Честь и Нечисть

На обратном пути где-то на середине маршрута подсели на каменистую косу по правому берегу. Спеша и задыхаясь, оттащил вьючник с продуктами вверх по крутому «кореннику». Спрятал под выворотнем, среди устремившихся в небо сосен, забросав мхом и сухими ветками. По-хорошему, надо было взгромоздить повыше, на дерево, но летуны предупредили, чтобы не задерживался, спешат. Пометил место на карте. Ладно, авось за неделю ничего не случится. Если медведь, так он и на дереве всё разворотит.

О Юзике не вспоминал. Решение принято. Один. Пошло действие.

Над местом высадки дали круг. Прилип к иллюминатору. Обрывистый берег реки с наползающей тайгой, крохотное пятно болота неправильной формы. Рыжины сверху не видно, трава высокая, кое-где кустики и деревца тоненькие проклюнулись, похоже, сухое. Из кабины согнувшись вышел второй пилот. Приложил руку ко рту, перекрикивая грохот винтов:

– На болото!

Энергично закивал, мол, понял. Раскатал подвёрнутые сапоги.

Борт нырнул вниз и завис в полутора метрах над болотом. Волнами заходила трава. Механик распахнул дверцу. Ворвались ветер и грохот, заложило уши, вышибло слезу.

– Давай!

Прыгнул. Сразу сел на задницу. Терпимо. Болото держит. Воды почти нет, хотя штаны сразу промокли, почувствовал. Махнул рукой. Механик бросил рюкзак. Поймал, положил рядом. Махнул ещё раз. Полетел спальник. Его – сверху на рюкзак, аккуратно, не дай бог сползёт и промокнет, хрен высушишь. Лопата криво воткнулась в траву рядом. Механик что-то прокричал, помахал рукой и захлопнул дверцу. Придерживая спальник, прикрываясь от ветра, смотрел, как борт, клюнув носом, качнулся вперёд и резко пошёл набирать высоту.

Навалилась тишина, до звона в ушах. Ни звука. Всё замерло. Встал на колени, осматриваясь. Сориентировался. Река должна быть в той стороне, метрах в двухстах. Тишину прорезал тонкий, едва различимый, писк комара. И словно тумблер включили. Прокричала какая-то птица, воздух наполнился комариным гулом. Передышка закончилась. Надо выбираться к реке, на ветерок, иначе зажрут насмерть, проходил уже в прошлых маршрутах.

Рюкзак – на плечи, в обнимку со спальником и лопатой, по колено в высокой траве, побрёл в сторону реки, к деревьям, что тёмно-зелёной массой подступали к краю болота. Вода хлюпала под ногами. Чёрт! Портянку так и не перемотал. Хотел же в вертолёте.

Доковылял до сухого, сбросил рюкзак, сел на него и с трудом стянул сапог. Дышалось легко. Солнце просвечивало сквозь тонкую дымку облаков, размазанным тёплым светом заливая серый ковёр беломошника. Голая ступня утопала по щиколотку, щекотно и приятно. Над головой с ветки на ветку перепахивала мелкая пичуга. Гнездо у неё здесь, что ли? Волнуется… Вглядывался в мешанину деревьев, стараясь разглядеть просвет, выводящий к реке. Не видно. Назойливо гудели комары, не давая воспользоваться минутной передышкой.

Петлял между деревьями, выискивая удобный проход, ёлки стояли плотно. Под рюкзаком по спине потекло. Раздражала невидимая паутина, садящаяся на лицо, хотелось стереть, а руки заняты. Сколько уже прошёл? Где же она? Давно должен выйти на берег. Реки не было. И никак не угадывался просвет между деревьями, указывающий на реку. Удивительная ситуация складывается в полевой геологии: время идёт, а ничего не меняется. Оказался человек внутри природы, вся обёртка слетела. Нанотехнологии, компьютеры, мобильные телефоны, рации и прочие прибамбасы отвалились на раз. В сухом остатке: человек и его воля, ноги в кирзовых сапогах, спальник, ружьё, геологический молоток, компас и карта, как и сто лет назад, ничего принципиально не изменилось. Наука, производство, разработка – это да, шагнули вперёд, а первичная геологическая съёмка всё та же. Хотя нет, вру, вертолёты, лодки надувные и с моторами жизнь первопроходцам облегчают. Вот JPS – отличное подспорье, координаты по спутникам. Достал, вынул из чехла. На матовом экране забегали цифры. Не ловит спутник. Оно и понятно, в лесу сигнал слабый, надо на поляну выйти. Да и без него можно обойтись, сунул приборчик обратно в рюкзак, карта есть, компас есть.