Пепельный рассвет

Приподнявшись над стеной, ребята осторожно оглядели внутренность двора. Ничего и никого. Странно…

– Два человека – к домам! Остальным подстраховать!

Вскинув автомат, ощупываю взглядом кучку камней перед собой. Слева есть еще соблазнительное укрытие, но туда сейчас смотрит мой сосед. А моя цель – вот она, передо мной. И что бы ни творилось рядом – я должен контролировать свой участок. Не отвлекаться – смотреть! И быть готовым опередить возможный выстрел противника. Хоть на полсекунды, на четверть – надо выстрелить первым. Не попаду – и бог с ним! Но ему прицельно выстрелить не дам.

Из-за стены выскользнул первый боец. Пробежал метра три и рухнул в кучу кирпичей. Откатился в сторону и выставил автоматный ствол. Правильно, только зеленый лопух стреляет оттуда, куда упал при перебежке. Там-то его и ждут…

Все это я вижу только потому, что его передвижение происходит рядом с моим сектором ответственности.

Из-за стены появляется второй…

Очередь!

Взвилась пыль на земле, брызнули осколки от кирпичной стены.

Боец отпрянул – не попали!

Но откуда стреляли?

Передо мною ни вспышек, ни шевеления – ничего не было. Судя по тому, что никто из ребят ответного огня не открывал, они тоже подозрительных движений не заметили. Чуть доворачиваю голову – на стене видны полосы. Это следы пуль. Интересный расклад…

– Командир! – прижимаю тангенту передатчика. – Он откуда-то сверху стреляет.

Сверху?

Со стены?

Как он туда залез и отчего его никто не заметил – ребята ведь на стену поднимались, когда гранату бросали?

– Проверить стены! – прохрипела рация.

Проходит еще немного времени.

– Чисто наверху!

Ни хрена себе… И как прикажете это понимать?

– Командир! – оживает рация. – Кабина крана!

А это мысль…

Пущенная по ней очередь высекла искры из железного листа. Взвизгнули рикошеты – стенку пробить не удалось. Странно, ведь там тонкая жестянка? Или нет?

Всматриваюсь в кабину и только теперь замечаю некоторые несуразности. Там нет окон. Совсем. Они закрыты металлом, скорее всего – заварены. Кран лежит практически на боку, и входное отверстие расположено почти параллельно земле. Забросить туда гранату нереально. Да и высоко оно – метров пятнадцать. Прицеливаюсь и даю короткую очередь, стараясь попасть в узкую, еле видимую отсюда щель. Авось хоть рикошетом внутренности кабины подмету.

Подмести не удалось, скорее всего, просто не попал. А вот стрелка разозлил – в отверстии мелькнули вспышки. Он не высовывается, просто опускает вниз автомат и лупит на звук. Поэтому тоже не попадает никуда – пули бесполезно высекают искры из камней метрах в пяти от моей позиции. Вот, не дай Бог, я лежал бы ближе… там он меня мог заметить и ухлопать парой выстрелов. Но не видит и стреляет наугад.

Ну, собственно говоря, на этом можно было бы и поставить крест. Шарахнуть по кабине из гранатомета – и амба!

Но у нас только подствольники. Кумулятивных гранат нет. Хотя… И эта мысль, по-видимому, пришла в голову не только мне.

Захрипел динамик рации, и через несколько секунд слева хлопнул «Костер».

Безрезультатно – граната рванула, ударившись о стенку кабины. Не пробила, а вот осколки накрыли половину двора. В опасной близости от наших позиций взвихрилась пыль. А если вдруг рикошет? Хреновое решение…

Аналогичным образом закончилась попытка забросить гранату уже сверху. Она просто скатилась по наклонной стенке и рванула внизу.

Не вариант…

– Федорчук! «Вованов» потряси – гранатомет нужен!

Вместо гранатомета к нам подбираются двое здоровенных мужиков.

– Шестьдесят четвертый! – оживает рация. – Двигай сюда!

Шестьдесят четвертый – это я.

Подползаю к командиру.

– Что засек?

– Он наружу не высовывается. Опускает вниз автомат и долбит на звук. Близко не подойти – увидит. Да и в стенках могут быть какие-то щели… Шарахнет сверху гранатой – и хорош!

– Дыру эту с вашей позиции видать? – спрашивает один из подошедших. Лейтенант, судя по погонам.

– Да. Я даже попасть туда пробовал…

– Угу… Ну, тогда и я попытаюсь…

«Вован» достает из разгрузки гранату – «ВОГ-25П» и пихает ее в подствольник.

– Не пробьет – пробовали уже!

Он кивает и ужом скользит к моему месту. Минуты две лежит и молча разглядывает кабину. Потом приподнимается и делает отмашку. По этому сигналу все прячутся за укрытия, мало ли… Прячусь и я, но голову все же высовываю, интересно же! Да и не отлетит граната под таким углом…

Лейтенант тем временем прицеливается. Упирает приклад автомата в землю и чуть-чуть наклоняет свое оружие. Еще чуток… теперь в сторону…

Пух!

Отскочив от решетчатой фермы, граната влетает в темный проем люка – до него от фермы всего сантиметров двадцать. Гулко бухает разрыв…

– Все, – говорит лейтенант, вставая с места. – Ложки готовьте – со стены этого мерзавца соскребать…

Кто и когда обварил изнутри крановую кабину железными листами, превратив ее в пуленепробиваемое укрытие – неизвестно. Наверное, еще в первую войну. Надо думать, собирались здесь устроить снайперскую засидку или пулеметное гнездо. Но кран упал, и позиция потеряла свое значение. Однако же стрелок об этой точке знал и иногда использовал ее. Здесь был небольшой запас патронов и пара банок консервов. Скорее всего, у него тут таких заначек хватало, мог злодей тихонько отсидеться, пока поиски не утихнут. Собирался это сделать и сейчас. Не рассчитал… Когда увидел ребят, выдвигающихся к строениям, понял – просто так уйти не дадут. Вскопают весь двор и вывернут наизнанку его тайное убежище. Вот и начал стрелять первым – нервы подвели. Оттого и промазал, должно быть…

Опознать его не смогли – лицо сильно посекло осколками. На вид ему было лет сорок, и выглядел злодей обыкновенным жителем.

А вот такого виртуоза-стрелка из подствольника я тогда увидел впервые. И сейчас передо мною сидел еще один подобный мастер. Когда мы пристреливали установленное на машинах вооружение, Горяев положил первую же гранату в пустой ящик, служивший мишенью, с сотни метров. Поэтому я не сомневался – уж кто-кто, а он этого снайпера поднимет. Посмотрев в «Мираж», сержант только головою покачал. Оторвавшись от прибора, всмотрелся невооруженным глазом и уважительно поцокал языком.