Ноев ковчег

– Вы, должно быть, не слышите, как работает гипердвигатель. Это такая своеобразная вибрация и гул.

– Да, я знаю. Вы о том, что челнок завершил очередной прыжок?

– Верно, мы в обычном пространстве уже некоторое время, но капитан не спешит сообщить мне новости. Я бы хотел сам связаться, но…

– Ваша должность не позволят требовать ответов от капитана? Да. Я дам вам совет.

Эбер лишь на секунду задумался и сказал:

– Вызовите капитана по связи, но не спрашивайте его ни о чём. Ни в коем случае не задавайте вопросов. Будто вы и не ждёте от него никаких сообщений. Наоборот, сделайте капитану доклад о состоянии дел в челноке. Ну, вроде того, что все гости накормлены, с ними проведена разъяснительная работа, сейчас все находятся в своих каютах, никаких происшествий нет. Тут вам лучше знать, что может заинтересовать капитана. Насколько я успел понять, ваш капитан любит всё проверять и контролировать сам. Ему ваш доклад придётся по душе. Ну и раз уж вы на связи, он, скорее всего, не упустит случая сообщить вам последние новости. Если они есть. Если уж он и тогда ничего не скажет, тут ничего не поделаешь. Вам в таком случае там более не следует его спрашивать.

– Отличный план, господин Эбер. Вы мне очень помогли, я именно так и поступлю. Благодарю.

Хуго откланялся и вышел из каюты.

«Хм, не удивлён, что он заработал своими профессиональными навыками на полёты первым классом. Я и слова сказать не успел, а он уже диагноз поставил. Насквозь меня видит? Хорошо, что мне скрывать нечего».

«Пока нечего…» – мелькнула у Хуго предательская мысль, но он прогнал её прочь.

Так, пока капитан не увяз с головой в подготовке следующего прыжка, надо спешить на доклад. Оттягивать дальше было нельзя. Салон был в безраздельном распоряжении стюарда, он отошёл чуть в сторону и развернул вирт-окно коммуникатора.

Глава 6. В плену обстоятельств

Ной Эбер

Ной тихонько выглянул из каюты вслед за Хуго. Новости от капитана интересовали его не меньше стюарда. Тот переживал за пассажиров, за хорошо сделанную работу, за то, чтобы показать капитану, что способен справиться с любой проблемой. А у Ноя были свои заботы, и над ними стоило поразмыслить. Трафик через космодром на Дике проходил весьма внушительный, но в основном грузовой. Пассажирский был не так уж велик. Дике – планета промышленная: товаров много, но туристов почти не бывало. Большинство народу летали на Дике по делам; и попутчики Ноя, кроме Марии, тому наглядный пример. Было определённо некоторое количество местных, которые, наоборот, летали на Землю и, конечно, возвращались домой. В общем, при таком невеликом числе путешественников, рейсовые пассажирские суда ходили на Землю всего раз в декаду, и то за билетами не выстраивалась очередь.

Когда Ной намечал, как будет улетать, закончив дело, он не сразу подобрал подходящий транспорт. Подумывал о бизнес-классе, но рейсовый корабль уходил почти за неделю до нужной даты, а следующий планировался только через три дня после. Ной ждать не мог, ему нужно было убраться с планеты как можно скорее. А первый класс предлагали сразу две яхты в один день разницы. Ной выбрал «Арк» именно по дате отлёта и заказал билет заранее, за три недели. Всё складывалось прекрасно, но карантин спутал все карты.

«Хм, может спутать», – поправился Ной. Точность важна даже в мыслях.

Карантин только-только объявлен, их ведь выпустили с планеты. Рейсовый-то с Дике, ушедший восемь дней назад, уже давно добрался до места. Грузовые разлетелись и вовсе по всем Обитаемым Мирам, многие давно сели, разгрузились и уже отправились в новый рейс. То есть если этим карантином заинтересуются журналисты, если он попадёт в новости, то наиболее подходящими кандидатами на сенсацию будут заблокированные в каютах первого класса богатенькие пассажиры. О да! Это несомненно впечатлит массу зрителей, рейтинги будут зашкаливать, и папарацци слетятся как пчёлы на мёд. И если владелице клиник Валери Марин и самовлюблённому сыну бизнесмена Дудке ажиотаж только на пользу: бесплатная реклама. Даже депутату Мюррею вполне может понравиться, если суметь скрыть тот факт, что он здесь с любовницей. Марии и Лине подобное внимание особых неприятностей не несёт. А Ной как раз пытался скрыться и затеряться, не оставив следов. Ему любая реклама, любая широкая публичность, может сильно повредить. Даже не его делу, Ной легко мог сделать паузу в год-два, пока всё забудется. Всё равно он собирался отдохнуть. Но шумиха может угрожать его безопасности. Некоторые старые «клиенты» не прочь были бы отыскать Ноя и поквитаться. Такой вариант его категорически не устраивал, но что он мог сделать?

Возражать и ругаться было совершенно бессмысленно, оставалось надеяться, что карантин быстро отменят, проблема разрешится, не успев начаться, и сенсация не состоится. В общем, Ною хотелось хотя бы держать руку на пульсе. Поэтому он не оставил без внимания попытки Хуго узнать последние новости. Ной, стараясь не показывать своего жгучего интереса, наблюдал издалека за докладом стюарда капитану. Слушать ему было необязательно, он и по спине Хуго увидел, что новости безрадостны. А то и хуже того, их юный стюард, даже пытался что-то возразить, но быстро сдался и кивнул несколько раз.

«Что там ещё? – едва не поморщился Ной. – Уж даже не знаю, что могло заставить нашего целеустремлённого космолётчика не почтительно слушать капитана, а пытаться спорить?»

Стюард закончил разговор, оглянулся, их взгляды встретились. Хуго поспешно отвёл глаза и уткнулся в свой коммуникатор. Ной лишь вздохнул. Можно и нужно ставить цели и достигать их, преодолевая препятствия. Но иногда судьба не оставляет тебе ни единого шанса на победу. Или же твои представления о победе так далеки от реальности, что судьба тихо посмеивается над тобой.

Хуго Стрём

Закончив разговор с капитаном, Хуго обернулся. Ной Эбер наблюдал за ним пристально, и Хуго не выдержал, отвёл глаза. Хотя, он был уверен, Ной о чём-то догадался. Но это не страшно, ведь скрывать новости никто не собирался. Хуго послал вызов всем пассажирам. Сейчас соберутся, и будет им объявление.

«Не знаю, чего и ждать теперь. Первое заявление капитана наделало столько шуму, а уж сейчас…»

Салон начал наполнятся, Эбер опять опустился в приглянувшееся ему кресло. А Дудка похоже успел принять изрядную дозу алкоголя.

«А что я сделаю? Первый класс – обеспечение на высоте. Они платят за комфорт и удовлетворение своих прихотей. По лицу Эбера ничего не разобрать, Дудка всегда недоволен, Мюррей и Марин смотрят строго, будто намекают – только попробуй нас опечалить. Ну, тут уж не от меня зависит. А вот Лина Сэлби и Мария Зотова смотрят на меня с надеждой. Как мне не хочется их огорчать, кто бы знал».

– Дамы и господа, – выступил Хуго вперёд, когда все расселись. Удержать на лице невозмутимое выражение было крайне трудно, он был не уверен, что справился. Он поправил комм на запястье и продолжил:

– Капитан просил собрать вас в кают-компании, вернее, в салоне. Есть новости, и капитан хочет сделать заявление.

Проектор развернул вирт-окно. В рубке царил рабочий полумрак: на приборных панелях традиционно не использовали вирт-окна, только обычные мониторы, и яркий свет мог отбрасывать блики. Но капитан был виден чётко и ясно, он отдал какой-то приказ штурману за пультом корабля и повернулся к пассажирам челнока.

– Дамы и господа, – стандартно начал капитан, – закончив прыжок и выйдя в обычное пространство, я немедленно связался с диспетчерской службой. Поступили новые сведения, о распространении неизвестной ранее болезни. Медицинские службы Дике среагировали несвоевременно, с опозданием. Заболевание – как предполагают медики – неизвестный вирус, проник на пассажирские и грузовые суда, покинувшие Дике раньше нас. Уже отмечены случаи заболевания в других мирах. Есть погибшие. Идентифицировать заразу и найти способ лечения пока не удаётся.

Капитан сделал паузу, опустил глаза, его зрачки забегали из стороны в сторону – он что-то читал с дисплея перед собой. Все замерли в ожидании, пытаясь уяснить, то, что они услышали секунду назад. Капитан поднял глаза и продолжил не дрогнувшим голосом:

– В Обитаемых Мирах объявлена биологическая тревога, человечество на грани эпидемии. Всем планетам, космическим станциям и кораблям отдан приказ о введении карантина класса ноль.

– Что это значит? – перебил капитана бесцеремонный Дудка.

– Карантин класса ноль подразумевает полное прекращение всех внешних контактов для всех групп людей, больших или маленьких. Планеты полностью блокируют все космопорты, посадочные и взлётные площадки. Все орбитальные станции обязаны задраить внешние шлюзы: никто не сможет пришвартоваться и, наоборот, покинуть станцию. Космические корабли, не имевшие контактов с местами обнаружения вируса, могут следовать своим курсом, и по прибытии лечь в дрейф до дальнейших распоряжений.

– Значит, мы всё ещё летим к Земле? – снова встрял Дудка.

– Нет, – капитан даже не качнул головой. – Вы улетали с Дике, которая совершенно точно подвержена заражению. Для таких случаев протокол карантина класса ноль предписывает особые меры. Отсеки с потенциально заражёнными людьми должны быть отстыкованы от кораблей-носителей и оставлены дрейфовать с включённым маяком биологической опасности.

– Вы хотите бросить нас в космосе? – этот вопрос уже задал Итан Мюррей, депутат земного совета и влиятельнейший человек. И в его голосе прозвучала реальная, ощутимая угроза.

– Я буду строго следовать уставу и правилам. Челнок, побывавший на Дике, будет отделён от корабля. Корабль же проследует прежним курсом. Я сожалею, но таковы правила. Надеюсь, что скоро учёные найдут решение проблемы, и за вами будет выслан корабль медицинской службы. Вам остаётся только ждать.

После этих слов капитан отдал команду и связь отключилась. Некоторое время пассажиры сидели молча. Потом Дудка словно взбесился.

Итан Мюррей

«Ушам своим не верю! Капитан признался, что собирается бросить своих пассажиров, чтобы спасать свою никчёмную жизнь?! Оставить одних, без помощи, в смертельной опасности! Оставить не абы кого, а людей, вершащих судьбы мира! Да это аттентат!»

Итан был в такой растерянности, что у него из головы вымело все мысли. Он лихорадочно искал выход из ситуации, но ничего, кроме возмущения не помещалось в его сознании.

Вдруг Дудка рванул с места и принялся колотить кулаками в гермодверь.

– Откройте! Открывайте немедленно! Впустите меня, я тут не останусь! – голос его едва не сорвался на визг. – Открывайте, сволочи!

«Да у него истерика, – вяло подумал Итан. – Надеюсь, меня не переклинит так же. Омерзительное зрелище. Но он прав: оставаться здесь нельзя. Но какой смысл колотить в герметичную дверь?! Она и не то выдержит».

Дудка, словно услышав мысли Итана, круто развернулся и набросился на стюарда, который был не менее обескуражен и просто стоял, наблюдая за истерикой пассажира. Дудка молниеносно схватил Стрёма за руку, щёлкнул замком и содрал с него браслет коммуникатора. Отскочил, быстро тыча в экран пальцем. Стюард опомнился не сразу, кинулся вслед за обидчиком, пытаясь вырвать, вернуть себе утраченный прибор. Но в Дудку словно бес вселился, он, ловко уворачиваясь, носился по салону, перекатился через стол, остановился, затравленно глядя на окружающих диким взглядом. Никто не двигался с места, остановился и стюард, одёрнул китель, гордо выпрямился.

– Господин Дудка, отдайте коммуникатор, – голос его уже звучал совершенно спокойно и даже сурово. Итан с удивлением услышал нотки капитана в речи стюарда. А тот ещё не закончил: – Вы всё равно не сможете им воспользоваться, коммуникатор заблокирован.

Генрих Дудка огрызнулся, буркнув нечто нечленораздельное и продолжая упорно мучить стюардов комм.

– Верните коммуникатор, – повторил Стрём. – Дверь вы им не откроете, но, если вы его испортите, вы, к тому же лишите себя и всех нас еды и воды, потому как я не смогу попасть в служебные помещения. Тогда мы не протянем и трёх дней.

Дудка размахнулся и со злобой швырнул коммуникатор в стюарда, тот изловчился и поймал прибор в полёте.

– Благодарю вас, господин Дудка, – сказал стюард с неподражаемым выражением, отчего Генриха чуть удар не хватил. Он покраснел, плюнул на пол и обессиленно плюхнулся в кресло.