Камбала. Роман в двух книгах. Книга вторая

Мы подъезжали к окраинным районам Риги. Улица Бривибас начиналась с северо-восточной окраины Риги сразу за Видземским шоссе. Мы проехали по мосту на границе двух озёр, между Юглас и Кишезерс. Сейчас было темно, но я вспомнил, как мы ехали днем из Риги в Цесис. Вот, если бы летом побывать здесь, тут красиво должно быть, озёра, лесопарк.

– Югла – крайний район Риги, – увидев, как я внимательно всматриваюсь в ветровое стекло автобуса, сказал водитель, – а тебе в центр?

– Как вы сказали, Югла?! Вот куда мне нужно, вот куда я хотел попасть, но не знал, где она эта Югла.

– Что-то или кого-то вспомнил?

– Да, вспомнил. Тут девушка моя живет. – Сказав это, я заулыбался. Вот соберутся все мои девушки, да как намнут мне бока. Ох, доиграюсь я в Дон-Жуана когда-то.

Я назвал улицу и даже дом, вспомнив адрес Алёнки, моей знакомой, с которой свела судьба в том же «матросском клубу» на танцах во время увольнений. Я ей тоже писал письма и встречался, а теперь совсем забыл.

– Не знаете где это? Если можно высадите где-нибудь поближе.

– Где-то здесь. Но, если что, спросишь. Тут и автобус, и трамвай ходит, да и посёлок не такой большой, найдёшь.

– Спасибо вам! Вы меня простите, если чё. Счастливого пути! – выходя я пожелал водителю.

Меня сразу обдало свежим морозным воздухом балтийского декабря. Здесь из сырости с моря, холод казался в разы сильнее, чем в другой местности с меньшей влажностью. Полез в карман за сигаретами, достал начатую пачку сигарет «Vecriga». «Так у меня же спичек нет!» – вспомнил я. Но пошарив лучше в карманах, нашёл зажигалку водителя: «Ещё подумает, что спёр», – подумал я и пошёл в направлении перекрестка. Водитель не ошибся, «ювелирно» меня доставил на место. Спасибо ему за это.

Оставалось разобраться с номерами домов, я свернул налево и стал вглядываться в номера, прикреплённые на домах. Вот и тот, куда я отправлял письма. В доме горит уже свет. Сколько время, интересно. Думаю, что близко к пяти утра. Может быть свет на ночь просто не тушили. Покрутился, прошёлся взад и вперёд, в соседних домах было темно. Напротив, располагался каркас многоэтажного здания. Видимо, работы «заморозили» до весны. Интересно, что тут будет? А оно мне нужно?

Буду звонить, пошлют – значит пойду. А вдруг и не пошлют. Выждав после первого звонка около минуты, позвонил продолжительным нажатием на звонок повторно. Минуты через две вышла женщина и грубовато спросила, да и кому понравятся ранние гости, да ещё и не званные:

– Что нужно. Время какое, знаешь?

– Извините, знаю. Я приехал к Алёне. Хочу увидеть, она тут должна проживать.

– Фамилии её как? У меня две Алёны проживают, одна из Псковской области, а другая из Белоруссии.

– Я к той, что из Белоруссии.

– Как назвать? Может она и не захочет выйти. Они только повставали, на смену на фабрику собираются.

– Скажите, Саша подводник, она знает.

– Это же чем тебя в такую рань занесло. Эх, молодёжь.

Хозяйка ушла, а я стал нервно ждать девушку, которую, к моему стыду начал забывать. Конечно, не забудешь тут, если вчера вечером жениться уже собрался, засватал ту, которую день назад и знать не знал, а Наташка ещё дома сидит болеет. Нужно проведать, наверное, дня через три. «Ох и Камбала же ты, братец!» – сам себя обозвал я, так как рядом не было больше никого, кто бы знал о всех моих похождениях.

Вышла Алёнка, недоумевая, как я мог оказаться тут, да ещё в такое время.

– Саша, ты? Как ты? Что случилось? Почему не написал, не передал, почему в такую рань? Ты убежал, в самоволке?

– Здравствуй, Алёнка! Успокойся. Я просто соскучился и решил тебя увидеть. Вот взял и приехал.

– Ага, рассказывай, взял и приехал, вольный казак мне нашёлся. Говори правду.

– Алёна, что мы перед окнами высвечиваемся. Пойдём отойдём вот туда на стройку, там и не дует и…, в общем, никто не будет подслушивать и подглядывать.

– Ладно, только мне же в первую смену на работу. Полчаса, не больше. Хорошо? А, если опоздаю, мне влетит.

– Хорошо, хорошо!

Мы зашли в дверной проём и остановились у стены. От уличного фонаря падал слабый свет, но и от него было видно, как горят глаза у этого юного создания, которая, в отличие от меня трудится, зарабатывает денежки, обеспечивает себя и приносит обществу пользу. И я, какая с меня польза сейчас, паразитирующий элемент, можно сказать. Таким элементам место на страницах журналов сатиры или стенгазет.

«Цигель, цигель, ай-лю-лю!» – только и пришло мне в голову, как вывод на то, что я думал до этого. Крепко обняв и прижав к себе, Алёнку, я начал поиск всех возможных изменений на её разрумянившемся личике. Её пухленькие щёчки миловидного личика блестели от моих бесконечных лобзаний. Не выдержав длительной молчаливой атаки, Алёна, всё же отстранилась от меня и уже сердито спросила:

– Саша, что случилось? Ты куда-то влип?! Почему ты не говоришь правду, скажи, я буду переживать.

– Алёнка, некогда. Тебе скоро уходить. Я потом в письме напишу. Да не переживай ты, прошу. Всё хорошо.

Мы еще постояли минут десять.

– Мне пора. Если хочешь, обожди меня. Потом проводишь на работу, если время позволяет?

– Позволяет, ещё как позволяет, – заулыбался я в ответ.

Алёна ушла, я закурил и стал ожидать её возвращения. Она вышла с подружкой, что-то той сказала, и та пошла в ту сторону, откуда я пришел около часа назад. Потом она повернулась ко мне, заглянула в затуманенные глаза и произнесла:

– Пойдём? Мне пора на работу.

Мы вышли на ул. Бривибас. Я увидел название улицы и сказал:

– Не помню, где читал, но эта улица в 1812 году, была сожжена жителями, чтобы остановить продвижение Наполеона на восток, на Россию. Наполеон, в случае победы обещал передать Ригу Пруссии.

Алёнка смотрела на меня и улыбалась. Мы шли под руки друг с другом. Остановились на трамвайной остановке. Подъехал трамвайчик, и мы запрыгнули в него. Проехали немного и на конечной сошли.

– Вот моя работа, – Алёнка показала на рядом расположенные корпуса, – пока! Напишешь?!

– Пока, пока! Напишу.

После того, как я поцеловал Алёну, она отошла и сказала:

– Если тебе на автобус, то садись на трамвай и езжай на нём обратно до конца.

Я помахал ей рукой и воспользовался её советом. Сел в трамвай и задремал. Когда трамвай подъезжал к Старой Риге, все чаще в трамвай стали заходить военные и мне стало неуютно. Всё, что я мог сделать для того, чтобы обезопасить себя, это отдавать честь, чтобы не привлекать на себя вопросительные взгляды.

Часам к одиннадцати я благополучно прибыл в расположение нашего сборного строительного отряда. Конечно, кто-то уже сильно начал переживать, ждали звонка из комендатуры или, упаси, Господи, что и говорить вслух не хочется. А кто-то в злорадстве потирал руки, были и такие, кому мои «залёты» были, что бальзам для души, завистников всегда и везде хватает и с такими о морском братстве разговоры бессмысленны.

Глава VI. «Губа»

Я отсыпался после приключений последних суток и не только. Сломанная раскладушка мне напоминала о Наташе, а опасное балансирование на грани очередного срыва, напомнили о пребывание моем на гауптвахте незадолго до командировки в Цесис, буквально, накануне ноябрьских праздников.

И эти воспоминания поочерёдно всплывали вперемешку с более приятными, видимо всё зависело от того на каком боку я лежал и какое полушария головного мозга более обильней снабжалось кровью с кислородом. Я на секунду даже представил человеческий мозг с корой головного мозга и той многочисленной информацией, что в ней хранится с гиросферой морского гирокомпаса. И этот шар гиросферы расположен в черепной коробке и погружен в житейские проблемы, как в морском гидрокомпасе в специальную жидкость из нескольких компонентов.

И вот я снова, но только в воспоминаниях, сижу и готовлюсь к «губе». Неопытные скажут, а чего в ней готовиться? Нет, не скажите, это целое искусство. Мне, уже как опытному «губарю» на подготовку ушло не меньше, чем полдня. Приходилось даже распарывать швы и делать модернизацию с расширением потайных мест. В эту распоротые предварительно места шинели было вшито больше пачки сигарет, спички и небольшие кусочки от спичечных коробков с серой, для поджигания спичек.

Главное, что доставало на «губе» – это недостаток или отсутствие сигарет и холод в камерах, который тоже сильно выматывал необходимостью ночами меньше спать. А больше двигаться, выполняя для согрева упражнения. Эбе эти проблемы в значительной степени решала шинель, она и согревала, а потому старались брать уставную длинную шинель, а также она была своеобразным хранилищем для сигарет.