Библиотека. Повести

Вначале была пауза, а потом я услышал ответ, сказанный чуть фальшивым тоном:

– Извини, Серёжа, но именно в этот день я не могу.

Я почувствовал себя подростком, в первый раз приглашающим девочку в кино.

Это я, Сергей Мальцев, холостой, молодой, не бедный мужчина, которому куча молоденьких девчонок на фирме строят глазки!

Я хотел уже закрыть мобильник и хрястнуть его об пол. Наедине с собой я мог расслабиться и выплеснуть эмоции. Но снова услышал голос Марины.

– Серёж, я, правда, не могу. Давай куда-нибудь сходим в другой раз.

И я снова почувствовал себя школьником и снова поклялся ей больше не звонить. Я загрузил себя по уши работой, вызывался ездить во все возможные командировки даже тогда, когда моё присутствие не было обязательным, напропалую гулял со всеми подвернувшимися девчонками, но Марина не шла у меня из головы. Базилио, встречая меня, время от времени притворно грустно глядя, крутил пальцем у виска.

Наконец, я не выдержал и вновь ей позвонил. Я весь сжался внутри, но мой голос был спокоен.

– Мариночка! День добрый. Как твои дела? – начал я с нейтральной фразы.

Я ждал, что она удивится, обрадуется и спросит, почему я так долго не звонил.

– А, Сергей, добрый день, – услышал я безучастный ответ. – Спасибо. У меня всё в порядке. А как у тебя?

– Спасибо, тоже хорошо, – уныло сказал я. – А может, как-нибудь посидим вечерком? – Ни на что уже не надеясь, спросил я.

На том конце трубке воцарилось молчание.

Я заторопился и, желая как бы дать ей возможность отказаться из-за меня самого, сказал:

– Но если не можешь или не хочешь, нет никаких проблем.

А она спокойно так произнесла:

– Почему же, Серёжа? Я буду рада. Когда?

Я подумал, что мне дома нужно держать валерианку. Самое смешное, что никакого конкретного плана у меня не было. А тут мне нужно было сразу сориентироваться и решить, куда и когда.

Но я привык соображать быстро. Иначе в этом мире трудно жить. То, что я достаточно состоятельный человек и меня принимают в разных кругах общества, она уже поняла. Но ведь можно показать и другую сторону медали. И вспомнил о Рашиде. Мы вместе с ним служили в армии. Кстати, оттуда же и Базилио. И мы вместе достаточно хлебнули. А подробности лучше не вспоминать.

У Рашида был маленький невзрачный узбекский ресторанчик. Не такой разукрашенный, как сейчас принято, а очень простенький с виду. Когда-то, когда он его открывал, Рашид влез в долги к людям, с которыми лучше не связываться, не смог вовремя вернуть, и его «поставили на счётчик».

Я даже не знал, что он в Москве и что решил открыть ресторан. Но однажды он позвонил и спросил, не могу ли я помочь деньгами, и назвал сумму. Я немножко припух, но деньги дал. Рашиду удалось отмазаться. Мы и раньше были друзьями, а тут дружба только окрепла. Он потихоньку отдал мне весь долг.

Но ресторан был у него – чудо. Туда ходили две категории людей. Первая – те, кто понимал толк в еде. Готовили там на объедение. Вторая, но тут в подробности я старался не вникать, были те, склонность к контактам с которыми Рашид проявлял и раньше, и которые крутили в его ресторане какие-то «серые» дела.

Чуть посомневавшись, я решил пригласить туда Марину.

Я сказал ей, чтобы не кушала, потому что мы идём не тусоваться, а именно кушать, чтобы одевалась просто, и что мы встречаемся завтра в восемь.

Я подъехал к её подъезду. Она действительно вышла одетой в обыкновенные джинсы и простенький свитерок, но хуже от этого не стала.

Рашид принял нас с распростёртыми объятиями, особенно, когда увидел Марину. Надо сказать, он красивый мужчина с чёрными жгучими глазами, которые непрерывно на неё зыркали, пока он приветственно похлопывал меня по плечу.

Нас посадили в маленькую уютную комнату, предназначенную для почётных гостей. А дальше началось. Бездарно описывать вкус еды и вина, их нужно есть и пить. Но, помимо всего прочего, Рашид крутился вокруг Марины юлой, одаривая её витиеватыми азиатскими комплиментами.

Это был первый раз, когда я мог сказать, что холодок в моих взаимоотношениях с Мариной стал немножко таять.

Мы стали чаще перезваниваться и встречаться, но она предпочитала ресторанчик Рашида. Не хочу врать, но это не могло не вызвать у меня некоторой ревности.

Я узнал, что она живёт с мамой и работает от заказа до заказа в дизайнерской фирме, и что мама даёт уроки английского языка на дому. Тут я немного удивился. Образ преподавателя английского плохо ассоциировался у меня с образом деревенской грузинской мамаши, который возник у меня после полёта из Сочи, но, в принципе, всякое бывает. Она рассказала, что её брат хорошо зарабатывает и вовсе не настаивает, чтобы они с мамой работали.

Один раз она меня спросила:

– Я знаю двух твоих друзей, и они совершенно на тебя не похожи. Они такие эмоциональные, импульсивные, а ты спокойный и рассудительный. Как вы уживаетесь?

– Кусок мыла? – с усмешкой спросил я, но тему развивать не стал.

Как-то она пригласила меня домой. Я не очень жаждал, но неудобно было отказываться. Памятуя её рассказ в самолёте, я с ужасом представлял толстую, с усиками грузинку, одетую в какие-нибудь дурацкие юбки, которая наверняка встретит в штыки русского мальчика, родившегося в Курске, где у него до сих пор и живут родители.

Нам открыла стройная красивая женщина лет тридцати пяти, очень элегантно одетая и похожая на Марину. Я подумал, что это её старшая сестра, про которую она мне не говорила. Но Марина сказала:

– Мама, познакомься, это – Сергей.

У меня от удивления глаза чуть не выскочили из орбит, и я промямлил что-то невольно, хотя в результате получился комплимент:

– А я подумал, вы её сестра.

Мама, которую звали Тамара Давидовна, рассмеялась.

– Рада познакомиться. Проходите. Стол уже накрыт.

А потом меня с грузинским гостеприимством начали угощать. Я не обжора, но просто не мог остановиться. Я вообще люблю кавказскую кухню, а тут она была представлена в прекрасном домашнем варианте. Это было даже лучше, чем у Рашида. Тамара Давидовна была интересной и интеллигентной собеседницей, и вскоре мне не составило большого труда уяснить, что Марина в чём-то её недопонимает. Та вовсе не собиралась восстанавливать старинные традиции брака. Идея о замужестве дочери с грузином была только пожеланием, а не требованием. Сама-то она вышла за русского. Она просто хотела, чтобы дочь не осталась старой девой и была счастлива, чтобы у той была своя семья, а у неё внуки.

Через какое-то время появился брат Марины Ашот, похожий на неё, а значит, тоже красивый. Я думал, что после истории в Сочи между ним и Мариной должны быть холодные отношения, но ошибся, они искренне любили друг друга. Ведь брат лично того человека не знал. По поведению и характеру Ашот напомнил мне моего Базилио. Вскоре моя голова начала пухнуть от его анекдотов и смеха. В один из моментов он обратился к Марине:

– Знаешь, такая беда, такая беда. Слышала, что произошло с Гошей?

Марина резко вскинула голову.

– А кто такой Гоша? – из любопытства спросил я.

Марина брезгливо дёрнула плечами.

– Это тот, у кого я была в Сочи.

В принципе, у Ашота была очень чистая и правильная русская речь, а тут он заговорил с преувеличенным кавказским акцентом:

– Такое несчастье. Совсем больной. С крыши упал. Ноги поломал. Позвоночник поломал. На колясочке возят, из ложечки кормят. Бизнес – швах.

Марина понимающе и благодарно кивнула.