Главное… Жизнь… «THE MAIN THING… A LIFE…»

Позже отец писал, что учил Сережу не только мастерству плотника, но и ориентированию на местности, а также альпинизму. Они часто ходили в походы, плавали на лодке, в общем, хорошо проводили время, ведь после нашего отъезда расходы сократились, соответственно, и времени у отца стало больше. Он рассказывал, что Сережа неплохо учится, что он нашел в деревне много хороших друзей, я даже позавидовала ему. Отец писал, что очень скучает и очень хочет хоть один разок, хоть ненадолго со мной встретиться, обнять, поговорить…

Когда я читала письма, я в душе была рада, что у них все хорошо, что они здоровы и хорошо проводят время. Вообще отец уделял много времени Сережке, в отличие от матери, которая уделяла мне меньше внимания. Мать часто была занята, или, как она говорила, слишком сильно уставала даже для разговора, хотя по ней было не видно. В общем, она редко занималась мной. Но подарки и всякие вкусности она приносила почти каждый день, чтобы я не думала, что она про меня забыла. А иначе говоря, чтобы «подмаслить». Это было довольно подозрительно! Откуда деньги? Ведь репортеры в газете, где она работала, все равно получали не миллионы, а деньги у нее были всегда. Я это знала однозначно, даже, несмотря на то, что на меня она их особо не тратила.

Запись в дневнике:

«В последнее время мать странно себя ведет. Уволила репетитора. Все время подарки приносит… Стала часто на работе задерживаться… Хотя без нее даже спокойнее.

Учиться все сложнее. Хорошо хоть у папы и Сережи все нормально. 11 марта 1999 года»

Глава №4 Ветер перемен

Через десять дней мы с матерью поехали делать репортаж, точнее, я увязалась за ней. Этот день я никогда не забуду! Там она встретилась с каким-то типом, о котором мне, естественно, ничего не говорила. На вид ему было лет тридцать пять, высокий, прилично одетый. Но мне он не понравился. Ни лицом, ни повадками, в общем, ничем. Со стороны было понятно, что они знакомы давно. Разговор состоялся примерно такой:

– Привет!

– О, здравствуй! Неожиданная встреча! – ответила мать, при этом приветливо улыбаясь.

– А кто эта чудесная девочка?

– Дочь моя! А ты сегодня свободен?

– Не знал, что у тебя есть ребенок… Пока не могу сказать… Зависит от того, насколько быстро я с репортажем разберусь. А у тебя есть планы?

– Сейчас в редакцию забегу, потом я свободна!

– Ладно, как освобожусь, я подъеду! До скорого!

– Счастливо! – уходя, помахав рукой, крикнула мать.

– А кто это? – спросила, наконец, я.

– Так, знакомый. Какая тебе разница? – вскользь ответила мать.

Остаток пути в редакцию прошел в тишине. Я хотела расспросить ее, но судя по всему она явно была против любого общения.

Приехав в редакцию, мать пошла сдавать материалы для статьи, а я осталась сидеть у ее стола. Тут меня все уже хорошо знали, и даже не требовали пропуск. Побыв в редакции полчаса, и пообщавшись с подругой, весьма пышной женщиной, мать повезла меня домой. Вечером, сказав что ее сегодня долго не будет, она уехала с этим же типом на его машине, как говорится, в неизвестном направлении. Я поначалу опешила, хотя бы потому, что не знала кто это такой и сколько времени они уже вместе. Ясно, что долго, но сколько?! Теперь для меня прояснилось дело с деньгами.

Мать вернулась уже под утро. Она была переполнена радости. Это было понятно по напеву мелодии из какого-то любовного сериала, от чего я проснулась. Вообще случалось, что она не ночевала дома, не часто, но бывало. Она объясняла это тем, что работала в редакции. На утро она завалила меня подарками, которые что-то значили, так как просто так она обычно ничего не делала, да еще в таких размерах. Чтобы ее лишний раз не злить, я их взяла, и даже не вскрывая спрятала под кровать у себя в комнате.

Я вернулась в гостиную и продолжила разговор с мамой на тему – где она была всю ночь, и кто этот мужчина, с которым она эту ночь провела. Но мама отвечала невнятно. Единственное, что она произнесла с полной уверенностью, что все эти подарки от него, и что они встречаются довольно давно (похоже, что еще до развода), и самое главное, что он ей сделал предложение, и что скоро у меня будет новый папа.

Это было уже слишком… Я не стерпела:

– А ты подумала обо мне? Согласна ли я с ним жить, или ты думала только о себе, как и тогда, когда мы уезжали?! – в возмущении воскликнула я.

Вся радость моментально сменилась на ярость и злобу:

– А что, я должна у тебя разрешение спрашивать, или может на колени встать перед тобой, моля о позволении выйти замуж?!! Ты никто, ни в этом доме, ни вообще, чтобы тут голос повышать!!!

– Да ты же сама меня увезла от моего родного отца, прекраснейшего человека, ради своих, как ты сказала, желаний! Тебе вообще на всех наплевать! Ради себя только и живешь…

– Да как ты смеешь со мной так разговаривать?!! (нецензурная лексика) Ты вообще из себя ничего не представляешь!!! Дрянь!!!

– Смею…

И тут я получила пощечину, такую жгучую, что аж звезды из глаз посыпались. Я упала на пол, но вслед посыпался еще удар, и еще. Из носа потекла кровь.

– Вон! Сейчас же пошла к себе в комнату, тварь маленькая! Ты здесь ноль без палочки! Ну, мы с тобой еще вечером поговорим! (нецензурная лексика) Ты у меня потом и пикнуть без разрешения не посмеешь! Я тебя породила, я тебя и… – добавила она, уходя, и напоследок ударила меня по спине мокрым полотенцем.

Я некоторое время сидела на коленях, смотрела на закрытую дверь, утирая кровь, и не могла поверить своим ушам: мать такого мне еще не говорила. Конечно, она говорила гадости, но все же не так. Хорошо еще бабушки в это время не было, а то бы и от нее досталось за то, что я матери перечу. Заставила бы, как обычно, заниматься домашними делами без отдыху, как рабыню, а потом без ужина заперла бы в комнате.

Я была в шоке. Слова матери снова и снова вонзались в мою душу, словно иглы, и вызвали такую боль, что я готова была упасть в обморок. Одно было очевидно: я ей не нужна! И так было всегда!

Наконец она сказала правду в лицо. Но, несмотря на то, что подобный исход предполагался, я была в шоке. Остановив кровотечение, я побрела к себе.

Вечером она мне устроила обещанный скандал, при этом вернулась еще более злая, чем ушла – готовилась, наверное. Естественно, без рукоприкладства не обошлось, хорошо, что хоть снова до крови не избила. После этого я долго не могла уснуть, да и вообще этой ночью я почти не спала. У меня не выходили из головы слова матери, произнесенные еще утром. То, что она говорила вечером, я почти не слушала, да и удары, несмотря на силу, были почти не ощутимы, болело все внутри. Она просто вымещала на мне звериную злость.

Я долго ворочалась, а как только засыпала, меня начинали мучить кошмары, где главную роль играла мать, и я сразу просыпалась. И там она умудрялась меня достать. Под утро, когда я немного оправилась от шока, мне пришла в голову мысль – бежать отсюда. Я подумала: «Почему я терплю унижения, оскорбления и побои? Надоело!.. Пошли они все!!! Лучше убегу к отцу. Пусть женятся! На здоровье!»

На рассвете, когда еще звезды мерцали на небе, я собрала вещи, оставила на кровати записку (не знаю, правда, зачем), вылезла из дома через окно и двинулась в путь. Дорогу я толком не знала, но быстро сориентировалась по прихваченной с собой карте. Наш старый дом был расположен на северо-востоке, если идти от дома бабушки по тропе, а потом необходимо было свернуть, чтобы обойти овраг и бурелом, но выяснилось это много позднее. Вот только я не знала, где искать север, восток, юг и запад.

Так что в целом я совершенно не знала, куда идти.

«Я больше не смогла вытерпеть этого! Бегу!
Отец меня ждет и приютит!
Не пойму одного – зачем я ей была нужна?
Ее копией я бы не стала в любом случае!
В общем, к черту все это! Теперь кошмар в прошлом…»

    Запись в дневнике
    22 сентября 1999 года

Глава №5 Жизнь в сумерках

Итак, я фактически осталась без крова. Но подсознательно чувствовала, что возвращаюсь домой. В душе ощущалась свобода, как будто я вышла из тюрьмы.

Однако эйфория была недолгой. Как дойти к отцу я не знала. От бабушкиного дома пролегали две четкие лесные дороги, не считая той, которая ведет на шоссе. Компаса у меня не было. Я подумала, что можно было бы выйти на шоссе и двинуться по нему, но тут же поняла, что просто не помню, куда идти дальше. Ведь на шоссе много ответвлений и поворотов.

Я попробовала вспомнить, как мы ехали на машине в тот злополучный день рождения. Но, так ничего и не вспомнив, я решила послушать свою интуицию и отправиться туда, куда она меня поведет: авось выберу правильный путь…

Наверное, это была одна из глупейших ошибок в моей жизни. Потому что либо внутренний голос мне солгал, либо у меня его вообще нет. Мало того, что я пошла не той дорогой и, тем более, как выяснилось позднее, вообще в другую сторону, так я еще и заблудилась после нескольких часов ходьбы по «зеленой улице». К счастью, я вышла на опушку, где оказался домик лесника. И сам лесник был вовсе не старик с бородой, как у лешего, каким он мне раньше представлялся по детским книжкам и рассказам, а парень лет двадцати семи. Он мне любезно помог, накормил. Правда, пришлось ему солгать, чтобы у него не возникло каких-либо дополнительных вопросов. Я сказала, что еще вчера гуляла и заблудилась. Он был несколько обеспокоен этим, ведь когда маленькая девочка одна гуляет в лесу, это у любого вызывает опасение (куда родители смотрят?), но тогда я ничего другого не смогла придумать, чтобы объяснить свое пребывание в лесу ранним утром.

Правду говорить было глупо, так как, скорее всего, о случившемся он бы поставил в известность мою мать или, что было бы хуже, отвел бы меня к ней. Он предложил мне остаться на ночь, а завтра подвезти меня на машине до нужного места. По его словам, завтра должен был приехать его дядя на машине. Но мне эта идея не понравилась, и я тут же отказалась. Попросила только указать мне дорогу на карте и сказать, в какую сторону идти. Лесник предложил меня проводить, но я опять же отказалась, добавив, что отец меня учил самой выбираться из сложных ситуаций. Пожав плечами, он согласился. Расчертив карту, он пояснил, где северо-восток и дал с собой компас, со словами: «Больше не теряйся!». Я поблагодарила его и отправилась в путь.

В итоге я оказалась у бабушкиного дома только к вечеру. Мне даже самой стало интересно, как это я так далеко забрела, что вернулась назад только сейчас. Из этого дома я хотела исчезнуть как можно быстрее, а получилось так, что не ушла ни на метр.

Я обогнула его со стороны леса, но все же заметила, заглянув за забор, что во дворе стоит та самая машина, на которой мать ездила с неизвестным мужчиной.