутридворовой проезд, жили люди преклонного возраста, которые доживали в нём свои последние дни. Раньше, до атаки вируса, вся правая сторона проспекта была уставлена машинами, которые образовывали длинную гусеницу, в которой менялись только звенья. Сейчас машин практически не осталось, существовал запрет на передвижение личным автотранспортом, если в машине было меньше четырёх человек. Зато активно продвигалась государственная служба «Росстакси». С приходом эпидемии, число жителей стало сильно сокращаться. Квартиры умерших обрабатывали и заселяли новыми жильцами, это были люди с дальних краёв города. Таким образом власти централизовали население, сконцентрировав его по площади. Сделано это было, как объяснял Михаил Евгеньевич, с целью тотального контроля.

На улице Ивана ожидали хмурые лица сотрудников Росгвардии. Их зачехлённые масками лица веяли холодом, а цепкие, колючие взгляды, выдавали в них фанатов своего дела. Первый, попавшийся, навстречу Ивану, гвардеец жестом показал сбавить скорость и указал на огороженный турникетами коридор.

Коридор вёл к спортивному полю, обнесённой сеткой рабицей, вымазанной смолой, которая начинала благоухать на ярком, палящем солнце. Это была территория прогулки. Сюда же стекались жители соседних домов. Тут были спортивные снаряды, столы с шахматами, просто лавочки, футбольное поле, волейбольное, совмещённое с баскетбольным. Одним словом, на любой вкус и цвет. Ваня любил кидать мяч в корзину. Именно благодаря этому виду спорта, за последние два года он добрал дополнительные 10 сантиметров к своим 155. На улице было свежо, воздух девственно чист, порой он даже пьянил, особенно, когда прогулки случались после дождя. В 17:30 Ванька зашёл в квартиру. Наступало время домашнего задания. Перекусив на скорую руку, он углубился в практическую работу.

Закончив в 20.00 всё необходимое, и отправив куратору, Иван вышел на балкон и стал всматриваться в сторону Костромского проспекта, откуда обычно приходил отец. Иван любил эти минуты: он ставил на балконе стул, скрестив руки на перилах он наблюдал за теми, кому разрешались прогулки с 20.00 до 21.00. В основной массе, это были «собачники». Люди заводили питомцев специально, чтобы иметь дополнительный час прогулок за пределами своих кирпичных коробок. Михаил Евгеньевич не разрешил заводить собаку, хоть Ванька, как и обычный мальчишка, сильно жаждал этого. «Это большая ответственность, молодой человек» – так говорил отец – «Это не игрушка, это живое существо, для которого ты, как родитель. Ты готов стать отцом?» Данные слова сильно охлаждали пыл молодого человека. Особенно после ситуации с мамой.

В 20:37 он увидел неспешно идущего отца. Волосы его были растрёпаны, Степанов старший постоянно оборачивался и смотрел по сторонам. Папа работал на оборонном предприятии и имел свободный допуск к пешему передвижению, хотя других и не могло быть. Машины у Степановых не было. Отец зашёл в парадную. Опустив взгляд, Иван заметил внизу движение кустов, что были высажены вдоль дома. Словно кто-то там был. Возможно чей-то пёс, но хозяина рядом не видно. Он пригляделся, пытаясь обнаружить нарушителя спокойствия, но проворачивающийся в скважине ключ, отвлёк его.

– Привет папа, – встретил отца в прихожей Степанов младший, и обнял его. – ужин на плите, уроки сделаны. Я пойду, продолжу работу над своим изобретением.

Отец одобряюще кивнул, разделся, стянул ботинки, и напялив домашние тапки, отправился в ванну мыть руки.

Ваня сидел за столом. Дым плавящейся канифоли поднимался вверх. Слой олова закрепил провод на плате. Работа по созданию робота лазутчика шла своим чередом. С виду, судя по чертежам, это был обычный жук, увеличенный в размерах. Вместо глаз, у него были вмонтированы камеры, с возможностью работать в режиме ночного видения. Благодаря специальному напылению жук обладал способностью бесшумно передвигаться. Возможно, он сможет компенсировать потребность в собаке.