Когда солнце уходит за горизонт…

– Не бойся, малыш! Честных людей больше.

– Да, – устало согласилась Марина.

– Молодец. Поздно, – мягко произнёс я. – Спи, малыш, утром поговорим.

Марина чмокнула меня в щёку, подложила под голову подушку и закрыла глаза. Я аккуратно укрыл дочь, наверняка видевшей первый сон, пушистым пледом, открыл шторку и посмотрел в иллюминатор: в тёмном небе ярко горели звёзды, да мигали бортовые огни самолёта.

Пять дней в Лондоне пробежали быстро. Знакомство с городом мы начали с поездки на втором этаже экскурсионного автобуса, работающего по принципу hop-on&hop-off. В вольном переводе Марины – «когда хочешь – вылезай, когда хочешь – влезай». Действительно, идея великолепная – слушать аудиогида, рассказывающего о достопримечательности, мимо которой едешь; можно выйти на остановке, расположенной у понравившегося места, посетить или внимательно осмотреть, там же сесть в следующий автобус и продолжить экскурсию. Я купил билеты, действующие в течение 48 часов. Двое суток «погружения» в Лондон! На третий день пришла очередь музеев. Марина приятно поразилась: самые главные музеи города – бесплатные. Вместо запланированных трёх часов в музее Виктории и Альберта мы провели весь день. Все залы интересны. Но стоило Марине попасть в ювелирный отдел, где компьютер позволял увидеть чудеса ювелирного искусства и самому сделать дизайн кольца или ожерелья, то увести её потребовало больших сил. Побывали и в самом, наверное, известном и престижном магазине Европы – «Харродс». Я не утерпел: купил Танечке красивую коробочку – в форме знаменитой английской телефонной будки – цейлонского чая.

Усталые, но довольные мы вернулись домой.

ххх

Пришёл сентябрь и принёс привычные хлопоты на работе. Вскоре позвонили из редакции журнала «Авиация».

– Сергей Николаевич, – из телефонной трубки послышался радостный голос Танечки, – вас третий день разыскивает Владимир Петрович. Дома не застать, на работе тоже, мобильный не отвечает. Отпуск?

– Да нет, вроде. В библиотеке сижу, материал для книги готовлю. Зачем я ему? Статей не обещал, редколлегия на следующей неделе.

– Сама не знаю. Главный просил срочно найти, – здесь Танечка почему-то перешла на шёпот. – Ему из Минобороны звонили. Все вас ищут.

– Из Минобороны? – переспросил я. – Теперь понятно. Генерала дали. Не знали?

– Ой, честно, а не разыгрываете? Рада за вас.

– Спасибо большое, Танечка, – я с трудом удержался от смеха. – Что важнее: приехать к вам иль прямо в Кремль за лампасами?

– Шутите, Сергей Николаевич. Соединяю с Главным. Но коли не шутите, то поздравляю. Я всегда говорю вы человек востребованный. По пустякам Минобороны не ищет.

В трубке раздался щелчок, и я услышал главреда:

– Николаич, в подполье ушёл? Или, выпив с президентом Бушем, старых товарищей игнорируешь, а?

– Петрович, не шуми. В подполье не уходил, с Бушем не пил и даже не встречался. В библиотеке сижу с утра до ночи. Твоя же идея книгу написать. Почему паника, кому я нужен в Минобороны?

– Откуда знаешь, раз в библиотеке сидишь? Танечка сболтнула?

– Да нет, министр звонил, – невозмутимо ответил я.

– Тебе? – шутка не дошла до Главного. – Зачем? Ты с ним дружишь семьями?

– Да нет, пошутил я про министра, – и по буквам повторил: – п-о-ш-у-т-и-л. Ясно?

– Чёрт с тобой, шути. Сегодня все шутят – газеты, радио, депутаты, прогноз погоды. Одни шутники. Меня попросили организовать в редакции твою встречу с американским журналистом.

– Кто они? При чём здесь Минобороны? И почему в редакции? – не понял я.

– Я разве говорил про Минобороны? – пришла очередь удивляться Главному.

– Послушай, Владимир Петрович. У вас там в редакции никто не болен? Может эпидемия случилась?

– Николаич, про Минобороны с Танечкой разбирайся. Как пацана развела, – из трубки раздался заливистый смех. – Из американского посольства звонили.

– Больше делать нечего меня разыгрывать? То Минобороны, то американское посольство. Папа Римский не звонил? – не удержался я от сарказма.

– Не шучу я. Американцы попросили тебя найти. Их журналист читал твои статьи в журнале и хочет встретиться. Я предложил нашу редакцию.

– Ага, теперь понятно. Про редакцию сам напросился, а не американцы предложили.

– Не кипятись. Скажи лучше спасибо, что спасаю от хождения в гости в американское логово.

– Спасаешь, знаю я тебя. Хочешь американца автором журнала сделать? В посольстве наверняка моё любимое виски налили бы, – мечтательно произнёс я. – А у Танечки денег даже на чай нет. Пришлось из Лондона тащить.

– Зря, Николаич, зря обижаешь, – то ли обиделся, то ли пошутил Главный. – Виски не обещаю – мы организация не коммерческая, сам знаешь, – но чай с пряниками будут. Честное редакторское.

– Уговорил. Когда встреча?

– Не ругайся прошу, завтра в 11 утра у меня в кабинете.

– Ругать не буду. «Если друг оказался вдруг…», – пропел я из популярной песни Высоцкого. – Буду точно.

Положив трубку, посмотрел на груду бумаг на столе и пожал плечами: «Американца сейчас не хватает для полного счастья».

Назавтра, ровно в 11 утра я вошёл в кабинет Главного. За большим столом, за которым обычно собиралась редколлегия, на своём обычном, председательском, месте, восседал Главный. Напротив, спиной к двери, расположились гости – мужчина и женщина. Главный с улыбкой во всё лицо, быстро вскочил со стула и пошёл навстречу с широко распахнутыми руками, готовый обнять не только меня, но и всех собравшихся одновременно.

– Господин Белов собственной персоной! – громко провозгласил Главный.

Гости обернулись. Я, не замечавший у Главного тягу к любительскому театру, с удивлением посмотрел на него. Освободившись от крепких объятий, поздоровался с гостями.

– Добрый день, господин Белов. Ричард Морган, советник по культуре, – представился мужчина лет тридцати. – Наша гостья – Элизабет Грин, знаменитый журналист и писатель.

Гостья протянула руку. Сделав шаг навстречу, я резко остановился и с удивлением посмотрел на американку: передо мной стояла… «училка». Сомнений быть не могло, та самая, из далёкого кафе «Мартини бар», которая успокаивала нас с Мариной. Рука, начавшая встречное движение для рукопожатия, неожиданно остановилась на полпути, неловко повиснув в воздухе. Американка тоже удивилась – слегка прищурила глаза, желая лучше разглядеть и убедиться не ошиблась ли. Возникла пауза. Первой пришла в себя американка:

– Оказывается, мы знакомы, господин Белов, – по-русски, с лёгким, похожим на эстонский, акцентом проговорила она.

Главный поднял брови:

– Сергей Николаевич, так вы знакомы с нашей коллегой?

Я не успел ответить, гостья взяла инициативу на себя:

– Да, имело место, – она мило улыбнулась Главному.

– Замечательно, – произнёс тот. Но, судя по выражению лица, удивление не покинуло его. – Раз знакомы, то многое упрощается. Я не буду долго говорить о важности гуманитарного сотрудничества наших стран. Отмечу главное – непосредственные творческие контакты российских и американских журналистов помогут повысить уровень взаимопонимания. Их значимость сегодня возросла, в прошлое ушла «холодная война» и мы начали активно сотрудничать во многих сферах.

Я подумал: «Нет слов, дипломат!» Морган, обращаясь к американке, «весомо» произнёс:

– Я убеждён в успешности вашей поездки, госпожа Грин. А теперь разрешите покинуть вас, господа. Дел много.