Обручье

– А я думала, университет в другом здании, – заметила Лиска, вздрагивая от озноба. После разогретого полудня в коридорчике казалось холодно, как в склепе. – Занюханное какое–то место, на склад похоже.

– Ну что ты хочешь, у универа денег на ремонт нету. Главный корпус нормальный, а в этом все равно лекции не проходят, только практикумы. И коллекции тут хранятся, так что можно сказать, здесь действительно склад. Вот сейчас посмотришь, у МВ в кабинете чего только не сложено! Все забито находками, так интересно!

И, резко затормозив, Катька постучала в низенькую дверцу:

– Михаил Вадимович, можно?

Лиска внезапно струсила, но взяла себя в руки. Вслед за Катькой переступила порог и увидела профессора. Вовсе не старый, только волосы почему–то пегие, как у пожилых. Может, он их нарочно мелирует? Тёмные глаза сидят чересчур близко к переносице, и лицо от этого кажется узким, как лезвие. А впрочем, ничего себе, пожалуй, даже симпатичный дядька.

Лиска раньше думала, что профессоры всегда бывают в очках и с бородкой, и совсем растерялась. Профессор, которого они оторвали от какой–то толстой, по виду страшно старинной книги, рассеянно смотрел ей в переносицу. Мысли его явно были где–то далеко.

– Здрасьте, Михаил Вадимыч, это моя подруга Алиса, она очень интересуется историей, – выпалила Катька и незаметно больно пихнула Лиску в бок. – Я ей про нашу экспедицию рассказывала.

– Да? Это очень приятно, – профессор сморгнул и очнулся, его туманный взгляд сфокусировался на лицах девочек. Он пальцем прижал норовящие захлопнуться толстые листы книги. – Одну минуту. – Что–то быстро черкнув на узкой полоске бумаги, вложил её между страниц и захлопнул окованный узорным металлом переплёт.

– Так, я слушаю. Какая–то проблема, Катюша? Стоматолог назначил ещё дополнительный приём?

– Что? А… нет, все в порядке, он не понадобился. В смысле все уже вылечили за сегодня, – спохватилась Катька. – Михаил Вадимыч, вот Лиска… ой, то есть Алиса, можно ей тоже к нам в экспедицию? Она будет стараться! Она осенью к нам в лицей поступать хочет!

Правая бровь профессора дрогнула, задралась, как крыло чёрной птицы.

– В лицей? Это похвально! Вы настолько интересуетесь историей? – поинтересовался Михаил Вадимович у Лиски, и она почувствовала, что краснеет. Похоже, профессор видел их с Катькой насквозь.

– Да. То есть раньше я занималась в основном языком, английским, но история тоже… очень интересует. И если бы я могла попасть в вашу экспедицию. Катя говорит, что вам нужны работники… То есть…

– Михаил Вадимыч, она и жить в моей палатке может, – поспешно вставила Катька, – вместо Вали Палеевой. Валя же все равно не приедет?

Профессор вздохнул:

– Просто удивительно, и откуда эти девушки берут информацию? Ох, эти таланты бы да в мирных целях… Кстати, Катюша, как там дела с расшифровкой полевых записей? Вы с Васей обнаружили наиболее интересный вариант предания, мне бы хотелось, раз уж ты сейчас в городе, чтоб ты его оформила поскорей, отдельно. Скажем, к завтрашнему отъезду.

Катькино лицо на миг сделалось кислым, у неё явно были на вечер свои планы, но она спохватилась и с энтузиазмом кивнула:

– Конечно, сделаю. Так как насчёт экспедиции?

– Ну, поскольку имеется даже место в палатке, – профессор развёл руками, его брови ходили ходуном, – придётся разрешить.

Лиска осторожно перевела дух и едва не охнула: подруга в восторге вторично ткнула ей под ребра. Ладно, она Катьке попозже ещё выскажет

А профессор оказался действительно не вредным. Совершенно не похож на учителей в школе. Скорее, напоминает графа Монте—Кристо с картинки в книжке, такой же смуглый и задумчивый. У него многозначительное лицо – сразу видно, не пустяками человек занимается. А каморка похожа на пещеру отшельника. Теперь, успокоившись, Лиска наконец смогла рассмотреть её как следует. Штабеля коробок и фанерных ящиков (наверное, те самые коллекции) занимали почти все свободное место. Свет из узкого полуподвального оконца падал на заваленный книгами стол, намертво заклиненный между парой тяжёлых стеллажей от пола до потолка. На торце ближнего стеллажа Лиска увидела фотографии каких–то людей в походной одежде, с лопатами наперевес, и старинную карту, с рисунками рыб, пузатых корабликов и надписями на неизвестно каком языке, похожими на затейливый орнамент. Лиска обожала картинки в стиле примитив, одно время даже собирала открытки с репродукциями средневековых миниатюр, и теперь сразу забыла, что пора бы уходить. Катька, сердито шипя, тянула её за руку, нервничала. Не хватало только рассердить Троепольского, когда все так удачно складывается. И без того отвлекли МВ от важных занятий.

Но профессор не рассердился, даже наоборот.

– Заинтересовались? – доброжелательно воскликнул он, разом теряя задумчивый вид и оживляясь. – Между прочим, здесь изображена наша Волга, не узнаете? А вы присмотритесь внимательней, Алиса… так, кажется? Вот Жигулёвские (конечно, тогда они иначе назывались) горы, вот устье Оки… Узнали?

Лиска смущённо кивнула:

– Да. А почему Волга не в ту сторону течёт?

– Арабы всегда помещали север внизу, а юг наверху листа. Это средневековая арабская карта.

– Настоящая средневековая?

Профессор улыбнулся, но ответить не успел, в дверь забарабанили.

– Михаил Вадимыч, вам тут какие–то на вахту звонят! По делу, говорят, насчёт семинара. Подойдёте или как?

– Насчёт семинара? – профессор недоуменно уставился на Катьку с Лиской и хлопнул себя по лбу. – Ах да, совсем из головы вылетело. Спасибо, Марья Петровна, немедленно подойду! А вы, девочки, если не торопитесь, подождите меня. Я дам Алисе книгу по славянской культуре, пусть немного войдёт в курс дела. Да и тебе, Катюша, не помешает ознакомиться…

Он вышел, подруги переглянулись.

– Ну вот, теперь ещё и книгу читать придётся, – заворчала Катька. – И надо было тебе эту карту рассматривать. Можно подумать, оно тебе надо! Между прочим, невооружённым глазом видно, что это ксерокопия.

– Откуда ты знаешь, что мне интересно, что нет? – досадуя на собственную глупость, буркнула Лиска. Сразу можно было сообразить, что настоящие древности на шкафы не вешают. Наверное, они хранятся в этих ящиках… может быть, даже на столе…

– Сама же говорила, история тебе до лампочки! Кто со мной в кружок не записался? Конечно, тогда зима была, а теперь в экспедиции сразу интересы поменялись! Имей в виду, ознакомляться со славянской культурой будешь за нас обеих, мне потом перескажешь. Мне и так сегодня записи оформлять, весь вечер собаке под хвост! Вот на какие жертвы я иду, и все, между прочим, ради тебя, окаянная!

Лиска рассеянно кивнула. Она почти не слышала, что говорит подруга. На столе, под россыпью исчёрканной ксероксной бумаги, виднелся неровный край жёлтого листа, испещрённый выцветшей коричневой вязью, очень похожей на надписи на карте. Древний манускрипт!

– Что ты делаешь? – удивилась Катька. – Эй, не трогай! Не дай бог, рассыплется!

Но Лиска уже сдвигала бумаги в сторону. То, что лежало под ними… нет, конечно, это была никакая не бумага. Обгорелый с верхнего угла лист неизвестного материала, жёсткого и шершавого на ощупь, в подозрительных бурых пятнах поверх полустёртых строчек древнего письма. Или это просто расплылись от сырости чернила?

Едва прикасаясь, Лиска провела пальцем по верхнему краю манускрипта. От него поднимался и щекотал ноздри едва уловимый запах дряхлости и гари, бурые пятна разрастались и медленно затопляли сперва строки документа, потом ксероксные листы с торопливыми выписками профессора, потом груду фолиантов на краю стола…

Змеино зашуршало и грохнуло, Лиска увидела, что сидит на полу, держась руками за голову, посреди рассыпавшихся книг, и бледная Катька машет перед ней раскрытым блокнотом. Лиска попыталась оттолкнуть блокнот.

– Ты что?

– Это ты – что! Сумасшедшая! Я так испугалась!

– А что случилось? Кто это уронил?

– Ну ничего себе! Да ты же только что и своротила! Как руками махнёшь, да как ляпнешься! Тебе чего, совсем плохо? Это от духоты, пылью воняет, как в склепе. Не понимаю, как профессор тут выдерживает. А Марго, та вообще постоянно над всякой бумажной рухлядью корпит, она со своими библиографическими исследованиями даже в поле не выезжает. Первый раз, говорят, в этом году поехала, и то потому, что МВ раскопки ведёт! Влюбилась, как курица!

Лиска потрясла головой, окончательно приходя в себя, и в испуге вскочила.

– Ой! – её заметно повело в сторону.

– Стой ты! Сейчас шкаф своротишь! – Катька отпихнула её к двери и поспешно стала подбирать раскиданные книги.

– Фиг знает, как они лежали. Ладно, авось МВ не заметит, у него тут вечно разгром, как после побоища. А бумаги просто сверху насыплю! Во! Все, как в аптеке!

***

Вечером Лиска села за стол и раскрыла «Этнографию восточных славян», вручённую ей профессором. Пусть Катька уверяла, что читать это совершенно не обязательно: на раскопках профессору будет не до того, чтобы устраивать экзамены, а до осени все пять раз забудется, Лиска поступит по–своему. Во–первых, не помешает въехать в тему, чтоб сразу не стушеваться среди исторически подкованных лицеистов. Во–вторых, что греха таить, Лиске хотелось сделать приятное профессору. Вон как человек обрадовался, когда она заинтересовалась картой. Правда, он не видал, как Лиска потом шарилась в его древних документах…

– Не понимаю, чего это на меня тогда нашло? Глупость какая–то. – Лиска вздохнула и решительно окунулась в премудрости этнографии. Читать с первого листа показалось ужасно скучно, но Лиска знала, как бороться с подобным явлением. Недаром она была сознательной отличницей с шестого класса, когда вдруг поняла, что учиться в принципе полезно. Она пролистнула сотню страниц и опять посмотрела. Вверху листа были схематичные фигурки с поднятыми руками, к которым подходят непонятные звери. «…Трехфигурная композиция: изображение богини с двумя обращёнными к ней всадниками, животными или птицами по бокам…»