По лагерям

Подул прохладный ветерок, деревья легонько качнулись злыми неодетыми ветвями, оставаясь невозмутимыми и каменными.

Я глубоко вдохнул и огляделся. Волшебных тварей не было, зато вдали показалась фигурка в красных доспехах, тех самых, что греют душу, когда вдалеке от дома – Родного Лагеря.

Я затрусил к фигурке. Та стала понемногу проявляться, обрастая деталями, увеличиваясь.

Это был один из Shadow. Он осторожно оглядывался по сторонам, остерегаясь прибытия новых монстров.

Когда незнакомец был в нескольких шагах, я наконец узнал Shadow. Им оказался старина Финниган. Его я знал, кажется, тысячу лет! Финниган стоял лицом ко мне с охотничьим луком за спиной, хмурился и поглаживал большим пальцем навершие меча, спрятанного в ножны.

Финниган, чернявый, усатый проныра с карими въедливыми глазами, был одним из тех Shadow, что любили отправляться в путешествие не извещая.

Бойких путешественников в нашем лагере – по пальцам пересчитать. Большинство отсиживалось в нагретых берлогах или выполняло прямые обязательства. А те, наподобие Финнигана, как первые капли дождя прорывались вперед, зачуяв приключения.

Финниган не имел привычку обманывать при разговоре, лукавство – не в счет, не преуменьшал количество руды в карманах, если разговор шел к займу, правда, не учитывал тайников. Умел хорошо дружить, это его качество мне нравилось более всего, пусть требовал за дружбу услуги и вообще ничего просто так не делал, скотина!

– Старина Финниган!

– А! Это ты, воришка-карманник! – он сжал брови, и совсем не нахмурился. По выражению лица скорее было видно, чернявый Финниган рад меня видеть.

– Отчего вспоминать былое? Это было тысячу лет назад.

Финниган расслабил кустистые брови, подумал, а потом снова сжал в хитром прищуре.

– Тебе тысяча лет, а некоторым, может быть, один день.

– Какими судьбами ты сюда забрался?

– Слушай, а давай не будем раскрывать секреты друг друга. А то выдам свой, и тебе придется выкладывать свои. Но мы сюда пришли не чужие тайны разгадывать. Зачем смотреть в чужую миску за обедом?

Финниган мастерски уходил от вопросов, но в тот момент стало ясно – он охотился. Финниган был неплох в охоте, брал меня изредка в свои вылазки на Большой Земле. Даже напрашиваться не приходилось. Хитрый Кот Финниган, как звали его в Лагере, всегда находил свободные руки для своих планов.

– Как знаешь…

Я выждал паузу, в надежде, что следующим заговорит он, но тут же нашел что спросить:

– Лучше скажи, как ты завалил двухметрового быка в золотом шлеме, когда я носился тут последний раз? Все не находил повода спросить. Для меня походы в Дикий Лес – довольно интимное дело. Для тебя, я полагаю, тоже, – я отвел взгляд, – но раз уж мы здесь оказались одни, ответить тебе не составит труда.

– Очень много слов, парень.

– Разве?

– Сейчас голова заболит от твоей болтовни.

Губы его были скрыты за пышными завитыми усами, которые, как мне думалось, он начесывал по утрам, закрывшись от посторонних в хижине.

– Я вот не могу понять, серьезен ты в данную минуту или нет. Примерно догадываюсь, когда шутишь, или когда рад, но в какой момент действительно серьезен – вот загадка.

– Эко ты отрезок взял! Минуту целую! Я что, болванчик, целую минуту эмоцию сменять?

– Знаешь, у тебя такие пышные усы… нет, мне нравится, но когда ты говоришь, бывает сложно разобрать, ведь губ я не вижу…

– А ты в глаза смотри. Там все написано. Вся наша жизнь отпечатана.

– В смысле, глаза – зеркало души?

– Считай как хочешь.

– Иногда в глазах собеседника я ничегошеньки не вижу. А у других…

– Мир наш устроен непросто, стоит только присмотреться. Но все, что мы видим, воспринимаем как данность, не думая, как и почему появилось. Вот стоит Дикий Лес, и всем чихать, откуда, почему здесь.

– Мне не начихать! Мне!

– Дак откуда он, парень? Откуда?

Финниган смотрел своими глазищами, в которых точно что-то было, но я не умел читать по глазам.

– Почем мне знать?! Я его не выдумывал.

– А кто выдумал?

– Откуда я знаю, Финниган. Боги, наверное.

– Какие боги?

– Не знаю, я не встречал. И хватит задавать вопросы, если ты знаешь хотя бы один ответ!

– Я не знаю ни одного ответа.

– Ответов не знаешь, но с умным видом спрашиваешь. И даже усом не шевельнешь!

– Я не знаю ответов, но я ими задаюсь, – уверенно и задумчиво произнес Финниган.

– И я задаюсь. Задаюсь! Видимо, плохо меня знаешь. Скажу больше – недооцениваешь ты меня.

– Задаешься? И каким вопросом ты задавался в последнее время?

И тут я задумался. А действительно, чего такого кумекал давеча? Спорить с Финниганом бесполезно, как и отвечать на его вопросы. Каждый новый приводит к еще одному, и так до бесконечности. А где этот ноль, изначальная величина, первопричина, ответ на главный вопрос – не известно. Да и мне ли знать, этот ноль.

– Давай лучше покурим травы.

– Ты же знаешь, я болотнику не доверяю.

– Финниган, ты иногда палишь табачку, так? Представь, это табачок такой, а мы…

И тут на нас вышел зверь, вдвое больше того, что я завалил перед встречей с Shadow.

Это был прямоходящий, огромный монстр, покрытый тонким слоем шерсти; под блекло-коричневой шкурой вздымались бугры мышц, он разъяренно уставился на нас свирепыми узкими глазенками на бычьей морде.