Жестокая параллель. Тайна горы Холатчахль. Приключенческий роман

Ася и Женя, используя каждую минуту для отдыха, пока пацаны перекидывались словами, успели сесть и теперь с трудом поднялись с травы, которая однозначно казалась им в этот момент пухом. Витька, с жалостью глянув на девушек, медленно двинулся вперёд, ведя ребят по краю глубокой, большой рукотворной впадины, обходя её справа.

– Да, блин, досталось нашим предкам, – изрёк Пашка. – Я бы не хотел на их месте оказаться.

– На войне было не легче, – не оборачиваясь, отозвался Витька.

Разговаривать на ходу было несподручно, и они больше не говорили, хотя он много бы мог чего поведать Пашке о войне. Родной дед долгими зимними вечерами вспоминал про неё часто, рассказывая внуку о пережитых в окопах ужасах…

Сучья трещали у Витьки под сапогами. Его дыхание сливалось с дыханием других, и больше, пожалуй, сейчас никаких звуков в лесу не слышалось. Чем дальше ребята продвигались по северной земле области, тем больше Витька замечал изменений на маршруте в окружающей их природе. Берёзы почти вовсе исчезли, а только вокруг, куда бы ни посмотрел, вековые, в два обхвата, высоченные ели. Из-за этого казалось, что уже наступил вечер, поскольку солнце опустилось за ели и сквозь них не проникало. «С погодкой, слава богу, пока нам фартит: безветренно, сухо и даже жарко, – думал Витька. – Однако после такого денька в эту пору здесь запросто может быть ночью заморозок и придётся спасаться от холода… Ладно, опять с божьей помощью как-нибудь переживём у костра, главное – чтобы снег не повалил, может случиться и такое. Ведь бывало не раз, на радость охотникам, к середине августа уже пороша всю землю в палец толщиной накрывает, не понаслышке знаю…»

Сколько километров в этот переход после последнего короткого отдыха искатели протопали, Витька не вычислял, но ясно одно ему было – много. По крайней мере, не меньше десяти. Девушек, да и пацанов тоже, аж покачивало от усталости. Наконец долгожданная река показалась. Сначала она блеснула яркой, голубоватой лентой и тотчас пропала, потому как ребята прошли по ложбинке. Потом река засверкала во всей своей красе. Витька невольно прибавил шаг, и сразу же услышал за спиной недовольные возгласы. Впрочем, торопиться уже было не нужно, последние метров триста он повёл городских тише, пока они не оказались на крутом, высоком берегу. Перед искателями алмазов открылся красивейший вид на тайгу. Справа и слева она простиралась до самого горизонта, поражая воображение величием. Впереди по прямой, казалось – недалеко, всего-то рукой подать, за полосой такого же хвойного леса в небо упирался огромный и длинный хребет. Посередине его, как бы разделяя на две половины, уходила ввысь гора. Под впечатлением увиденного ребята будто воды в рот набрали. Несколько минут, очарованные красотой и вместе с тем пугающим величием горы, смотрели на её сверкающую на солнце вершину, навечно покрытую снегом. Витька, очнувшись, заговорил первым, причём голос у парня зазвучал по-особенному, торжественно:

– Большой перекур, мужики! Отдыхайте, дальше идти некуда, кумекать надобно, как на другую сторону реки Колвы перебраться. Вижу, гора вам дюже понравилась. Для тех, кто интересуется – перед нами, кажись та самая гора, выше которой нет на Урале. Точно не скажу, какая у ней высота, сам не знаю. У этой горы на настоящей карте другое название есть, татарское, вроде как Тулим или Тулым-камень гору кличут. Короче, я за географию не отвечаю, у меня в школе с ней всегда не очень хорошо было – если совру, так уж не обессудьте. Одно только знаю: охотники, с кем мне говорить довелось, эту гору по-разному называют, кто во что горазд…

Пацаны, облюбовав полянку, не теряя времени, завалились навзничь в траву отдыхать. Витька же даже садиться не стал, прикурив услужливо предложенную ему Пашкой папироску, сперва прошёлся по берегу, осматривая сверху реку, выискивая узкие места, потом сел. Лицо у него не выглядело уже восторженным, оно заметно погрустнело. Это не ускользнуло от пацанов, которые неотрывно наблюдали за проводником.

– Что, Витёк, никак загрустил? – поинтересовался Вадик. – Мы хотя бы правильно вышли? Туда, куда надо?

– Нормально вышли, так я и хотел, а вот как переправляться, пока ещё не могу ничего дельного придумать. Главное ведь, чтобы в реку никому не упасть! Из этой быстрой, холодной воды можно и не вынырнуть, местным сомам в радость. Кто здесь тонул, тех почти никогда не находили.

– Давай думай, Витёк, ты проводник, – сказал Пашка. – Да жути-то поменьше коллективу гони, девчонки вон и так трясутся от страха, а ты ещё им про утопленников базаришь!

– Да это я так, – буркнул Витька, тщательно затоптав окурок. Опять прошёлся по берегу, туда полсотни шагов и обратно. Спустя несколько минут он уже с решительным видом приблизился к пацанам. – Короче, я на обрыве сосенку одну надыбал, не очень толстую. Если мы её сообща срубим, да направим в нужную сторонку, чтобы, значит, одним концом за речку легла, то по ней и переберёмся не торопясь, а там уже и костёр разожжём, поснедаем, заночуем… Ну как, катит мой план?

– Катит, – согласно кивнул Пашка. – Давай, проводник, командуй! Топорик, конечно, не ахти какой, но зато острый! Нас пятеро мужиков, справимся часа за полтора, если никто сачковать не будет – думаю, на это никто не рискнёт…

Работа началась споро. Витька со знанием дела первым начинал рубку, потом его сменил Пашка, за ним другие, и так попробовали себя все по очереди. Кроме Пашки и, конечно, самого Витьки, остальные, чувствовалось, делали рубку неуверенно, топор то и дело срывался и они часто промахивались. Обе девушки тем временем сладко спали, частично восполняя, таким образом, потраченные на дорогу силы. Топор был, понятно, не для лесорубов – слишком мал, однако благодаря усердию пацанов уже вскоре дерево было срублено наполовину, и вот тут Витька, спохватившись, закричал:

– Мужики! Я ведь, бля, про толкач-то совсем забыл! Давай пока перекур сделаем, я схожу выберу.

– Это что ещё за толкач? – нахмурился Пашка. Разгорячённый тяжёлой, но нужной работой, он уже видел её окончание и, в связи с этим, заслуженное торжество.

– А то, Паша, шест, раздвоенный с одного конца, вот как обычная рогатина. По школе, может, знаешь – в прошлые годы с такими рогатинами крестьяне на войну ходили, да ещё на медведя. Ею, блин, ежели кого хорошо прижмёшь, так уже ни за что не вывернется, ну, конечно, и силушку тоже надо бы иметь… – Ещё не договорив, Витька уже поднимался наверх. Из леса скоро донёсся стук, и не успели пацаны выкурить по сигарете, как он вернулся с рогатиной и протянул её Пашке. – На, возьми, Паш, ты поздоровее всех будешь! Упри в ствол и толкай на реку. Пока не шибко сильно, уж ближе к концу будет, тогда сильнее…

С каждым взмахом топора дерево в месте рубки становилось тоньше. Вскоре заскрипело, закачалось…

– Поднажми, Пашка! – заорал Витёк и бросился в сторону, увлекая за собой Вадика с Воськой и Севку.

Дерево сперва наклонилось в сторону реки, а потом с громким треском рухнуло поперёк неё. Верхушка как раз легла далеко на противоположный берег, поскольку сосна была длинная и прямая.

– Ур-ра-а, ур-ра-а! – закричали пацаны. Звуки восторга разбудили девушек, и они, поддерживая их, тоже победно вскрикнули.

– Ну что, пошли на ту сторону? – вдоволь накричавшись, предложил Витька, но ему дружно возразили, попросив отсрочить ненадолго переправу, считая, что прежде надо настроиться.

– Вот разбогатею, сразу брошу к чёртовой бабушке вредный табак, спортом серьёзно займусь, костюм спортивный шикарный достану, кеды – все девки тогда мои будут! – задрав кверху лицо, опять размечтался Вадик.

– Да у тебя и так, по-моему, валом всего! – сказал Севка. – Мы ведь в одном подъезде живём, всё вижу. Небось девки все двери уже обоссяли, тебя карауля!

Ребята незлобиво посмеялись и некоторое время, подшучивая друг над другом, говорили похабщину, стараясь, однако, чтобы этого не слышали девушки.

– Всё, мужики, – поднявшись, сказал Витька и, помолчав, добавил: – Дальше тянуть уже некуда, засветло нужно нам перебраться. Ещё о-го-го сколь надо делов переделать! Костёр распалить, на ночлег палатку поставить, да и пожрать бы перед сном не мешало, я так думаю. Первыми девчат пустим, бояться нечего: дерево плотно лежит, крутиться не станет, а что касаемо веса, так не только нас, а ещё цельный трактор выдержит в придачу…

Ребята долго не совещались, поступили так, как посоветовал проводник, хотя Ася и Женя поначалу засомневались, стоит ли им идти первыми, но Витька быстро убедил их в безопасности переправы.

– Главное – не спешите, девушки, смотрите чаще под ноги и крепче держитесь за толстые ветки, – напутствовал он напоследок, когда уже те, повизгивая от страха, ступили на дерево. – На воду лучше не смотреть! Вода, она свойство такое имеет – притягивать, зазеваешься – и тама!

– Головы бы только у них сейчас не закружило, блин, – по-видимому, переживая за удачный исход, ругнулся Пашка. – Как ты думаешь, Витёк, не закружится башка?

– Тут высоты-то всего метр до воды, с хера ли она закружится, если, конечно, сами долго глазеть на течение не станут… Да они вон больше половины уже прошли, река тут, всё одно, как большой ручей. Исток ведь недалеко отсюда, где-то у подножия гор. Не успела река ещё наводниться, широкой-то стать. Это уж тамока, дальше вниз по течению, нам бы такую-то вот переправу не наладить, деревьев длиной в ширину русла у берегов не отыскать было бы.

– Мальчики, а мы уже здесь! – с радостью сообщила Ася. – Не тяните резину, переходите быстрее к нам!

– Давайте, мужики, давайте! – поторопил Витька.

– Ага, хорошо им налегке, прыг-скок – и на той стороне, – проворчал Вадик, с опаской ступая на дерево.

За ним следом пошёл Пашка, а потом Севка и последним Витька. Воська с упрямством сказал, что пойдёт после них – видать, пока не мог ещё справиться с трусостью. Дождавшись, когда пацаны благополучно переберутся, наконец решился и он.

– Эх, зря Воська рюкзак скинул, рука-то одна теперь занята! – обеспокоился Витька.

Пашка же высказался в циничном духе:

– У него очко играет, он боится, что если сорвётся, то рюкзак утянет его сразу на самое дно…

Воська пробирался между ветвями слишком медленно. Прежде чем переступить, ощупывал ногой бревно, будто проверяя его на прочность, и тянул рукой на себя каждую очередную ветку, перед тем как полностью довериться ей. Ребята, наблюдая за ним, уже теряли терпение, громко и зачастую грубо выкрикивая Воське обидные замечания. На них Воська реагировал бурно, огрызался, отвечая порой друзьям матерщиной. Возможно, это обстоятельство и сыграло с ним ту злую шутку, едва не закончившуюся смертью. В какой-то момент, видно потеряв чувство опасности и решив доказать друзьям свою смелость и пренебрежение к происходящему, он отпустился от ветки, помахал свободной рукой, поскользнулся и – о ужас! – полетел вниз головой в стремительно бежавшую реку, оставив рюкзак на дереве. Течение, подхватив его, понесло, и, несмотря на отчаянные попытки сопротивляться ему, Воську уносило от переправы. Девчонки и пацаны в ужасе закричали. Растерялись все, но за считанные секунды Витька пришёл в себя и, мгновенно рассчитав направление реки на этом злосчастном участке, побежал не разбирая дороги, иногда черпая сапогами воду, туда, где река должна была круто повернуть и там быстрина должна была приблизиться к двум-трём метрам от берега.

– Воська, Воська, держись! – истошно кричал он, заодно на бегу пытаясь давать советы неудачнику. – Не борись с течением, не теряй силу! Ты только плыви по нему и чуток руками подгребай к берегу, тебя сейчас на мель понесёт, и я тебя там поймаю!..

Ругаясь нещадно, Витька успел-таки раньше к спасительному повороту. Ему было очень страшно, река здесь, словно назло им взбесившаяся, грозно рычала, дыбилась, переворачивалась пластами, но, однако, он, соединив волю с природной хваткой и ответственностью, смог подавить это естественное, присущее нормальному человеку чувство, с ходу бросившись в ледяную воду. Широко расставляя ноги, сколько возможно, брёл, пока нутром не ощутил, что ещё, может быть, сделать всего один шаг, и тогда ему уже будет не совладать с озверевшей рекой, его собьёт с ног.

И конец придёт и ему тоже, заодно с Воськой. А тем временем виновник происшествия, следуя советам проводника, оказался на повороте почти сразу же. Ну и, казалось бы, сейчас протяни руку, поймай его Витька, хотя бы за что-нибудь ухвати, но с первого раза это сделать оказалось не так просто. Воську перевернуло на спину и накрыло толщей бурлящей воды… «Всё, конец!» – промелькнула мыслишка у Витьки. И он скорее интуитивно, а никак не продумав, сунул вытянутую руку в воду, где сходу что-то обнадёживающее там, в невидимой глазами беспощадной стихии, цепко ухватил пятернёй. Сначала показалась Воськина нога, а потом и он весь. За Витькиной спиной стояли наготове пацаны, они помогли ему и общими усилиями бедолагу Воську в конце концов благополучно вытащили на берег…

Он был в сознании, только сильно окоченел и от этого, и, конечно, ещё с большого перепугу, говорить с ребятами у него пока что не получалось. Из широко открытого рта вырывались нечленораздельные звуки. Жалко было смотреть на то, как парнишку бьёт дрожь.

– Мужики, водка есть у кого? – спросил Витька. – Растереть бы надо, он заболеть лёгкими может.

– Так у него же и есть! Пусть, падло, пользует своё! – резко ответил Сева и шагнул к распластанному на траве несчастному, с ясным для ребят желанием что-нибудь тому сделать, может быть пнуть.

Угадав это, Витька преградил ему путь:

– Ещё только драки нам тут не хватало! Эдак-то мы пока до алмазов доберёмся, раньше переколотим друг дружку. Ну сорвался, так чего? Он ведь не спецом, он только чуть раззяву поймал, наверняка в первый раз по дереву шёл. Такая переправа – дело нешуточное. Считай, повезло ему, да и нам тоже, обошлось, блин, не утоп, а всё благодаря тому, что на воде здорово держался. Страху, конечно, все натерпелись, но это ерунда по сравнению с тем, что могло быть. Не нападайте больше на него, забыть надо про этот случай. Я всякого в тайге успел повидать, и скажу – Воська даже герой. За то, что сразу не ушёл на дно, в награду положено ему полстакана водяры внутрь!

– Давай, Севка, вперёд, да смотри, аккуратнее! – приказал Пашка.

Он послал его за Воськиным рюкзаком, в нём должна быть водка. Хорошо, что она была! В таком случае водка – вещь для сугреву просто необходимая. Пока Севка ходил, Витька, не теряя времени, стал энергично раздевать несчастного, забыв о себе. Он даже не скинул сапоги, где хлюпала вода, и ноги его от холода занемели.

– Девчонки, ну чего вы стоите с открытыми ртами – муха ведь залетит! Давайте-ка, помогайте проводнику! – прикрикнул на девушек Вадик.

– Поищите что-то шерстяное! Надобно для растирки шерстяное бы, оно-то всяко лучше пойдёт, – добавил Витька…