Сквозь Bookовый лес. Роман-обретение

Нуву сделал затяжку и выдохнул в салон строю ароматного дыма.

– Надеюсь, Вы слышали о том, что недавно Высший Круг принял решение, по примеру собора в Реймсе, восстановить и другие храмы, разрушенные при прежней власти?

По правде говоря, Люк ничего об этом не слышал.

– Допустим.

– Вы, конечно, помните собор Святого Петра в Бове?

– Конечно! Однако, насколько я знаю, он обрушился сам. Причем очень давно. Много веков назад. Если не ошибаюсь, в 1572 году…

– 26 мая 1573 года, – уточнил Нуву. – Хотя, какая разница! Точные даты, сухие факты, научные гипотезы – все это нужно лишь нам, ученым, а им, – он небрежно кивнул в сторону друзей, – нужны не факты, а мифы, и, чем эти мифы ярче и проще, чем усерднее они их повторяют, тем глубже эти мифы входят в их сознание, саму их плоть и кровь. Нераздельно, нерасторжимо, необратимо!

Нуву наклонился к собеседнику и негромко, доверительно спросил.

– А, если это так, то почему бы не создать еще один – миф об Империи, которая с честью завершила труд своих великих предков – достроила собор в Бове, и, сделав это, поступила по справедливости – передала его не католикам, а тем, кто довел дело до конца. Например… – Нуву сделал паузу, – Совершенной Церкви Империи!

– Но я никогда о такой не слышал, – признался Люк.

– Еще услышите!

Интонация, с которой были произнесены эти слова, не оставляла сомнений в том, что собеседник говорит абсолютно серьезно.

– Однако причем здесь Вы и Ваши друзья?

Нуву откинулся на спинку кресла. По всему было видно, что он ждал этого вопроса.

– Мы ее первый приход! – с гордостью произнес Нуву и ткнул пальцем в значок с аббревиатурой E.P.I., [36] витиевато вписанной в круг с имперским орлом, держащим в когтистых лапах христианский крест. – Возможно, Вы спросите, а что же епископ Бове? Конечно, старик ничего не знает. Он так давно мечтает достроить собор, что, узнав о наших намерениях, даже забыл спросить, верим ли мы в Бога?

Признание прозвучало как откровение.

– Так вы не католики? – удивился Люк.

Нуву не ответил.

– Агностики [37]?

Попутчик по-прежнему молчал.

– Итсисты [38]?

Нуву закинул голову и выпустил в потолок струю густого дыма.

– Скорее, перфекционисты [39].

За окном пронесся встречный состав.

– Простите, я не расслышал. Перфекционисты? Но это … – начал Люк, но собеседник не дал ему договорить.

– Вы хотите сказать, что перфекционизм – не религия?

– Я лишь хотел…

– Религия! Уверяю Вас – самая настоящая религия! – снова прервал его Нуву.

– Тогда позвольте поинтересоваться, каков Ваш Символ веры? – с улыбкой спросил Люк.

– Извольте! – Нуву закрыл глаза и, смакуя каждое слово, произнес: «Soyez donc parfaits, comme votre Pere celeste est parfait» [40]. Или Вы хотите поспорить и с Ним?

Состав вошел в поворот и чуть накренился.

– Впрочем, возможно, кто-то из них, – Нуву небрежно снова кивнул в сторону своих товарищей, – быть может, и воображает себя католиком. Что ж! Не удивительно! Ведь они почти ничего не знают о Боге. Хотя тянутся к Нему, и со временем могли бы стать католиками, англиканами, лютеранами или даже православными. Как знать, как знать? – Он снова и на этот раз более решительно покачал головой. – Только надо ли после стольких лет борьбы с религией снова разводить все эти деноминации и конгрегации, экзархаты и патриархаты, которые, как известно, не всегда ладят друг с другом и потому для Империи – одна головная боль?

– И поэтому Вы решили всех объединить? – после небольшой паузы спросил Люк.

– Ну, зачем всех? Только лучших!

– Тогда понятно, – заметил Люк, – почему Вы решили назвать новую Церковь «совершенной». Ecclesia Perfecta Imperium – а ведь это звучит! Только хотелось бы узнать, кому Вы делегируете власть «вязать и решать»? Кто будет отбирать «лучших» и по какому принципу?

По лицу собеседника пробежала кривая усмешка.

– Как будто Вы не знаете, кто у нас все решает!

За окном замелькали пригороды Реймса. Продолжать разговор не хотелось. При этом нельзя было сказать, что в словах попутчика не было ни слова правды. Как и отказать ему в желании изменить этот мир. Вот только как далеко оно могло завести?

Пытаясь сосредоточиться, Люк закрыл глаза и увидел себя стоящим у костра, в который кто-то свалил столько всего ненужного, давно вышедшего из употребления, что единственным выходом казалось сжечь этот костер дотла. Оставалось сделать только один шаг. Шаг, которого так ждал его новый знакомый. И все же что-то заставило Люка остановиться.

– Скоро Реймс! Я выхожу, а Вам и Вашим друзьям хочу пожелать доброго пути.

– А, может быть, все-таки с нами? – прозвучал вопрос, ради которого, Нуву, собственно, и затеял весь этот разговор.

– Благодарю за предложение, – ответил Люк. – Но мне надо подумать.

– Ну, что же! Вы знаете, где меня найти.

Нуву еще раз посмотрел на попутчика и уже без улыбки, несколько небрежно, как партнер, разочарованный в итоге переговоров, но все же не оставляющий надежды на успех, протянул визитную карточку. Затем поднялся и уверенными, быстрыми шагами пошел по проходу в сторону заскучавшей без него компании.

– Месье Нуву, один вопрос! – попытался остановить его Люк. – Почему Вы заговорили об этом именно со мной?

– У Вас Его глаза! – крикнул Нуву, перекрывая шум пролетевшего мимо состава и голоса друзей, встретивших возвращение вожака гулом одобрения.

– Чьи глаза? – не понял Люк, но тот его уже не слышал.

За окном над убегающими за горизонт городскими кварталами уже угадывались очертания знаменитого Реймского собора.

Глава 9. Религия гордецов

С первой минуты, когда паривший над городом храм появился в окне поезда, и до последней, когда он снова пропал за рядами похожих, словно скопированных под кальку крыш, Реймский собор стал одним их тех впечатлений, что помнятся всю жизнь.