Капитан и Хранители Души

Да был ли мальчик-то, может, мальчика-то и не было? (с)

Максим Горький.

Паралич или кома хуже инсульта скажете вы, ведь люди от инсульта поправляются чаще. А вот и нет. Это с нашей стороны, стороны мира живых, выглядит так. Но в коме, застряв в лодке на середине реки Стикс, проблемы земные уже так далеки! Человек в полной мере уже сознаёт всю бренность и суетность мира материального. А в параличе невозможность движения, в наше время, когда человек стал глубоко социальным существом, конечно глубокое горе, но не сравнится с невозможностью общаться с окружением, с близкими.

Мельчайший сосудик, размером с комариное жало, лопается в твоём мозгу. Речь отнимается, и тело вроде бы и здоровое, но уже не слушается тебя, и ты понимаешь, что происходит, и у тебя есть ещё, о чём беспокоится потому как ты ещё часть мира материального, да только сделать ты ничего уже не можешь. Даже сказать о самом важном. Остаётся только думать по кругу, раз за разом: «Ну как же так, ну как же так! Мне бы сказать одно словечко или записку черкануть». Это сочетание полной беспомощности и при этом крайней необходимости завершить что-то, чтобы уйти из этого мира достойно, хуже не придумаешь.

Лежит так разбитая ударом бабка на смертном одре, мычит, стучит непослушной рукой в стену, мучается. Окружающие шепчутся, бедняжка, наверно страдает, и молитву прочесть не может и в грехах исповедаться, вот же угораздило, заранее надо было!

А бабуля мечется в ставшем тюремной клеткой теле и с ужасом понимает, что закопан в огороде горшок с фамильным золотом, и не говорила она о нём никому, никогда, с тех пор как спрятала, сначала от машины коллективизации, потом от оккупации немецкой, а после и за ненадобностью до чёрного дня. Каждый год грядку сверху засаживала, с особым радением и любовью, да с мыслью, что перед смертью раскроет тайну детям и внукам, что до революции вели они свою родословную от дворян.

Заросла могилка бабкина травою через несколько десятков лет, дом наследники продали давно и живут уже в другом государстве. Да только перевернётся в один день бабка в гробу, когда незадачливый, третий уже, собственник её землевладения, роя яму под септик, разобьёт лопатой в земле старый кувшин, а там засверкает золотишко.

Состояние Светоча, отдавшего всю свою энергию в попытках спасти хозяина, было примерно, таким как у этой бабули. Повинуясь закону самосохранения, он всплыл в высшие измерения, чтобы найти лёгкую энергию и не прервать своё существование. Он оставил приглядывать за хозяином двух существ, разделив свет и тьму, но делал он это уже в плачевном состоянии и в жутком цейтноте.

Первое, что осознал, выйдя из коматоза Светоч, это то, что он не может самостоятельно перемещаться. Вернее он, скорее всего и раньше мог лишь виться, как ниточка за иголочкой, за хозяином, но раньше он и помыслить не мог, чтобы идти куда-то без Души. Мог ждать его до следующего пробуждения хоть вечность. И он стал делать то, что никто не умел делать так хорошо как он – ждать. Душа соберёт себя из частиц, на которые разобрало его рождение нового мира рано или поздно. Он был уверен в этом. Почти. Он сделал всё, чтобы эти мельчайшие спиральки сохранили суть хозяина, выжили и восстановили его прежнее воплощение. И когда Душа выйдет обратно через Время, созданные мною Инь и Янь приведут его ко мне. Наверняка. И он ждал, и ждал, и снова ждал. А ожившее время отсчитывало года, миллиард за миллиардом.

И вдруг произошло это! Он увидел их, своих созданий. Мало того что Души с ними не было, а они покинули свой пост, так они ещё и плыли куда-то по своим непонятным делам, откуда у них могут быть какие-то дела!? Единственное ваше дело это встретить Душу, когда он вернется! Ну что за молодёжь! Верхом абсурдности ситуации было то, что они и на него не обратили ровно никакого внимания. Ноль внимания! А когда он послал им сигнал приблизиться, они не почувствовали его! Их сознание было для Светоча на уровне блаженного ребёнка, любопытного, беспечного и безумного разума аутиста.

– Смотри, тут что-то! Может, кто-то?

–Я заметил, скоро я постигну смысл этого. Ты решил куда дальше?

–Я всегда знаю, куда. Я был создан для умения найти путь! Это ты до сих пор не можешь ответить, кто нас создал, и что есть наша цель.

–Хорошо, не бухти, я за тобой! Я точно знаю, мы должны кого-то найти! Постой, или дождаться. Я не уверен.

Второе, что теперь осознал Светоч, это то, что, как и наша бабка, он не может общаться со своими созданиями. Как же так, я должен помочь хозяину! А тёмный, меж тем, уже начал прогрызать стенку измерения, его немного дёрнуло выбросом энергии, но это его не смутило, он немного сместился, Слава Сингулярности, по направлению к Светочу, и начал снова проделывать дыру в пространстве.

Это его шанс, другого может не быть, куда бы ни шли эти ходоки, мне надо попытаться двигаться с ними!

Светоч мгновенно надул пузырь-оболочку, раздвинув измерение, в котором он так долго и бесцельно проплавал, и поглотил светлого и тёмного.

–Что? Что случилось, Капитан?! Куда мы попали?

–Я думал, по части, где и куда, ты у нас мастер, Навигатор! Это не результат твоей деятельности?

–Нет, я ничего не делал. Просто вдруг стало просторно и легко.

–Давайте, двигайте уже обратно к Времени, Душа, возможно, уже там! – воскликнул Светоч, но опять не был услышан.

Став незримым наблюдателем своих созданий, Светоч, не без раздражения, если перевести на человеческие эмоции, начал ждать осознания ими, что он взял их под свою опеку. Спустя некоторое время, немалое, если быть точным тысяч так десять лет, светлый сказал:

–Я ощущаю изменение, которое произошло после этого события. Что-то как будто собирает, точнее, накапливает или можно сказать аккумулирует энергию необходимую нам. Вокруг нас образовалась оболочка, защитная оболочка.

–Да. Я тоже чувствую. Интересно откуда она взялась?

–Что с тобой? Ты уже второй раз задаёшь вопрос о местонахождении. Куда и откуда, это твоя специализация, Навигатор! Я, например уже знаю, что нас защищает. Это назовём Аккумулятор. И теперь нам не страшны эти неприятности, которые я назвал Аномалиями. Прошу учесть это при прокладке дальнейших маршрутов.

–Вас понял, Капитан. Теперь добывать пищу станет легче! – и Навигатор начал прокладывать путь в направлении ровно противоположном направлению нужному Светочу.

–Аккумулятор?! Правда? Я ваш создатель, алё! С ума сойти, дожил! Я, хранитель знаний, я вывел в неисчислимое количество миров неисчислимое количество воплощений Духа, а теперь я просто оболочка для этих порождённых мною в мгновение отчаяния сущностей,– произнёс неизвестно для кого Светоч. – И эти, ещё практически дети, к тому же развивавшиеся в одиночестве, как сироты, брошенные на произвол судьбы, Капитан и, как его там, Навигатор, моя единственная возможность найти Душу! Да на их эволюцию уйдёт вечность. Ну, давайте же, поверните назад, прошу вас, Время оно там!

Странная процессия, в которой не понятно было, то ли парочка ехала в пузыре, то ли пузырь оседлал их как двойку вороных, двинулась в очередное подпространство.

***

Спустя какой-то десяток миллиардов лет, парочка Сверхсуществ, именующие себя «Первые или Бесконечные», лихо выкатила таки на сверкающую и переливающуюся поверхность особенного измерения – Времени.

Вначале, когда Первые начали таскать за собой, или точнее на себе Светоча, он буквально умирал с тоски. Их разговоры в телеграфном стиле, отражающие их видимо такие же незамысловатые мысли, с многовековыми паузами на размышления и подбор правильных значений для выражения своего мнения собеседнику, действовали на него так же, как счёт овец на человека, твёрдо решившего побороть бессонницу. Бесконечный поиск энергии и бессистемные путешествия по разным измерениям. Светоч уже смирился с этим, ведь, в конце концов, это только его вина, он же их создатель.

Но с появлением защитного поля, которое он создавал, двигаясь с ними, они начали развиваться по экспоненте. Его смешило поначалу их желание найти себе подобных и даже ещё один Аккумулятор, как они его называли. Он-то знал, что он такой один, уникальный и неповторимый.

–Хотя постой-ка, а откуда я вообще это знаю?

– Ну, как, это же, само собой, разумеется! – отвечал сам себе Светоч.– Нет, ну их-то создал я и точно в единичном экземпляре, единственных и неповторимых.

Но с течением времени он всё реже насмехался над ними в этом театре одного зрителя. Скорость их мысли росла, в один прекрасный день они открыли для себя многозадачность и вот уже они одновременно обсуждали маршрут, спорили о вчерашнем дне, рассуждали о единстве времени и пространства, согласовывали терминологию. При этом параллельно расставляли изобретённые ими же, сначала примитивные, а потом всё более хитроумные приспособления, для перехода из одного места в другое, минуя несколько измерений, или для изменения свойств энергии, как они сами называли их – Развиватели. И вот спустя десяток миллиардов лет Светоч понимал ход их мыслей лишь урывками, они летали по измерениям, так что он не успевал понимать, что происходит вокруг, а когда они останавливались для каких-то своих экспериментов, он не узнавал окружение, в этих мирах ни одно из воплощений Души не бывало.

Так вот, в один из дней, эта парочка выкатила на поверхность Времени. Обычно они избегали низших, небогатых энергией, измерений, а так низко не спускались никогда.

–О, я помню это место, ведь именно здесь мы с тобой встретились! – едва успел сказать Навигатор Капитану.

Ничто не предвещало какой-либо опасности, и вдруг, из подпространства внезапно ударила аномалия. Ну, по крайней мере, для Капитана и Навигатора, это выглядело так. На самом деле это Светоч собрал почти весь свой запас энергии, точнее, огромный запас собранной его созданиями энергии, чтобы пробить портал в одну из версий трёхмерной вселенной. Протоколы аварийной автоматики выбросили троицу в первичное, низшее измерение, непривычное для них, огромное и пустое пространство.

–Наконец-то! Я здесь! Душа, я пришёл. Как ты? – прокричал Светоч, он чувствовал, Душа здесь, более того Душа в движении. Но ответа не последовало. Душа был вокруг, в той или иной мере Светоч чувствовал его во всех направлениях, но Душа так и не собрался в себя, в единое целое! Да, задача оказалась ещё сложнее, чем он мог себе представить, да ещё и решать её ему придётся с практически под ноль израсходованной энергией!

Глава 10. Русский Икар.

Рождённый ползать – летать не может! (с)

Максим Горький.

Человек всегда смотрел в небо. Ну, то есть не конкретный человек, а… ну, вы поняли. Хотя и вполне конкретные люди тоже мечтали летать, как птицы.

Именно таким был и Тима Разя. Ну, тот самый Тимофей из хорошо известной нам деревни у церкви. Вы уже поняли, что был он праправнуком того самого Симона и Татьяны, а Тимофеем его назвали как раз в честь купца, что храм построил в деревне. Ну, а Разя от клички, что Симон взял за фамилию, чтобы обмануть того самого Тимофея, которого братом наречённым потом называл. Такая вот Санта-Барбара в русской глубинке, сам чёрт их не разберёт.

И отца его звали Тимофей, и деда, и прадеда. Конечно, Тима не узнает, но много поколений в его семье будут ещё Тимофей Тимофеевичи. Семейное предание говорило, что без помощи купца не выжила бы их прапрабабка Татьяна, когда прапрадед пропал, поэтому в семье и чтили его, как покровителя и спасителя. Более того купца этого, за то что он храм этот построил, и умер в нём, чуть ли не великомучеником чтили в деревне.

Жил он вместе с вдовой мачехой Анной и сводным братом Никифором. Дело в том, что были мужики в роду Разя все крепкими и долгожителями, точнее даже не столько долгожители, а просто и пятидесяти лет часто жён своих детьми награждали. Да только и приключений не боялись они до седых волос и смерть свою в постели никогда не принимали. Чуть где, какой кипеж, снимались с места навстречу испытаниям, два раза звать не приходилось. Так и с Тиминым отцом приключилось. Говорили, правда, что здоровье это им давала как раз церковь, что предок их расписывал. Правда или нет, а и этот Тима с детства любил в этой церкви под куполом запрятаться, особенно когда летом окна слюдяные вынимали, чтобы воздух свободный церковь наполнял. Глядел он тогда подолгу, забравшись под роспись на потолке, на просторы родной стороны, на бескрайние поля и горизонты. Бывало, пока все четыре стороны по часу не проглядит, не уйдёт.

А ещё в детстве видел он часто сны необыкновенные, о людях необыкновенных. Люди эти были суетны, как муравьишки и жили в громадных муравейниках, выше даже церкви в деревне. Всё они куда-то спешили, были среди них ещё необыкновенные существа, не то предметы, не то животные. Внутри некоторых люди неслись куда-то, причём нисколько не боялись, что были они внутри существ этих, а с некоторыми, маленькими как зеркальце, говорили как с людьми, а самое странное, что и те им отвечали речью человеческой. Чудно. Бывало, говорил он с людьми этими, а только и говорили эти люди быстро, словно вот-вот сорвутся в бег и слова их были во многом непонятны.

А один сон поразил его больше других. Видел он в том сне землю далеко внизу под собой, как если бы он был орлом наверно. Так высоко, что и людей не различить, если были они там внизу, различались только реки, горы, озёра. Потом кто-то окликнул его, а обернувшись, он увидел, что сидит в телеге какой-то, только очень уж большая она была, как изба светлая. Шибко запал ему этот сон и с тех пор стал он мечтать о том, чтобы самому летать научится.

Сначала он думал о крыльях, которыми бы он мог махать и за счёт этого взлететь, делая умозаключения, как и любой обычный наблюдатель за птицами. Но обладая  особой крестьянской смекалкой, помноженной на свой природный талант, он прикинул вес курицы, которая, как известно не птица, и вес человека, и понял, что размер крыльев для человека должен быть просто огромным. Он  откинул этот вариант. Другой человек, может, заодно откинул бы вообще идею о полётах, но Тима помнил о своих снах, в которых огромные блестящие птицы – стрелы, с замершими и вытянутыми в стороны, как  лезвия, крыльями, внутри которых сидели люди, всё же летели. И точно помнил он, что птицы эти крыльями не махали.

Подобное он видел у ласточек и стрижей, за которыми он начал наблюдать часами. Видел он, как ласточка, вываливаясь из гнезда, превращала, с помощью своих вытянутых буквально вдоль тела крыльев, крутое падение в стремительный полёт над водой. Только где ж взять такие крылья. Поймав ласточку, он долго и с завистью рассматривал перья, а потом, отпустив, мечтательно смотрел, как ошарашенная ласточка исчезала в небе. Он подолгу ещё мечтал, как люди начнут летать как в его снах, как прекрасна будет земля с высоты птичьего полёта, как благодаря ему дороги станут не нужны.