Честь и Нечисть

Распрощался с Петровичем – тот намертво осел в конторе ждать Ивана. Поисковая группа, состоящая из Дениса, подвывающей бабки, троих молодых парней и двух крикливых женщин, часа через четыре вернулась ни с чем – стемнело, поиски отложили до утра. На «ковре» у главы всё, как обычно, метод кнута и пряника. Единственным плюсом был договор о неразглашении: пропажу тел как можно дольше скрывать от населения. Слухи уже поползли, но пока не катастрофично. Найдут тела в реке, дело повернётся совсем другим ракурсом. А вот если не найдут…

Каша в голове, каша! Не складывается картинка. Зачем им трупы?

Магазин светил окнами. Удушливо пахло рыбой. Блестело стекло бутылок, консервы стопками. Захотелось сайры в масле, на куске чёрного хлеба, мягкого, дышащего. И рюмку водки, холодной. И ещё одну, сразу вдогон, и закурить.

Зазвонил телефон, вырвал из оцепенения. Петрович.

– Иван позвонил. Вернулись они. – Голос тусклый, усталый. – Ничего не нашли. Речку на сто вверх и сто вниз прочесали. Замудохались, говорит, вконец.

– Ну, что ж, отрицательный, он тоже результат. Иди-ка домой. Завтра на свежую голову думать будем.

– Девка у меня эта заблудшая из головы не идёт.

– Петрович, брось! Что мог сделать, ты сделал. Ну не ночью же? Завтра, с утра всё.

– Да, это понятно… Бывай. – В трубке заметались частые гудки.

Загрузил пакеты с продуктами на заднее сиденье. Пять минут по тёмным улицам, высвечивая фарами серый асфальт. Ленка за стойкой стрельнула взглядом и, сделав вид, что не замечает, оживлённо затрындела по телефону. Поднимаясь по лестнице к себе в номер, вспомнил, что зубную щётку так и не купил. Устало ухмыльнулся. И стало грустно от общей неустроенности Мира.

9

Телефон! Да чтоб он сдох! Чертыхаясь, барахтался, высвобождаясь из простыни, закрутившейся вокруг ног. Вдруг окатило шальной надеждой: Марина! И унеслось, кануло в утреннем свете, пробивающемся сквозь задёрнутые шторы, только лёгкий озноб пробежал от затылка к плечам. Так уже бывало, и не раз.

Вот он, телефон, на тумбочке экраном светит.

– Слушаю.

– Извини, что бужу, но ты здесь нужен. Приезжай.

Петрович, кто же ещё.

– Лады. Сейчас буду. Что случилось?

– Машину нашли. Надо съездить, посмотреть. Сам не могу и послать некого. Давай, поторопись.

Машину обнаружил водитель проезжавшего лесовоза километрах в пяти от реки, где нашли больничные простыни. Уткнулась тупой мордой в подмятые кусты. Старались на скорости загнать в тайгу, не жалея. Да разве такую махину спрячешь?

Поехали на газике вместе с представителем автобазы. Кто-то должен отогнать, не бросать же в лесу. Хмурый, молчаливый мужик, может, и сиделец бывший, наколочка на руке характерная. За всю дорогу лишь парой фраз обменялись.

Облазил, осмотрел машину, ничего интересного не нашёл. Вокруг деревья стеной, троп нет. Куда ушли?

Двинулись обратно. Я впереди, на газоне, как козёл по ухабам скачу, а сзади «шестьдесят шестая» прёт, переваливается, мотором ревёт, подгоняет.

Перед тем, как водилу за руль посадить, заставил надеть перчатки из тонкой резины, синие. Смотрю, как он их на свои ручищи с въевшейся намертво грязью натягивает, и смех разбирает. Лес кругом, зелень всё заполонила, тишина, лишь птица порой прокричит – и стоит матёрый мужик посреди этого леса в синеньких перчатках, чтобы какие-то там отпечатки пальцев не стереть. Бред!..

В конторе один Петрович, усталый и унылый.

– Новости есть? – спрашиваю.

Только головой в ответ помотал.

– Ты-то что наездил? – А сам в окошко смотрит.

– Ничего интересного. Машину перегнали. На базе опечатанная стоит. Спецов надо вызывать, больше тянуть нельзя.

– Вызывай.

Не хочу, а рассматриваю седые волоски у него на шее, брился, видно, в спешке.

– Ты совсем расклеился, я гляжу. Ночью-то спал?

– Пару часов. С шести на поиски народ отправил, а сейчас уже… Если сегодня не найдём, боюсь, всё. Вторую ночь в тайге она вряд ли… Закружила, видать, далеко отошла, потому и найти не можем. Правило есть: почувствовал, что заблудился, сиди на месте, не дёргайся, жди, когда за тобой придут. Так нет же! Сами норовят выбраться. А тайга ошибок не прощает.

И сказать нечего, и подбодрить нечем. Включил компьютер. Всматривался в экран монитора, стараясь представить, как разворачивались события. Получалось что-то невнятное. Решил записать.

«1. В похищении тел задействованы четыре фигуранта. Двое неизвестных (приезжие парень с девушкой) + сторож + шофёр с машиной.

2. Вечером, когда тела пропали, за рулём был приезжий парень.

Тела ночью вывозят на машине на берег реки. Предположительно избавляются от тел (простыни, следы волочения). На берегу происходит конфликт между участниками (гильза, кровь). Кто пострадал, неизвестно (любой, кроме парня).

3. Приезжий парень на машине ночью возвращается в гостиницу (где в это время остальные участники?).

4. Парень утром отгоняет машину в лес и там бросает (встречается с подельниками, и, если они избавились от тел, все вместе уходят в тайгу?)».

Что мне это даёт? Ничего. Мотив нужен, мотив! Зачем им тела?! Почему забрали именно тела москвичей? Вот что надо понять, тогда пазл сложится. А впрочем, уже без разницы. Сейчас понаедут из области спецы, возьмут отпечатки, пробьют по базе. Скорее всего, меня отстранят. Вот пусть сами и решают эту головоломку.

Всё равно не отпускало. Что-то было, что-то пропустил. Вертелось невнятное, никак не формулировалось.

Зазвонил мобильник у Петровича. Выслушал молча, дал отбой.

– Возвращаются. Не нашли. Тайга, мать её! – тихо выругался.

Тайга. Что Ленка говорила? Проездом, как будто из леса вышли. Сапоги болотные и брезентовая куртка. И машину бросили, в тайгу ушли. Так, так, тайга. Кто в тайге? Петрович что-то два дня назад…

– Яков Петрович, когда геолог пропал?

– Дня три-четыре назад. А что?

– Да нет, ничего. Можешь мне это письмо найти?

Покопался в бумагах.

– Держи. Уж не думаешь ли ты, что он у нас объявился? Иди сюда.

Подошли к карте на стене.

– Судя по координатам, его здесь выбросили. – Ткнул пальцем в зелёное, прорезаемое тонкой синей ниткой реки. – А мы – тут. Напрямую порядка двухсот сорока, да по тайге. Никак он не может у нас очутиться. Физически невозможно.