Вирус

Крупные солёные капли потекли по его щекам. Чувство глубокого одиночества и брошенности, поглотило его. Не умывшись, он сгрёб телефон и утирая слёзы, залез с ним под одеяло.

– Мама, мамочка, папа не пришёл. Я не знаю, что мне делать. Мама, я очень сильно боюсь. Что теперь будет? Говорят, что маленьких отправляют в детский дом, но я туда не хочу. Мама, сделай так, чтобы папа пришёл домой, умоляю тебя. – шёпотом, истерично, сквозь слёзы тараторил он.

Снаружи послышались звуки сирены, возвещавшие о том, что наступает время тишины.

Ваня отложил диктофон в сторону, встал с кровати, выключил свет и забравшись под одеяло, отвернувшись к стенке, про себя продолжил разговор с матерью. Полночи он не спал, ревев в подушку, а после 3.00 ночи сдался и уснул.

Будильник разбудил его. Долго не хотелось открывать глаза. Во сне ему приснилась мама, она пришла к нему спящему, села возле кровати и успокаивала его. Людмила гладила его по голове, перебирая волосы и повторяла его имя, говорила, что всё будет хорошо и всё скоро наладится, скоро мы встретимся. Он был ещё в нём, и уходить не хотелось, но серая, пугающая пустотой реальность постепенно вытесняла остатки сна.

Улыбка, с которой он проснулся, постепенно исчезала с его лица. Через минуту он открыл глаза и с надеждой взглянул на отцовскую кровать, она пустовала. Медленно он встал с дивана и неспешно прошёл сперва в коридор, откуда можно было видеть вторую комнату. Там тоже никого не было. В туалете, ванной и на кухне, тоже никого. Иван вернулся в комнату, сел на диван и опустив плечи заплакал. Неизвестно, сколько ещё прошло времени, пока он собрался с силами и позвонил своему психологу.

– Елизавета Викторовна, это Ваня Степанов. У меня папа пропал, – пытаясь сдерживать слёзы поведал он.

В трубке послышался женский голос, он что-то говорил ему, а Иван кивал, уставившись пустующим взглядом в стену. Когда пошли гудки, он отключил телефон.

Через час, Елизавета Викторовна уже сидела с ним за рабочим столом, рассматривая его домашнюю работу. Она посмотрела на него, потом на свой телефон и отложила рабочую тетрадь в сторону.

– Я сделала запрос на работу твоего отца, чтобы уточнить, когда он ушёл с работы. – возникла пауза,– уверена, что он задержался сверхурочно и сегодня придёт домой.

– Он обычно звонит, когда задерживается. – монотонно отрезал Иван.

– Возможно, в этот раз его отвлекли дела, срочные. – она явно хотела его увести от дурных мыслей. Но как можно отвести от того, что составляет 100% тебя.

– Ты пишешь обращения к маме?

Ивана, будто током поразило, он достал телефон и начал в нём копаться.

– Ты вчера говорил?

– Да, – Иван начал рыться в телефоне, – и до сих пор не выключил запись. Так и уснул с ним, смотрите, как много записалось, пятнадцать часов.

Ваня долго смотрел на индикацию звуковой дорожки, а потом показал психологу.

– Видите начало, высокая амплитуда, это я говорил, а потом идёт ровная. Где-то снова подымается, – Ваня засмеялся, – наверное, это я храплю. У нас был сосед снизу, дядя Витя, он храпел так, что полдома слышали это. Многие его не любили за это.

Она улыбнулась ему в ответ. Внезапно её телефон завибрировал, извещая о пришедшем сообщении. Доктор посмотрела, что пришло, потом отложила телефон в сторону и добрыми глазами посмотрела на Ивана.

– Мне сообщили, что твой отец вчера ушёл с работы в 19.00. Сейчас его заявили в поиск. Уверена, что его найдут. Пока его не нашли, думаю стоит тебя забрать к себе, в моё заведение, чтобы ты был под контролем.

– Я познакомился с взрослой девочкой. Ей лет 17. Она хорошая и добрая. – внезапно вывалил Иван, отгоняя дурные мысли об отце.

– Так – так, это что-то новенькое, расскажи мне поподробнее.

– Ничего особенного, просто девочка. Но она, как глоток свободы в этом месте. С ней очень легко и очень интересно. – делился Иван, и улыбка стала наполнят его глаза.

Он делился сокровенным. Монотонным голосом он изливал ей то, чем давно хотел поделиться.

– Уверен, что сегодня я её снова увижу. – с надеждой в голосе сказал он.

– Конечно. – она встала и осмотрелась вокруг, – Давай сделаем так, я сейчас поеду по делам, а ты тут собери свои вещи и будь готов к 16.00, когда я заеду и заберу тебя.

Он поднял голову и посмотрел на неё с вернувшейся грустью.

– Заберите меня, пожалуйста в 19.00, я хочу погулять.

Она понимающе кивнула: «Хорошо, в 19.00, так в 19.00».

Взяв сумку, она попрощалась и ушла.

Оставшись наедине, Ваня завалился на диван и провалился в сон. Он проснулся от звука включившегося телевизора – начался учебный день. Двенадцатилетний пацан лежал на кровати и вертел в руке телефон. Потом, что-то вспомнив, Ваня открыл запись, сделанную ночью и начал слушать ночные колебания, как он про себя назвал моменты, когда ровная дорожка превращалась колыхания. Открыв наугад среднюю, та что была дольше, чем обычно он услышал материнский голос, который коряво произносил его имя. Мурашки побежали по всему телу, а холодный пот покрыл всю спину и лоб. Материнский голос говорил: «Ваня, Ванечка, солнышко моё. Не расстраивайся, всё будет хорошо, скоро всё наладится, и мы встретимся»

Это же те самые слова, что он слышал во сне. Но как это возможно. Ваня перемотал на начало, до ровной линии и припал к динамику.

Было слышно, как он сопит, а потом, он отчётливо услышал, как дверь открылась, и знакомый цокающий звук наполнил квартиру. Каждое цоканье эхом отдавалось в сердце мальчишки, дыхание его участилось. Звук нарастал, приближаясь, пока не замер.

В тишине, было слышно, как колотится его сердце, готовое выскочить наружу. «Но как это возможно? Этого не может быть. Это спокойно зашло к ним в квартиру» – лихорадочно носились мысли в голове Ивана.

– Иван, Ваня, Ванечка, солнышко моё, – прозвучал материнский голос, – не расстраивайся. Всё будет хорошо, скоро всё наладится, и мы встретимся. Совсем немного надо подождать. Всего лишь малость, главное будь сильным и не сдавайся. Обещай мне.

Снова тишина, слышен только звук какого-то движения. «Она гладит меня по голове» – догадался Ваня.

Потом раздались шаги на лестнице.

«Я хочу ещё посидеть возле него. Ещё минуточку» – умоляла мать. Видно, что собеседник ответил отказом. Послышалось ужасающее цоканье, сперва замершее недалеко, а потом поспешно удалившееся за дверь, хлопок которой отрезал мечту от суровых реалий.

Иван зажмурился. В это невозможно было поверить.

Ещё раз двадцать он прослушивал этот отрывок, пока не минимизировал запись до приятного фрагмента – голоса матери.

Осознание того, что вечером он покинет этот дом, что придётся последнюю, третью часть того мира изжить из себя угнетала его. Возникали мысли о том, что возможно и жизнь, в полном понимании слова закончилась. Постепенно время подошло к 16.00. Ваня оделся и спокойно вышел на прогулку.

Сегодня он не играл в баскетбол, он спокойно сидел на скамейке и ждал Таню. Ждал и запоминал каждый фрагмент этой площадки, запоминал аромат воздуха, запоминал лица соседей, улыбался наблюдая ссоры у шахматной доски.

– Привет! Чего сидишь? Почему без мяча? – Таня возникла из неоткуда, напугав Ивана так, что от неожиданности он подскочил.

– Откуда ты взялась, ведь только что тебя не было? – возмущённо спросил Ваня.

– Уметь надо, – жуя жвачку отрезала она. – играть будем? Где мяч?

Иван сел обратно и опустил голову. Он себя почувствовал полностью беззащитным и подавленным, из глаз неконтролируемо потекли слёзы. Ваня зашмыгал носом.

– Да ладно, – возмутилась Таня, – С чего вдруг?

Она села рядом и обняв Ивана, притянула к себе.

– Давай, рассказывай, что там у тебя? – мягким и вкрадчивым тоном голоса поинтересовалась она.

– Папа пропал. Я остался один. Сегодня вечером меня заберут в интернат или детский дом, не помню, как это правильно называется – после непродолжительной паузы затараторил он.