Кровь на колёсах

Шёл одиннадцатый час ночи. Я медленно шагал по пустующим улицам. Город засыпал. Мое внимание привлёк нарастающий шум товарного поезда. Общежитие, в котором я решил переночевать, находилось метрах в ста от железной дороги, которая проходила, чуть ли не по центру города.

Я прошёл ещё метров пятьдесят, прежде чем увидел товарный поезд, который, набирая скорость, отправлялся из города. Я, как в детстве, приступил к подсчёту вагонов в составе: платформы, цистерны, пульмановские вагоны, – все проносились мимо меня. Неожиданно внимание привлекли цифры на железнодорожных цистернах. Эти номера были такие же семизначные, как и на бумажке из кармана Хасанова.

Не знаю почему, но моё сердце, словно почувствовав что-то необычное, сильно заколотилось. Я чуть ли не бегом бросился к общежитию. Взяв у дежурного ключ, я быстро открыл комнату и бросился к телефону, который стоял на подоконнике. Несмотря на поздний час, я стал лихорадочно набирать дежурного по РОВД. Дождавшись ответа, попросил его соединить меня с диспетчером по химзаводу. Прошло около минуты, прежде чем я услышал заспанный голос. Я представился и попросил его проверить по учётным документам, где находится железнодорожная цистерна или вагон за номером 0063456.

От нахлынувшего волнения, кровь ударила мне в голову; не выпуская трубки из рук, я достал из кармана куртки таблетки и, положив одну из них в рот, запил водой. Наконец я услышал голос диспетчера.

– Алло, вы меня слышите? – неспешно выговаривая слова, спросил он. – Да, железнодорожная цистерна за номером 0063456 находится на территории завода.

– Посмотрите, пожалуйста, когда её подали и дату возврата потребителю, – попросил я.

– Её загнали пять дней назад, возврат через два дня, а если точнее, через день.

– Большое спасибо! – поблагодарил я.

Ещё минут тридцать назад я мечтал упасть на койку и закрыть глаза, а сейчас готов был мчаться на этот завод, чтобы лично убедиться в наличии этой самой цистерны! Но пришлось пересилить своё желание: раздеться и лечь на койку.

Лежал с закрытыми глазами, но сон не шёл. Я крутился, словно уж, пытаясь занять усыпляющую позицию, но у меня ничего не получалось. Сердце продолжало гулко стучать в груди, и я снова, как в Афганистане, почувствовал, что всё внутри меня стало мелко дрожать, словно предчувствуя большой бой. Измучившись, я встал, налил воды в чайник и поставил его на электрическую плитку.

«Как все удачно складывается! – думал я. – И в Челнах, и здесь, в Менделеевске. Вот и Ботов сообщил мне о раскрытии серии краж КамАЗов. По-моему, он назвал цифру, превышающую сорок. Это ведь здорово! Ради этого можно и помучиться в командировках».

Неожиданно я вспомнил свои стычки с Гариповым и Харламовым. «Вот теперь я уже могу так говорить им всем: ведь это моя бригада раскрыла преступления», – подумал я.

Размышления прервал закипевший чайник. Я отключил плиту и налил кипяток в металлическую кружку. Затем достал из портфеля безопасную бритву и скоблил подбородок в туалете минут пятнадцать. Процедура была несколько болезненной – я дважды порезался. Освежившись одеколоном, я достал из тумбочки утюг и приступил к глаженью брюк.

«Как медленно тянется время, как перед боем», – думал я, снова невольно вспоминая Афганистан.

За окном по-прежнему было темно. После возни с брюками и утюгом ничего не оставалось делать, как опять лечь в кровать. Чтобы скоротать время, я стал перебирать в памяти школьные годы. Воспоминания, словно кадры кинохроники, проплывали перед моими глазами. Я не заметил, как задремал.

Разбудил меня стук в дверь. Я испугано открыл глаза, стараясь понять, где я и что произошло. Стучала вахтёр, которую я попросил разбудить меня часов в шесть утра.

– Виктор Николаевич! Половина седьмого. Вы просили разбудить, – донёслось из-за двери.

– Спасибо, тётя Вера. Я уже проснулся и одеваюсь, – бодро отозвался я и стал приводить себя в порядок.

Выпив стакан крепкого сладкого чая, я вышел на улицу и направился в милицию. Город просыпался, и люди, кто в одиночку, кто группами направлялись на работу.

«Да, не май месяц, – поёживался я от утренней прохлады. – Вот завернут холода, а у меня ни плаща, ни тёплой куртки с собой нет». Занятый прозаическими размышлениями, сам не заметил, как очутился у отдела. Там кучками стояли работники милиции, обсуждая предстоящее прочёсывание завода.

– Виктор Николаевич! – услышал я голос Гильманова. – Сотрудники в сборе, какая будет команда?

– Хорошо, если все на месте, тогда поехали.

Ребята разместились в автобусах, и мы полным составом двинулись к предприятию имени Карпова.

* * *

Милиция и рабочие, разбившись на группы по два-три человека, приступили к прочёсыванию территории завода и прилегающей местности. Каждой группе был определён свой участок и назначен ответственный из числа сотрудников милиции.

Пока люди исследовали окрестности, я, взяв с собой следователя и двух рабочих, направился на участок, где стояли железнодорожные цистерны. Я поднялся на эстакаду, с которой осмотрел прилегающий к ней участок железной дороги. Передо мной на путях было шесть цистерн, две из которых уже стояли под загрузкой серной кислотой. Я спустился и стал осматривать одну цистерну за другой, стараясь быстрее отыскать нужную. Осмотрев две, мы направились к третьей, что стояла в самом тупике. На её боку красовался тот самый номер. Несмотря на то, что цистерна была обильно покрыта ржавчиной, на ней четко виднелись цифры 0063456, выведенные белой краской.

– Мужики, – обратился я к рабочим, – мы должны внимательно осмотреть эту цистерну. Не исключено, что мы найдём здесь похищенный катализатор!

Рабочие полезли под цистерну, и почти сразу один из них крикнул:

– Товарищ начальник! я нашёл! Вот она, эта сетка!

– Не трогайте её! – предостерёг я. – Сейчас следователь зафиксирует, как она закреплена и опишет в протоколе.

Следователь, как и тогда, когда мы поехали на завод осматривать рабочие ящики подозреваемых, с явной неохотой полез под цистерну, боясь испачкать чистый отглаженный милицейский китель.

– Ну, что ты так смотришь на меня? – не без раздражения спросил я его. – Вот похищенный катализатор! Теперь твой черёд, фиксируй! Это твоя работа, и никто её за тебя делать не будет.

– Мужики, кто на заводе моёт или чистит цистерны изнутри? – громко спросил я. – На заводе есть подобная служба или нет? Если есть, то пригласите ко мне её представителя.

Один из рабочих двинулся в сторону заводоуправления. Через десять минут он вернулся обратно и привёл с собой директора предприятия.

– Леонид Николаевич! – обратился я к нему, – похоже, мы нашли катализатор. Но в каком он состоянии, я не знаю.

Из-под цистерны вылез следователь и разрешил рабочим доставать устройство. По указанию директора двое рабочих полезли под днище. Они возились там минут двадцать и вытащили свернутую в рулон сетку из платины.

Следователь дождался, когда её развернут на земле, и вновь приступил к протоколу.

– Виктор Николаевич! у меня нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность, – воскликнул директор. – Вы просто спасли наш завод, и меня в том числе.

– Леонид Николаевич! У меня к вам единственная просьба. Необходимо обследовать цистерну. Пришлите сюда людей, которые могут осмотреть ее внутренность.

– Сейчас постараемся найти таких людей. Все на прочёсывании местности. А зачем вам это, если не секрет?

– Знаете ли, Леонид Николаевич, я просто не исключаю, что там может находиться труп пропавшего Барышева, если он ещё полностью не растворился в кислоте.

Директор подозвал к себе одного из работников и что-то сказал ему. Тот, выслушав, быстро направился к заводоуправлению. Минут через двадцать-тридцать к нам подъехала машина, из которой вышел мужчина, одетый в защитный резиновый костюм. Я кратко проинструктировал его, и он, надев на голову противогаз, стал медленно опускаться внутрь по верёвке, которую держали несколько мужчин, стоящих на цистерне. С каждой минутой вокруг бочки собиралось всё больше и больше народу. Все замерли в ожидании. Прошло минут пять, и вдруг верёвку сильно дернули. Мужчины стали её вытягивать, к всеобщему ужасу, из люка показались человеческая нога в чёрном резиновом сапоге. Народ ахнул и стал пятиться в сторону.

Усилиями ещё нескольких мужчин удалось вытащить тело на землю. Я подошёл к трупу и стал внимательно осматривать то, что осталось от человека. В полуразложившемся теле трудно было узнать кого-либо. Напрашивался лишь вывод о том, что голова и руки оказались наиболее повреждёнными, по всей вероятности, именно эти части тела оказались в отстойнике цистерны, где, как правило, скапливается перевозимый продукт.

– Леонид Николаевич, я думаю, это труп нашего Барышева.

– Виктор Николаевич! я знал, что вы раскроете это преступление! – торжественно произнёс, подошедший ко мне Гильманов. – Я бы сам никогда не догадался, что его труп мог находиться в цистерне. А вы нашли эту бумажку с цифрами и размотали всё дело. Вот что значит опыт! А мои следователи не захотели марать руки о грязную спецовку.

– Представь себе, Ринат, – ответил я, – сегодня должны были залить кислоту в эту цистерну, и мы бы с тобой никогда не нашли бы ни Барышева, ни его трупа. Я думаю, что убийство совершили Хасанов и Садыков, правда, мотивы мне пока не ясны. По всей вероятности, они и закрепили сетку под цистерной, надеялись её снять при формировании поезда. Ведь эти цистерны простоят на сортировочной станции минимум часов пять. Этого вполне достаточно. Уверен, что такое могли совершить только те, кто хорошо знал, что охрана не проверяет выезжающие с завода цистерны.

Пока мы разговаривали с начальником отдела, прибыли прокурор района и медицинский эксперт.

Мы отошли в сторону, чтобы не мешать осматривать осмотру.

– Извините, – обратился я к эксперту, – вы можете хотя бы предварительно назвать причину смерти?

Тот стал сантиметр за сантиметром осматривать голову трупа, вернее, то, что от неё осталось. Через некоторое время он обернулся ко мне и обыденно резюмировал: