Змеюка

Змеюка исчезла.

Это произошло так быстро, что многие только через минуту разочарованно зашумели, словно заплатили большие деньги за билет, а представление закончилось раньше обозначенного срока.

Через некоторое время выяснилось, что Василиса снова пропала.

Пилявский с трибуны объявил об этом событии и попросил принять участие в поисках девушки.

– Мама ее приехала, она волнуется, – усилил он свою просьбу.

На сцену вышла Анна Николаевна, вытирающая большим надушенным платком глаза (аромат духов сразу распространился по залу).

Аркадий сжал губы. Он должен был подойти к Анне Николаевне, успокоить ее, ведь она благословила их поездку в лагерь. Так и сказала на прощание, что Аркадий, как мужчина, должен взять опеку над ее дочерью, отличающуюся взбалмошностью и непредсказуемостью.

Как матушка Василисы была права! Именно – непредсказуемостью.

И вот результат. Она исчезла. Во второй раз. И судя по ее поведению, надолго.

Для этого были опасения. Во-первых, уже один раз исчезала и после возвращения ничего конкретного не рассказала, молчала, как партизан.

Во-вторых, ее обидели, и она могла дать согласие на ПМЖ на Материке. Как помнил Аркадий из своего сна, Натан Иванович их к этому и готовил, хотя Георгий Сергеевич был категорически против.

Георгий Сергеевич сразу перебил инициативу местного чиновника, спланировав работу группы таким образом, чтобы они могли покинуть через некоторое время Материк, основательно познакомившись с жизнью его обитателей.

Как помнил Аркадий, Витас расписал все время их пребывания по суткам. В планы были включены съемки, интервью, комментарии.

Роман Аскаков со своей выдающейся камерой и Семен Астафьев со своим «ЭНИСКОМ» были готовы к выполнению задания.

Другой вопрос, что Натан Иванович мог запротестовать и запретить съемки и прочие разведывательно-исследовательские действия.

К чему, собственно, и шло, если вспомнить резко обострившиеся отношения между двумя руководителями.

Да, разность этих людей была ясно видна.

Они были не только из разных времен, но и из разной породы. Один ученый, а второй скучающий чиновник, задача которого была наблюдать, как бы, глядишь, чего не сперли эти, прибывшие с отсталой Земли.

Аркадий почувствовал, как в нем закипает гнев при возникших мыслях. Он, конечно же, был на стороне Георгия Сергеевича.

И сейчас искал его глазами в ставшем похожим на муравейник берегу, куда высыпали не только участники конференции, а и приехавшие представители разных СМИ, научных учреждений и организаций.

Аркадий увидел Витаса в окружении Аскакова и Астафьева. Они, как всегда работали. Роман Аскаков вертелся волчком вокруг людей, все время возвращаясь к Георгию Сергеевичу. Было понятным, что Витас в данное время выполнял роль режиссера, а Семен Астафьев после коротких консультаций с шефом делал замеры своим прибором.

Аркадий тронул за рукав Георгия Сергеевича.

– Вижу тебя, Аркадий, – сказал Георгий Сергеевич, не поворачивая головы. – Давно вижу, молодец, что подошел. У меня к тебе есть разговор. Сейчас закончим здесь работу, я с тобой поговорю.

Аркадий стоял и гордился, что рядом с ним такой человек. Теперь в этой сутолоке они вдвоем стояли, как капитан и юнга на борту терпящего катастрофу корабля. И твердо знали, как спасти экспедицию или что там.

Стоять, однако, пришлось долго.

Наконец Георгий Сергеевич поднял руку, что означало, – конец работе.

– Мы взяли все, что можно, – заключил шеф (так стал называть Витаса про себя Аркадий).

Небольшая группа стала пробиваться через толпу к домику, в котором жил Витас.

– Не лагерь, а какой-то Лас-Вегас, – сказал Семен, высматривая что-то в своем приборе.

– Человек любопытен, вот почему, – объяснил Роман.

Они вошли в дом, расселись по креслам.

– Может, пообедаем? – спросил Георгий Сергеевич, – что-то от происшедших событий я проголодался.

– И я, – сказал Аскаков.

– И я, – сказал Аркадий.

– Нюра! – крикнул Георгий Сергеевич в пространство.

На пороге неизвестно откуда появилась женщина одного размера что в длину, что в ширину, шустро передвигающаяся на маленьких ножках. Это была все та же Нюра. У Аркадия возникло четкое ощущение, что она и жила вокруг Георгия Сергеевича, всегда была наготове.

– Я вас слушаю, Георгий Сергеевич.

– Обед. Мы хотим обедать.

– Я мигом, – сообщила Нюра и исчезла через внутреннюю дверь.

Я такого кино не снимал

Обед был вкусным – блинчики с мясом, жареная курица со спагетти, земляничный компот.

Георгий Сергеевич вытер чистым, отглаженным горячим утюгом платком рот, слегка икнул и посмотрел на Аркадия.

– Все, что ты рассказал, ты действительно видел во сне?

– Не знаю, – с готовностью ответил Аркадий. – Я уже потерял ощущение, когда был сон, а когда реальность. Вот сейчас мы видели Змеюку, а где делась Василиса?

Точно такое и я ощущал, когда путешествовал с вами по Материку.

Георгий Сергеевич высоко поднял левую бровь.

– Вы помните это путешествие? – обратился он к Роману и Семену.

– А черт его знает! – сказал Семен Астафьев. – Я уже запутался. Явление этой Змеюки все путает, забываешь даже, когда и где ты родился и живешь.

– А ты? – обратился Георгий Сергеевич к Роману?

– Я… – замялся Роман Аскаков…