По лагерям

Достал свиток, начал разворачивать, но ничего не вышло. Писание не считывалось. Я повторил – то же самое.

Как обычно, стал винить прохиндеев из Лагеря, но понял: за время странствия по Дикому Лесу я прилично ослаб.

Покопавшись в инвентаре, достал запотелую склянку с синей жидкостью на дне, сосиску в тесте, которую прикарманил в столовой замка. Сосиска оказалась вкусная, но тесто сухое. Олли справился бы лучше поваров из замка.

Кончив сосиску, приступил к эликсиру. Зажмурив глаза и выдохнув, осушил склянку. На вкус показалось, что выпил безвкусную воду со специями.

Выждав несколько минут, повторил попытку.

В этот раз свиток посыпал золотыми искрами, едва коснулся символов на пергаменте. Через секунду я парил в воздухе.

Пристально глядя в точку на берегу и перебирая ногами, я беззвучно парил над водой, которая существовала где-то внизу, отдавала прохладой и свежестью, а впереди уже близились исполины с раскатистыми ветвями, сплошь покрытые крупными листьями.

Минуя воду, я подлетал к небольшой лужайке, где весело колыхалась сочная трава. В глаза слепило солнце и обдавало теплом. Только я коснулся ногами тверди, заклинание прекратилось.

Clearing

Плюхнувшись на лужайку, я вдыхал аромат цветов и попрятавшейся ягоды. Надо мной проносились молочные налитые облака, в голове ни мысли. На мгновенье я почувствовал, что нахожусь во сне, и просыпаться не желаю.

Все резко прекратилось, когда молочные облака перекрыла поганая морда. Опомнившись, я вскочил на ноги, с лязгом обнажил меч. Передо мной стоял зеленый остроухий увалень с ржавой булавой и большим деревянным щитом. Я принялся исполнять заученную комбинацию.

Влево, вправо, -

Тварь плотно засадила булавой.

Влево, вправо, выпад, влево, вправо, -

Снова неудача. Противник хорошо оборонялся, навешивал в ответ.

Я отошел на пару метров, чтобы кинуться в бой с новыми силами, но из-за спины увальня выбегали трое подобных, с деревянными дубинами в руках.

Двойной выпад! -

Меня окружили, начали засаживать дубинами, пока я не разумел да не пустился в ближайший прилесок.

Убедившись, что за мной нет хвоста, убрал меч в ножны и полез в инвентарь. Достал пучок марошки, кусок ветчины и бутылку пива.

Ветчина была правильно просолена, хорошо отбивала привкус сырой марошки. Пиво показалось сладким.

Скушав все до последнего кусочка и осушив бутылку, начал вглядываться в окружающий лес.

Лучи пробивались до земли и грели, пушистые ветви ходили в танце от дуновения ветра. Пение птиц ласкало душу. Кто мог подумать, что среди такой красоты поджидают опасности?

Синяки уже не саднили, и я смело пошел на разведку, с оружием наготове.

Радужный Лес состоял из зеленых массивов с извилистыми просеками да малыми полянами, где поджидали ватажки супостатов. Наученный темной стороной Дикого Леса, я обходил неприятности, пока не вышел на обширную, с приземистой густой травой, поляну, и широковетвистым дубом посредине.

От величественного дерева доносились разговоры и заливистый смех. Я замер на окраине опушки меж кустов и прислушался: так могли горланить только наши!

С интересом, и опаской, схватившись за навершие меча, я затрусил к дубу.

Полукругом у пышно-зеленого гиганта собрались люди, усевшись на корточки в раздумьях. Я стал тихонько подходить, а завидев знакомые лица, рванулся вдохновлено. Не ошибся!

– Ты добрался до места. Присаживайся, ты один из нас, – худосочный голубчик из Лагеря у Болота пригласил жестом на бревнышко.

Я опешил:

– Один из вас? А для чего вы здесь собираетесь?

– Мы делимся воспоминаниями из прошлых жизней, чтобы обогатить знания друг друга, тем самым – помочь вспоминать.

– Вспоминать что?

– Побудь с нами, сам поймешь.

Вдруг все подскочили с насиженных мест, буднично достали мечи и луки. Из глубины леса выходили знакомые обидчики, всей ватагой.

Они быстро подошли и молча атаковали, завязалась большая схватка.

В пылу битвы я замешкался. Куда бить? Противники перемешались: рев, крики, лязг мечей и сабель, удары о щиты и даже грохот – ужасная какофония. Все были заняты схваткой. Пришлось обходить врага и бить сзади, чтоб не попасть в своих.

Xp+

Xp+

Попадали первые увальни, громко обрушаясь и неслышно истаивая. Схватка затихла, мечи убрали в ножны, луки за спину. Уселись думать.

Я прервал коллективное молчание:

– Ребят, я все понимаю, Дикий Лес – место насколько странное, настолько интересное, но сейчас я вообще не понимаю. – Я развел руками. Все молчали.

Я кивнул подвернувшемуся голубчику из Лагеря у Болота. Говорил он с вдохновением, но я отчего-то подумал: «Припистошивает»:

– Душа умнее тела. Выше, вне, за пределами. Не пытайся вспомнить телом, вспоминай душой. Тело не знает, тело не помнит. Помнит душа, она часть мира, который знает все, – он сделал паузу, указал на меня пальцем, – Твоя душа знает все.

Я рассудил подыграть, не внимая, про что сказывают голубчики:

– Что помнишь ты? – я указал на голубчика с непонятной штуковиной, торчащей из-за спины взамен лука или арбалета. Часть какого-то механизма, железная. На фоне его призрачной брони, выглядело внушительно.

– На сегодня я уверен, моя душа была еще в двух мирах, совершенно не похожих на наш. Детали – в отдельной беседе, больно долго пересказывать.

– А что это у тебя? – я сделал жест, изображая, что тянусь достать лук или арбалет.

– Это? – Он в нерешительности глянул на непонятный мне инструмент. – Это дробовик.

– Дробо… что?

– Ну это вроде арбалета, только снаряды… – он запнулся в поисках слова – как болты от арбалета, только очень маленькие, круглые и вылетают помногу, скопом, воот прямо из этой трубы – он указал на конец инструмента.