Ксенос и фобос

***

Кудряшов читал и морщился.

– Что, не нравится?

– Да, понимаешь…, – он еще раз пробежался глазами по странице. – Вроде, все у тебя правильно написано. Вот эти вот, «умные», это вроде как мы здесь – все время гадаем, анализируем, пытаемся понять, по какому принципу уносит у нас соседей… Но это же не идиотизм, если по отношению к аквариумным рыбкам? А? Они же все равно ничего не могут сделать? Или ты себе как-то представляешь революцию, что ли? Как они все вместе побеждают людей и потом, бодро шлепая плавниками и распевая революционные песни, отправляются в дальний путь к морю-океану? И пошли они до городу Парижу…

– Пешком! – рассмеялась Вера. – Все-таки ты писатель. Ишь, как образы из тебя прут… Вот взял бы и написал бы сказочку.

– Я писал, – серьезно кивнул Виктор. – И ты даже читала некоторые. Но это было раньше, когда не было практически никакой информации. Вот я ее и домысливал, додумывал, выдумывал и экстраполировал.

– Ну-ну… Они завсегда своим образованием хвалятся… Ну, хорошо. Не магазин и не аквариум. А просто кусок океана объявили запретной зоной, чтобы ни туда, ни оттуда нельзя было. И из этого куска океана кто-то или что-то раз за разом хватает рыбин, жарит, солит, поедает со вкусом. А оставшиеся суматошно носятся, стараясь не выплыть за объявленные границы, спорят, кого следующим съедят… Это не идиотизм?

– А рыбы – они и есть самые тупые. У них мозгов мало.

– Вить! Не в рыбах же дело. Чего ты смеешься? Вот, скажи, зараза есть в городе?

– Уверен – нет никакой заразы. Иначе все бы заболели давно.

– А тогда в чем смысл запретной зоны?

Они сидели на невысоком бетонном крылечке с задней стороны школы. Там, где одна дверь, с самого края, вела коротким коридором в высокий и узкий спортзал – только-только на волейбольную площадку место. А с другого угла, поднявшись на три ступеньки, упираешься в крашеную белой масляной краской дверь столовой. Детей водили кормиться изнутри, из вестибюля первого этажа, в главные двери. А здесь был вход на кухню. Недавно привезли продукты, и оказавшиеся совершенно случайно рядом Кудряшов и два его бойца помогали таскать картошку и макароны в подсобку. Перетаскали, мужиков усадили перекусить и попить горячего чая, а Виктор с Верой, чье дежурство на кухне было сегодня, вышли покурить. Тут было тепло, от ветра защищала стена, исписанная разноцветными надписями, прославлявшими выпускников разных годов. Тут было тихо, потому что дети бегали и играли с визгом и шумом в спортгородке, это как раз с противоположной стороны, и на площадке перед школой.

Два окурка синхронно полетели в черное жерло старинной чугунной урны, когда-то выкрашенной бронзовой краской, но теперь щеголяющей ржавчиной именно что «под старину».

– Вот и я не вижу смысла в этой «эапретке». Я бы еще такую сказку написал, про дракона. Он тут где-то живет будто бы. И все, что «под ним» – это вроде бы его собственность. В том числе и местные люди, и дома, и промышленность – всё. Он не потерпит, если кто-то попытается эту его собственность отнять или утаить. Вот потому со всех краев страны и собирали наших, и присылали сюда. Потому что нельзя. Потому что иначе дракон рассвирепеет. И что там будет, если дракон озлится – никто не знает.

– Драконы питаются невинными принцессами?

– Ну, не только принцессами, если верить книгам. А у нас и не совсем невинными. А не понять какими. А может, дракон – это такой огромный компьютер? И просто программу выполняет? В общем, ничего-то мы не знаем. Ни-че-го…, – пригорюнился он.

Вера протянула руку и потрепала Виктора по затылку. Ласково, медленно. Он прикрыл глаза, чуть откинувшись на эту теплую и нежную руку.

– Ишь, котяра какой… Нравится? А ты женат, Кудряшов?

– Женат.

– И дети есть, небось?

– Дочка. Твоих лет как раз.

– Так какого ж хера тебе от меня надо, а? – она прихватила волосы и дернула крепко пару раз. – Я, конечно, девушка простодушная и доверчивая. И привязчивая. И на хорошее отзывчивая. Деревенская, типа… Но ведь мог бы и обмануть, если что… А?

– Да ты не так поняла, Вер…

– Что я не так поняла? Что ты случайно чуть не каждый день сюда заезжаешь? Что мы с тобой по часу-два болтаем обо всем? Что я не так поняла? Ну-ка, колись, майор!

Она резко отдернула руку, и он, качнувшись, чуть не врезался затылком в стену.

– Ну, вот…, – пробормотал Виктор недовольно. – Так было хорошо, а она взяла и все испортила.

– Ты забыл еще сказать, что обещать – не значит жениться, ага! – рассмеялась она.

– А никто и не обещал, между прочим…

Они с самого начала выбрали такой стиль общения. Виктор был старше вдвое, но это было совсем не заметно. Ну, седина на висках. Ну, морщины у глаз. Зато он так вживался в роль, так подшучивал над ней и над собой! А она подхватывала, слово за слово – разговор мог тянуться и тянуться, пока не подходил водитель и многозначительно не показывал на часы.

– Скучаешь по своим?

– По дочке – очень, – кивнул он.

– А что ж не уходишь?

– Ну, вот… Я же объяснял тебе, рассказывал – ты не веришь, что ли? Никто не вышел, понимаешь? Никто. Люди ехали колоннами. Другие просто ехали, спешили. И никто даже до блокпоста не добрался. С той стороны стоят на всякий случай, что ли – а никто так и не вышел к ним.

– Угу. Дракон, значит, своего не отдает?

– Да, похоже на то.

– А к нам, сюда, значит, можно? Я вот пришла. Ребята вон в Мостовой, если живы. Эти, кого официально водят…

– Ну, если аналогии про дракона, то к нему в пасть – он всегда рад. Вот когда из пещеры его богатства тырят, или когда пища разбегается – он в зле. И тогда держите его семеро – все равно не удержите. Вот и пропадает народ.

– А если не его народ?

– В смысле?

– Ну, эксперименты ставили? Вот что-то случилось. И началась эта ваша «гусиная фигня». И все, кто тут был и вроде как теперь «под драконом» – им выхода нет. Так? А если попытается выйти тот, кто пришел позже? А?

– И эта девушка еще спрашивает, что мне от нее надо! Да таких умных и красивых – ищи, не сыщешь! Вер, а попробовать не побоишься?

– Ага. Так и думала! Использовать меня хочет. Попользоваться! Вот такие вы все мужики – козлы!

– Ы-ы-ы… Ну, хватит, хватит уже. Хорошо сегодня посмеялись. В общем, давай-ка мы с тобой завтра поэкспериментируем. Я же тоже «понаехавший». Вот за руки возьмемся и прогуляемся до пашни, до полосы. А?

Вера улыбнулась мечтательно:

– Вы такие вещи говорите, товарищ майор. Такие завлекательные… Кстати, а чего – завтра-то? Давай сегодня!

– А сегодня ты на кухне дежуришь. А мне – в объезд по точкам. Вон, уже ждут и тебя и меня. Не будем нарушать дисциплину.

– Эх, ты, – она опять залезла пальцами в его шевелюру, пошевелила там, почесала, смеясь на его совершенно щенячье выражение. – Дисциплинированный мой. Ну, ладно, Вить. Давай – завтра. С утречка, чтобы не дергаться весь день.

***

– Ну, и что вы мне сегодня новенького расскажете? А? Господа министры и товарищи силовики – что нового, что хорошего в нашей жизни? Жизнь стала, наконец, лучше? Или она стала еще веселей?

– Доклад комиссии по чрезвычайной ситуации в письменном виде был представлен вам вчера.