Пепельный рассвет

– Так, – не спорит подполковник.

– Самолет?

– Нашли мы его… Там никто не спасся.

– То есть, около трех десятков парашютистов в лесу сейчас есть?

– Наверняка.

– Вооружение?

– Стандартное стрелковое. Подствольники, гранаты… пулеметы точно есть, они из леса стреляли, прикрывали своих на отходе. Один мы прямым попаданием накрыли, прочие убрались. Штуки две… пожалуй, что и наберется…

– Взрывчатка?

– Сомневаюсь… Они, когда для штурма автопарка подтягивались, слепили на коленке несколько зарядов – чтобы стену пробить. Так вот, если первые четыре были вполне себе аккуратными – по два килограмма, то вот оставшиеся – от восьмисот грамм до полутора килограмм. То есть, эти собирали уже наспех, торопились, стремясь распределить оставшиеся шашки поровну. Но не преуспели в этом…

– Конкретизирую. Железку они рвануть могут?

– Не думаю. Там заряд более основательный требуется. Рельс перебить могут, не спорю. Да ведь и мы… тоже не лаптем щи хлебаем. Выход из тоннеля далеко, да и замаскирован он так, что с двух метров никто ничего не разглядит. А рвать заброшенную ветку? Рельсы там ржавые, следов прохода поезда нет…

– Понятно. А еще какое вооружение у них есть?

– Да, пожалуй, и все.

– В принципе, скорее всего, так и есть. Все тяжелое вооружение к ним во втором самолете шло. Теперь его мы оприходуем и вывезем к себе. И еще. Судя по тому, как комплектовался груз, у них здесь какая-то местная сволота на подхвате есть. Вот для них арсенал небольшой и везли…

– И много этих… хвостозаносителей? – напрягается Макаренко.

– Под сотню, думаю, будет.

– Фигово…

– Вот я и говорю! Вы что же, так и собираетесь в осажденную крепость тут играть? Нам в плюс то, что им скоро жрать неча будет. Но местные могут и еды где-то добыть… Мы же не знаем, что это за народ и какие у них здесь возможности есть, так ведь?

– Все так! – мрачно кивает подполковник. – Делать-то что станем?

– Можно, конечно, этого американца на сосне подвесить – для наглядности. Но, думается мне, что всей проблемы мы таким макаром не решим. Поэтому, дорогие вы мои товарищи, есть у меня задумка другая…

Просидев некоторое время у рации, я успеваю вставить фитиль связистам, пообщаться с Грачом и серьезно озадачить Калина. До такой степени, что он немедленно собирается рвануть прямо сюда. Еле-еле его отговариваю, пообещав в самом ближайшем времени прибыть лично и предоставить ему все то, о чем рассказал. К концу разговора в машину забирается пожилой дядька. Явно гражданский – это просто за версту видно. Оказывается, меня почтил визитом главный научный деятель местного масштаба – тот самый профессор Рашников, о котором мне рассказывал Васин. Профессор оказался хватким и сметливым мужиком и в тему врубился с ходу. Хотя и характер у него… тот еще. Понимаю теперь, отчего сей персонаж не ужился со своим руководством. Вообще смутно себе представляю такого человека, который смог бы выдержать длительное общение с профессором. Напор у него… словно бы и войны никакой не было. Вынь да положь! Такой не только думскую комиссию по матери послать может, но и самого президента. И при этом почетный профессор нескольких университетов, уважаемый член нескольких научных обществ. Если у Рашникова в команде все такие ершистые… К концу разговора я взмок и только что не гавкал.

– Ладно… майор… – неожиданно миролюбивым тоном говорит он. – Будем считать, что знакомство состоялось.

Это у него знакомство такое? Шуточки, однако!

– Сработаемся мы с тобой, – продолжает профессор. – Генералу ты тоже понравился, а он в людях разбирается. Говори – чем я вам помочь могу?

Во как? Только что он из меня душу вынимал, требуя обеспечить его людей всем необходимым. Разве что сигарет иностранных не просил. Хотя вот тут-то я его и удивил бы! В разбившемся самолете их хватало – половина поддона была забита коробками.

– Хм… – чешу в затылке. – Тут, скорее, не со мной говорить надо. Есть у нас такой товарищ… да не один, у него целая бригада кулибиных под рукой.

– Его рук дело? – Рашников стучит нехилым кулаком по борту «мамонта».

– Его.

– Грамотный мужик! – уважительно кивает он. – Голова есть, а это, по нынешним временам, не у всех встречается.

– Ага, только характер у него… как бы вам сказать… тоже не сахарный.

– Пфе! – фыркает мой собеседник. – И что? Мне с ним не чаи распивать. И взасос не целоваться, чай не баба.

Именно в этот момент в дверях появляется Гадалка. Вид у нее настороженный и деловой. Тем не менее, на ее внешности это не сильно отражается. И впечатление на профессора она производит. У него удивленно поднимаются брови.

– На минутку, товарищ майор, – деловым тоном произносит Галина.

Выпрыгиваю из машины на улицу. Гадалка отходит в сторону.

– Ну, – спрашиваю у нее, – что у нас еще неприятного?

– Да как сказать… – пожимает она плечами. – Пасут нас…

– Это я знаю. В лесу два десятка мерзюков заныкались.

– Да нет, он совсем рядом сидит.

– Это где же?

– На опушке, причем недалеко.

– И?

– Это снайпер.

Час от часу не легче. Только вот коллег Гадалки и Потеряшки здесь не хватало для полного обалдения.

– Ты уверена?

Вместо ответа девушка поднимает руку. В ней зажат толстый обрезиненный бинокль. Скорее, даже не бинокль, а нечто вроде лазерного дальномера-переростка.

– Это «Мираж». Сразу же по прибытии я стала осматривать окрестности. Прибор дал характерную засветку в той стороне, – она указывает рукой. – Там сейчас Виктор залег, пытается нащупать стрелка.

– Так… – озадаченно чешу я в затылке. – И что же нам теперь делать? Васину это сказали?

– Еще нет.

– Так чего ждем? Пока он подстрелит кого-нибудь?

– Кто-нибудь его не устроит. Он спокойно мог завалить уже человек десять, если бы хотел. Судя по всему, он там лежит уже давно, приполз затемно. За это время в зоне обстрела побывало уже человек двадцать. В том числе – и наши ребята, из колонны.