СатАна. Ледяное сердце. Том 2

– Тьма за нами идёт, за собой оставляя

Мёртвый мир и покой замогильной тиши;

Мы своими глазами на это взираем,

Видя то, что когда-то придумали мы.

Звуки арф утопают в потоках кошмара,

Наши слёзы не значат уже ничего;

Жизнь когда-то на этих просторах сияла,

А теперь… а теперь… а теперь всё ушло.

Всё ушло…

Песня была очень протяжной и бесконечно грустной. Пропевая каждое слово, Тезидий то и дело прикрывал глаза, выражая свою солидарность скорби, что звучала в его строках. Сделав же в конце небольшую проигровку, он начал новый куплет, что по звучанию был заметно выше предыдущего:

– Мир затих, предвкушая конца неизбежность;

В тишине оборвался последний мотив;

Для людей, что когда-то поверили в вечность,

Вечный бой превратился в надгробья могил.

И, столкнувшись с землёй, пеплом сделались звёзды,

Сажу чёрного мрака осыпав на нас;

Раньше свет нам дарило прекрасное солнце,

А теперь… а теперь… а теперь он угас.

Он угас…

Новая проигровка оказалась ещё более надрывной, чем предыдущая. Тяжёлые ноты подобно ударам молота о твёрдую стену били, казалось, в самое сердце, угасающим эхом разносясь по округе. А затем наступила тишина – после которой начался новый куплет. Куплет, который Тезидий теперь пел невыразимо высоко:

– И когда грянет гром в небесах небывалых

И с лица наши слёзы он смоет огнём,

Мы пойдём по дороге ступеней кровавых

В гущу ада, что сами себе создаём.

И, кружа в злых потоках небесного света,

Не взлетим к веренице прекрасных планет —

Все мы верили раньше в спасение это,

А теперь… а теперь… а теперь уже нет.

Уже нет!

Не давая слушателям расслабиться, после всего нескольких нот проигровки, он запел дальше:

– Мы уйдём, ничего за собой не оставив!

Мы исчезнем в тумане судьбы навсегда!

И уже в небесах никогда не воспрянем —

За собой унесём их потоками зла!

Пропасть чёрная двери пред нами откроет,

И, вступив за порог, мы останемся здесь,

В грустном мире, что раньше ценил всё живое,

А теперь… а теперь… а теперь только смерть.

Только смерть!

Наступила пауза, после которой музыка вернулась к прежнему спокойствию, с которого и начиналась песня. И, словно повинуясь ей, следующие строки Тезидий прочитал на манер плавного стиха. Каждое его слово доносилось до ушей девушек тихим шёпотом:

– А вы помните: все мы когда-то смеялись…

И, страдая, мы всё же умели любить…

Только больше уже ничего не осталось —

От прекрасного сами избавились мы.

И теперь, в злых потоках вселенского света,

Оборвался последний, печальный полёт,

Коркой льда поросло к жизни хладное сердце,

Позабыв, что такое земная любовь…

Ещё какие-то мгновения, пока играли заключительные аккорды, магессы сидели молча, не решаясь нарушить созданныю музыкой атмосферу. И только после того, как Тези завершил плавный перебор струн и аккуратно отложил рандлею в сторонку, давая тем самым понять, что песня закончилась, Кэртиллона, с улыбкой, проговорила:

– А что, бард, очень даже неплохо!