Кровь на колёсах

Он остановился на пороге, стараясь разглядеть лица своих новых соседей.

– Здорово, сидельцы, – сказал он. – Всем доброго здоровья и честных приговоров.

Почувствовав лёгкий толчок в спину, он прошёл дальше и присел на свободный топчан.

* * *

В камере Ланге встретили равнодушно. Никто не поинтересовался, за что тот задержан. Бросив на нары пальто, Михаил лёг, закрыл глаза и надолго ушёл в себя.

Он старался вспомнить всё, что касалось краденых машин и трафика наркотиков. Память у него была хорошая и на события, и на лица. Сейчас, лежа на жёстком топчане, он старательно перебирал события последней их с тестем поездки в Алма-Ату. Как долго они кружили по улицам города, проверяя наличие слежки, прежде чем остановились где-то в центре.

– Постой здесь Миша, – велел ему тесть. – У меня здесь дела. Сходи в универмаг, посмотри что-нибудь для детей и жены. А я встречусь со старым товарищем. Надеюсь, все вопросы решу быстро.

Тесть пошёл пешком, а Михаил, перекурив, направился в универмаг. Он долго бродил по этажам, покупал подарки, а потом вышел на улицу. Он опять покурил, аккуратно сложил покупки в багажник машины и стал поджидать тестя. Время шло, а его всё не было. Не дождавшись, Ланге решил пройтись в том направился, куда час назад удалился тесть.

Улица была достаточно многолюдной, и Михаилу приходилось уклоняться от встречных прохожих. «Как они живут в таком большом городе? – удивлялся он. – Все торопятся, бегут неизвестно куда со своими проблемами».

Вдруг на другой стороне улицы в летнем кафе он увидел своего тестя, который сидел за столиком на открытой площадке и разговаривал с незнакомым мужчиной. Внешний вид, манеры, вальяжная поза незнакомца выдавали в нём большого государственного чиновника. Он не слышал разговора, однако по напряженной фигуре тестя понял, что беседа явно не дружеского характера. Незнакомец, похоже, отчитывал за что-то тестя. Тот сидел красный и пытался оправдаться перед ним.

Михаил отошёл за стоявший у тротуара автобус и стал рассматривать чиновника. Его лицо показалось очень знакомым – надменное и холёное. Он попытался вспомнить, где он его видел, но сколько ни вглядывался, никак не мог.

Незнакомец, словно почувствовав на себе изучающий взгляд, внимательно посмотрел в сторону Михаила. Он не успел спрятаться за автобус, как незнакомец, встретившись с ним глазами, сделал неприметный жест рукой. Двое мужчин в чёрных костюмах встали из-за соседнего столика и направились к Михаилу.

Сам же незнакомец что-то сказал тестю, резко поднялся и направился к чёрному «Мерседесу», стоявшему рядом с кафе.

Ланге слегка замешкался, не зная, куда скрыться от телохранителей, а те стремительным шагом, не обращая внимания на поток машин, пересекали улицу. Бежать было поздно и он, сделав вид, что толкается у витрины, стал ждать их.

Один из охранников схватил его за руку и ловким приёмом перевёл захват в болевой приём. Михаил вскрикнул от боли, стрелой пронзившей предплечье. Второй быстро достал из внутреннего кармана его костюма паспорт и тут же стал его рассматривать.

– В чём дело, кто вы такие? – насколько возможно громко спросил их Михаил, стараясь привлечь внимание прохожих.

Ему это удалось, и через секунду-другую вокруг них стала расти толпа. Охранники вернули паспорт и, как ни в чем не бывало, быстро растворились в толпе.

Он быстро перешёл улицу и подошёл к тестю.

– Кто эти люди, папа?

Но, заметив страх и растерянность на лице родственника, он моментально понял, что его вопрос совершенно неуместен.

– Михаил, забудь, кого ты здесь видел. Эти люди не привыкли светиться. Они, как вампиры, живут в своём мире и солнца не переносят, – только и прошептал тесть.

Не требовалось семи пядей во лбу, чтобы догадаться: только что перед ним был человек, которого тесть всегда называл «Хозяин».

Они вернулись в Аркалык. Дома Михаил, порывшись в местных журналах, быстро нашел лицо незнакомца. Его фамилия вызвала у него животный страх: «Выходит, вот кто стоит за наркотиками! Этих товарищей стоит бояться. Для них нет людей, есть только фигуры на шахматной доске. И они безболезненно могут пожертвовать любой пешкой».

Он сейчас понял, что тесть пытался оградить его от неприятностей и поэтому встречался с Хозяином один, однако, сам того не ведая, всё испортил. Сначала Михаил не придавал особого значения той встрече, но после того как увидел перегрузку военного снаряжения на машины, доставившие наркотики, понял, что влип в эту историю по полной программе. «Перед тем как сюда войти, подумай, как отсюда выйти, гласит простая народная мудрость», – подумал Михаил и решил одним махом разрубить узел. Он не передал полученные им за перевоз наркотиков деньги и присвоил их, рассчитывая на то, что сможет быстро получить визу в Германию, купить на них валюту и навсегда уехать из страны. Однако то ли он просчитался, то ли ему помешали подключенные Хозяином силы, в визе ему отказали.

А потом одна неприятность потянула за собой множество других. В Челнах были арестованы два его поставщика машин, братья Дубограевы, а вскоре и в Аркалык нагрянули московские менты. Начались аресты, облавы, обыски. Действительно, беда не приходит одна.

Он лежал на нарах, прикрыв глаза согнутой рукой. Сон не шёл. Неизвестность пугала его. Он не знал, что будет через несколько дней, когда его отконвоируют в Аркалык.

* * *

Полковник Кунаев возвращался из Алма-Аты в состоянии глубокого стресса. Его предположение об увольнении полностью подтвердилось. Несмотря на то, что он ежедневно ждал этого, всё произошло неожиданно для него.

Утром он привёл себя в порядок: надел парадный китель, увешанный государственными и ведомственными наградами, и направился в Министерство внутренних дел Казахской ССР. Он намеренно отказался от служебного автомобиля и направился в МВД пешком.

Утренний воздух немного бодрил, и он, проходя по знакомым с детства улицам, вспоминал молодые годы, когда его после школы милиции приняли на работу в отдел уголовного розыска одного из районных отделов Алма-Аты. Память редко подводила его, и сейчас, шагая по знакомой улице, он поименно вспоминал всех друзей, с которыми делил сложности милицейской службы. В настоящее время многие из них уже трудились далече, потому что не смогли в сложные времена продолжить работать в милиции.

В отличие от них Кунаев смог приспособиться к ситуации, нашёл покровителей и сделал, на его взгляд, неплохую карьеру, а именно, стал начальником городского отдела милиции. Только сейчас высокая должность не радовала его. За всё в этой жизни надо платить, и теперь, направляясь в МВД, он отчетливо понимал, что для него сейчас наступил тот самый день расплаты.

Он вошёл в здание министерства и, подойдя к постовому милиционеру, предъявил служебное удостоверение. Постовой дважды перечитал его должность и поднял трубку телефона.

Нервы у него потихоньку стали сдавать. Он вынул из кармана носовой платок, обтёр им шею и суетливо комкал в кулаке намокшую от влаги ткань. Наконец постовой вернул ему удостоверение и сообщил, что его ждут в приёмной министра. Спрятав удостоверение во внутренний карман мундира, Кунаев направился вверх по знакомой мраморной лестнице.

Интерьер министерства внутренних дел мало изменился с его последнего посещения. На полу лежала всё та же красная ковровая дорожка, да и картины на стене коридора были всё те же. Он подошёл к приёмной министра и машинально поправил на себе китель, пошитый на заказ полгода назад. Китель сидел отлично, подчеркивая его моложавую спортивную фигуру. Сделав глубокий вдох, он открыл дубовую дверь и оказался в просторном кабинете. Окинув взглядом помещение, увидел стоящий в углу стол, за которым сидел молодой лейтенант.

«Наверное, референт», – предположил Кунаев. Он представился ему и присел на предложенный стул. Лейтенант открыл дверь и вошёл в кабинет министра; он отсутствовал минуты три, которые показались ему вечностью.

– Проходите, министр вас ждёт, – торжественно произнёс лейтенант и открыл перед ним дверь.

Поборов в себе робость, он тихо вошёл в кабинет.

Министр сидел в кожаном кресле за большим массивным столом посередине. Его без того щуплая фигура в огромном кресле смотрелась совсем комично, однако посетителю было не до смеха.

Кунаев бодро отрапортовал о прибытии и замер по стойке смирно. Прошла минута, другая. Министр по-прежнему сидел в кресле, не отрывая взгляда от бумаги, которую держал ещё до того, как в кабинете появился полковник Кунаев. Неожиданно открылась дверь комнаты отдыха, и в дверях показалась фигура Хозяина.

Приглашения присесть Кунаев не получил, и всё это время стоял по стойке смирно.

– Я не буду тебе перечислять то, что ты нарушил, – заговорил министр. – Ты сам всё это хорошо знаешь. Я тебе доверил город, сделал тебя в нём почти хозяином. Все мы тебе верили и всячески помогали. Но ты не ценил того, что получил из наших рук. Вместе со своим зятем решил поживиться за чужой счет. Это нехорошо. У тебя было два варианта решить проблему: вернуть то, что не принадлежит ни тебе и ни твоему зятю, или всё сделать по офицерскому кодексу чести – пустить себе пулю в лоб! Ты не выбрал ни того, ни другого варианта. Ты нам больше не нужен, ни как начальник городского отдела, ни как человек, которому можно доверять какие-то тайны. Я, как представитель известных тебе лиц, передаю их слова. Тебе предоставляется ещё одна возможность вернуть то, что вы с зятем забрали. Срок три дня. А сейчас ты свободен. В приёмной скажут, кому передать дела по отделу.

Это был приговор. Кунаев молча вышел из министерства и расстегнул верхнюю пуговицу форменной рубашки. Ему не хватало воздуха, и он, тяжело ступая, побрёл прочь от министерства. Висевшие на его кители награды, мелодично позванивала в такт его медленным шагам. Сейчас этот перезвон больше напоминал ему погребальный звон колоколов. Он зашёл в небольшое кафе и, заказав двести граммов коньяка, выпил его залпом без всякой закуски.

Бармен, потрясённый увиденным, молча проводил его взглядом.

* * *

Кунаев на большой скорости мчался в Аркалык. Он сам вёл свою машину. На пассажирском сиденье лежала бутылка коньяка, к которой он иногда прикладывался по дороге. Вот уже несколько часов находясь в пути, он анализировал разговор с министром, а если вернее, монолог министра. «Что бы изменилось, если бы я мог вернуть деньги? – думал он. – Наверное, всё равно случилось бы именно так, как случилось. Вернул деньги, не вернул, для них уже было не важно, только за попытку отнять их долю они готовы были разорвать его на части».

Сейчас для бывшего начальника милиции самым главным было то, что дочка с внуками успела выехать в Германию. Всё остальное уже не имело для него никакого значения. Ещё за неделю до поездки в Алма-Ату ему позвонила дочь и сообщила, что сумела получить визу в посольстве Германии и выезжает из Союза. Эта весть была самой радостной за последние три месяца. Сейчас он уже знал, что никаких денег вернуть своему Хозяину не сможет. Все его деньги и деньги зятя, были у дочери.

Зять своевременно сообщил, где находятся сбережения, и попросил его помочь уладить вопрос с Хозяином. Однако Кунаев всё решил по-своему. Он хорошо знал, что возврат денег не решит проблему и не остановит занесённый над их семьей меч возмездия. Он не стал ничего возвращать, а купил валюту и отдал её дочери. Это было, наверное, лучшее решение за всю его жизнь.

Он хлебнул из бутылки коньяк и, положив её на сиденье, открыл свой кожаный портфель, откуда извлёк оттуда увесистый конверт. Прикинув на ладони вес, он положил его обратно и откинулся на спинку автомобильного кресла. Он представил себе удивлённые лица руководителей центрального аппарата КГБ, которые прочитают это письмо. На мгновение ему стало даже весело, он улыбнулся про себя, представив вытянутые лица Хозяина и его пособников. «Мы ещё посмотрим, кто из нас пожалеет о принятом решении, – думал он. – Больше жалеют те, кто больше теряет. А им было, что терять».

Он ласково погладил кожу портфеля. Тепло нагретой солнцем поверхности грело не только руку, но и самолюбие.

* * *